После всех дел Данила позвонил Паше. Но от того ни привета, ни ответа. Учитывая, что он в курсе всей схемы, а Василиса скоро возвращается из Парижа, то ему необходимо убедиться, что пацан ничего никому не расскажет. И если не получится с помощью словесного и эротического метода, то придется действовать с позиции силы. Или убить. Он подъехал на тачке к общежитию, прошел мимо вечно спящей старушки и поднялся на второй этаж. Возле двери он занес руку, чтобы постучать, но не успел. Из двери вышел высокий крепкий парень, который как-то клеился к Василисе, да под руку с ее толстушкой подружкой. Даша кажется. Смотрелись они так несуразно, что Данила невольно фыркнул и хохотнул. Парень нахмурился, а Даша только что сиявшая улыбкой на пухлом личике, как-то резко сникла. — Пашу не видела? — спросил он резко и заметил, как парень убрал руку толстушки со своего локтя. Но его это не волновало — ему нужен был его любовник, а не любовные терки всяких дебилов-извращенцев, любителей пухлых задниц. — Он на тренировке, наверное, — тихо промямлила она, и Данила усмехнулся. — Тебе бы тоже не помешало. И был таков. К залу школы Тодес, который располагался на пятом этаже торгово-развлекательного комплекса в центре Москвы, он подъехал спустя пол часа и сразу заметил Пашу в компании небольшой, смеющейся толпы. Некоторые уже курили, кто-то откупорил пиво, другие поедали сладости. Ну что ж. Теперь понятно, почему парень такой гибкий. Такой приятно упругий и мускулистый. А главное, бедрами колотит, как молоток. Выносливый. Данил задумался на мгновение и достал мигалку, подключил и сморщился от звука сирены. — Павел Витальевич! — кричит он строгим голосом, окончательно привлекая внимание и только после этого убирая мигалку. — У отдела полиции центрального района к вам несколько вопросов. Паша быстро что-то объясняет друзьям, прощается и с хмурой миной идет к машине. — Не смешно, — говорит он, но держится на расстоянии. Зато делает шаг Данила. — Ну не мог же я крикнуть: «Мой п*дарок, иди ко мне». — Да пошел ты, — бросает обиженно Паша, делая шаг в сторону. — Они между прочим в курсе. — Да мне насрать, — говорит Данила и толкает Пашу к машине, зажимает горло локтем. Осмотревшись по сторонам, убеждаясь, что стоянка пуста и они находятся на отдалении, он заглядывает в серые глаза и сжимает мягкие яички в кулаке. — Игноришь меня, сучонок? — Какая… — сдавлено, пытаясь отпихнуть руку Данилы, говорит Паша… — проницательность. — Не умничай, — хмыкает Данил, отпускает и дарит глоток свободы, но только для того, чтобы открыть заднюю дверь бэхи и втолкнуть туда наивно трущего шею парня. — Эй! — кричит тот и пытается выйти, но Данил уже заблокировал двери и сел со стороны водителя. — Ты с какого дуба рухнул? Выпусти меня! — Сначала поговорим, — кидает через плечо Данила, а потом хмыкает и, поворачивается, осматривая тесное пространство автомобиля. — И потрахаемся. — Давай сначала поговорим, — начал щебетать Паша, когда Данила свернул на затемненную парковку и вырубил фары, оставляя только свет фонарика телефона. — Нет, ты морозился. Так что придется ответить… По всем фронтам. Конкретно сейчас меня интересует передний, — стягивает Данила белые кроссовки и забирается на заднее сидение. — Дан, я не хочу, — забился в угол Паша и даже попытался ударить Данилу, но тот перехватил руку и взял в рот один из пальцев, потом второй. Второй рукой он уже нашел ширинку задыхающегося от страха и вожделения Паши и сжал. Аккуратно и крепко. Он улыбнулся и прикусил пальцы, от чего Паша издал приглушенный стон и вцепился в ручку над окном. Данила же, смотря в затянутые поволокой глаза, плавно расстегнул свободный ремень и джинсы. Паша уже плохо соображая, поднял бедра, чтобы Данилу было удобнее стягивать джинсы вместе с трусами. — Хороший мальчик, — шепнул Данила и плотно обхватил вздымающийся член. Несколько ласковых, продолговатых движений и на крупной головке выделилась мерцающая в темном свете капелька. Данил прикрыл глаза и тут же слизнул ее, заставив Пашу дернуться и мягко простонать. — Ох, да… Еще… Данил уже давно отключил сознание. Каждый раз держа в руке член этого мальца, он представлял совсем другой орган. Не такой гладкий и длинный. И когда брал в рот, он почти ощущал на языке острый аромат мужика, который всегда исходил от Макара. Даже сейчас, в тесноте своей тачки, согнувшись в три погибели, заглатывая член в самое горло, он фантазировал, что это Макар издает приглушенные, подбадривающие звуки. Что это его бедра работают столь активно, это его рука в волосах крепко сжимает, оттягивает. И так приятно представить, что ты обнимаешь крепкую задницу босса, пальцами находишь заветное отверстие и тут же чувствуешь, как член во рту увеличивается, пульсирует, а вскоре исторгает влагу. Но гораздо приятнее не проглотить, а перевернуть вполне живую фантазию спиной к себе и спустить влагу прямо в анус, размазать стоящим по стойке смирно членом и рвано выдохнуть. Выть от наслаждения, когда головка протискивается в узкое, горячее пространство, пока оно обволакивает тебя своей влажностью. Тугим кольцом. ‍‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‌‍Ох, как же приятно толкаться все быстрее, прикрыть глаза и представлять… Представлять… Что ты лупишь по заднице собственного босса, врываешься со скоростью поршня в моторе и пока заливаешь внутренности, ревешь: — Макар. Паша тут же дергается, слезает и отталкивает Данилу, пока его член убого свисает вниз, точно так же, как силы, которых не осталось. Зато остался пистолет. Он ткнулся Паше в ребра, как только тот с недовольным восклицанием: «Все не уймешься», полез открывать двери. Он замер, посмотрел на ствол, в насмешливые глаза Данилы и сел обратно на заднее сидение. Одевался, стараясь ненароком не коснуться Данилы. Тот уже убрал пистолет, привел себя в порядок и перелез на переднее сидение. — А теперь поговорим… — О чем? — буркнул Паша. — Я больше в твоих п*дорских штуках не участвую. Василиса беременная, а ты ее подставил. — Ничего, молодая. Заживет. Тем более у ее ребеночка появится нормальный папаша. — Не понял… — повернул от запотевшего окна голову Паша и напрягся. — Ты че несешь? — Скажешь, что напились с Васей и потрахались. Она тебе поверит. — Но это неправда! Неправда! — заорал Паша, дергая ручку двери. — Ты не заставишь меня! Я не пойду на такой обман. — Пойдешь, — хладнокровно кивнул Данил, заводя двигатель и трогаясь с места. — Мне помнится, у тебя у папы лавка на рынке была. — Ты не тронешь их, — скуксился Паша, сжимая кулаки. — Ты не пойдешь на такое, чтобы разрушить отношения Васи и Макара. — Давай без пафоса. Нет у них отношений. Кролики и то меньше ебутся. — А тебе до этого прям дело есть? — огрызается Паша. — Да, представь себе, есть! Макар тупеет рядом с этой дурой. Он никогда не был столь любвеобилен. Пора кончать этот цирк. И ты мне, мой мальчик, поможешь поставить точку. — А как же тест? Макар не дебил. Сделает тест и выведет тебя на чистую воду, — кинул взгляд на Данилу Паша и снова прижался к стеклу, рисуя пальцами узоры. — И он будет положительным, — ухмыляется Данила и резко ведет машину в сторону, чтобы Паша не успел удержаться и ударился головой. — Только у тебя, а не у него. Глава 34. Макар Когда Василиса вернулась в город, я первым делом рванул к этому ее дяде, у которого оказалось слишком много знакомых среди тех, кого я знавал лично. Политики. Военные. Меня быстро выпустили из тюрьмы в тот раз, но предупредили, что против человека, поднимающегося финансовый статут России идти нельзя. Приказы. Приказы. Я получал их много лет, и только лишь недавно задумался в их адекватности. Если раньше ЦРУ действовало тонко, то теперь все чаще играло грубо и грязно, вынуждая совершать поступки, за которые раньше я сажал в тюрьму. Подъезжаю к высотке Грановски, прохожу мимо старичка, который тут же съёживается при виде меня, и поднимаюсь на десятый этаж. В дверь хочу постучать, но получается грохот и крик произвольно вырывается из горла. — Вася, иди сюда! Мне открывает сам Грановски, вышколенный во всех отношениях тип. Педант. И удивительно сильно сдерживает мой натиск, когда хочу через него провраться за квартиру. Васю, застывшую рядом с темноволосой фифой, вижу лишь мельком. Но не заметить бледное лицо и ошалелый взгляд было невозможно…