-Граф,... Вы поручили вести моё дело человеку безответственному. -Доброе утро, графиня. Вы, как всегда прекрасны, - улыбнулся он, встретив надменность в ответ: -Я плачу сему господину, а результата никакого. Мало того, он просто исчез и больше не появляется! -Значит, занят поисками Ваших статуэток, - пожал плечами Пётр. -Он только деньги взял и след простыл, - подошла Лотта ближе, не отрывая пронзающего взгляда от его равнодушного. - Валентин тоже исчез, а так обещал помочь с поисками. -Он простил Вас за интрижку с моим братом, - понимал Пётр. - Сильно же он покорён Вами. -Я бы предпочла покорить иного человека, - показалась его собеседница более чувственной. Её взгляд проскользнул к его губам, потом обратно к глазам столь медленно, будто искал хоть капельку тепла. -Граф, - наполнялся голос Лотты вожделением, а руки уже коснулись плеч собеседника, начиная расстёгивать его галстук,... жилет... Когда она начала снимать с него камзол, веря в свою победу, Пётр прошептал: -Я женат,... и она рядом. -Разве это может помешать в данной ситуации? Она же не знает шведского. Поди, лишь французским и владеет. Понять нас не сможет, а в остальном... мы будет тихо, - улыбнулась Лотта, наступая так, что Пётр невольно упёрся в стол. Остановив её шаловливые руки, он прижал их к груди и прошептал: -Я дам Вам ещё шанс обсудить дело, но... позже... Я сам приду к Вам, когда выясню, что уже успел узнать мой товарищ по службе. -Звучит ярко, - усмехнулась Лотта, с сожалением опустив руки. - Учтите, я не могу дольше ждать. Мой отец скоро может обнаружить пропажу. Если с ним случится удар, я Вас сама убью. Мне нужна гарантия, - намекала она всем видом, что настроена серьёзнее, чем казалось, и Пётр понимал это: -Обещания моего не достаточно,... вижу. Медленно достав из глубокого выреза на груди записку, Лотта протянула ему и с величаем, с которым недавно явилась сюда, сказала: -Это обронил Ваш товарищ, когда был у меня в последний раз со своими расспросами, - она видела, как Пётр прочитал адрес в записке и принял удивлённый вид. - Мы оба знаем, что там находится публичный дом. Вот, чем занят он, а не расследованием. Впрочем, мне известно, и Вы там любите бывать. Не боитесь, что жена узнает? -Я не советую Вам ни угрожать, ни шантажировать, - улыбнулся Пётр, сменив краткую улыбку на пронзающую строгость. -Договоримся не воевать друг с другом, граф, - стала отступать его собеседница к выходу и начала говорить более громко на французском языке, когда открыла дверь. - Тебе ведь известно, хозяйка сего дома очень милая и, кстати, родилась в России, так что русским владеет. Вы ведь бывали у неё не раз? Вас, граф, видать, тянет к русским женщинам. Как знать, может эта любовница и с женой Вашей сдружится. Понимая, почему Лотта сделала это заявление, Пётр еле сдерживал подступающий гнев, но она поспешила уйти. Швырнув записку на стол, он скорее застегнулся, поправил галстук и вбежал в спальню, где должна была ждать Иона, но её там не оказалось. Выбежав в коридор, Пётр услышал стук каблучков, удаляющийся по ступеням ко второму этажу, где находилось ещё несколько спален его квартиры. Он немедленно побежал туда, нагнав убегающую любимую прямо на лестнице: -Иона!... Стой! Прекрати это! -Прекратить что? - резко оглянулась она, взволнованно дыша и не скрывая, как полна обиды. Он заметил, что она уже была одета, словно собиралась куда уйти, а сердце жутко билось в опасении не удержать подле себя. Иона же гордо взирала и сдерживать свои чувства не собиралась: -Я всё видела в замочную скважину! Она так тебя обхаживала, а ты и рад! Прекрасная у тебя служба! -Ты всё не так поняла! - воскликнул с гневом на случившееся Пётр. - Выучишь шведский, поймёшь, а до этого не делай поспешных выводов! Я же сказал, всё расскажу! Эта женщина мимолётное увлечение моего брата, а не моё! Она готова на всё, лишь бы добиться своего, что и делает! Иона, - видел он, что любимая гордо слушала, но веры в глазах не было. Он стал медленно приближаться, желая спокойно всё сказать, но любимая отступила спиной к стене: -Мы уже ругаемся... На пятый день после венчания. -Ты просто должна спокойно выслушать всё, - набрал воздуха терпения Пётр и выдохнул. - Умоляю,... пойдём поговорим наедине. Не будем шуметь. Оглянувшись на дверь, за которой, как знала, находится комната родителей, Иона выдержала паузу. Она хотела выслушать всё, что скажет любимый, и молча спустилась обратно к его кабинету. Пётр немедленно отправился следом, закрыв дверь, и провёл любимую в спальню: -Садись, - указал он на кресло у окна и подал стакан воды... Глава 4 Когда Иона сделала несколько глотков воды и, казалось, немного успокоилась, Пётр поставил перед нею стул и сел ближе: -Любимая, я никогда не сделаю ничего такого, чтобы предать нашу любовь, изменить вдруг тебе с кем бы то ни было. -Но ты не сопротивлялся! - навернулись на глаза милой слёзы. -Я могу и надежду дать, если понадобится для дела, но никогда не зайду далеко, - серьёзно говорил Пётр. Он постоянно касался её подбородка, чтобы вернуть к себе блуждающий взгляд, но Иона отдёрнулась: -Ты будешь брать меня с собой! Ты обещал и оружием научить пользоваться, драться! -Я много обещал, - подтвердил он. - Даже думаю, слишком много. Я не могу тебе позволить участвовать в каком-либо деле. -Почему?! Ты обещал, ты должен! - смотрела милая с крайним беспокойством, но он был искренен и хотел, чтобы она всё же поняла: -Потому что ты женщина, которую я люблю и потерять не хочу, тем более в какой-нибудь схватке. -Ах, - нервно засмеялась та. - Вот, почему ты попросил моих родителей остаться! Чтобы меня занимали, чтоб я сидела дома, тебя ждала, а ты бы шлялся неизвестно где?! -Ты зачем вышла за меня замуж? - подступала обида и к Петру. - Если нет доверия,... зачем? Он видел, как и ей было трудно дышать, будто сердце не давало покоя душе, разрываясь на части. Иона снова отвела взгляд, но молчала, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться. Взяв её руки в свои, Пётр прикоснулся к ним губами: -Верь мне,... любимая. -Любимая, - кивнула она. - Ты говорил так, будто любви и нет вовсе. Я не мечтала о том, чтобы тебя не видеть больше, когда обвенчаемся. Ты же полон иных планов. Твоя жизнь продолжает кипеть в той же каше, с теми же людьми, что и до меня. -Ты хочешь, чтобы я выбрал между тобой и службой, - понял Пётр, и любимая молча посмотрела в глаза, а неудержимая слеза скатилась по щеке. Глубоко вздохнув и выдержав паузу, он всё же ответил: -Я могу выбрать, Иона,... могу... Понимаю, что, возможно, должен выбрать... Однако, пока что это невозможно. И дело не в этой женщине или другой, - сразу добавил он, видя, как милая хотела возразить, но слёзы уже душили её. - Эта дама до моего отъезда в Россию просила заняться поисками неких египетских статуэток, которые очень ценны и дороги её отцу. Тот ничего пока не знает. Сердце слабое. Ему не говорят, чтобы уберечь. Я отдал это дело своему товарищу по службе. Теперь я вернулся, эта дама прознала, что я дома, явилась и требует взять дело на себя, поскольку мой товарищ куда-то пропал с её деньгами, что она ему уже заплатила. Вместе с тем пропал, по её словам, и бывший жених, заставший её однажды с моим братом прямо здесь, - как можно короче рассказал Пётр. Видя, что Иона слушает и верит, он поднялся с ней за руки и притянул в объятия: -Она пыталась соблазном заставить меня участвовать в поиске статуэток. Я обещал придти к ней и выслушать весь рассказ. Я должен, - снова не дал он милой вставить и слова возражения. - Я должен выяснить, где пропавшие друзья и что происходит. -Ты возьми меня с собой хотя бы к ней, - вымолвила умоляюще Иона. - Я же всё равно не пойму и слова из вашей беседы. Мне бы хоть видеть тебя. -Хорошо, - вытерев её щёки ладонями и одарив каждую поцелуем, Пётр вздохнул свободнее. - Возьму,... хулиганка ты моя... Иди, приведи себя в порядок, я подожду в гостиной. Оставив любимую, он вышел в кабинет, а оттуда прошёл к гостиной, из-за двери которой слышал доносившиеся звуки клавесина. Улыбнувшись тому, что кто-то красиво играл весёлую мелодию, Пётр открыл дверь. Радуясь видеть отца Ионы, который сидел в домашнем халате перед клавесином и энергично наигрывал, он встал рядом. Следя за стоящими на подставке нотами, по которым лилась музыка, он кивал, пока тесть не запнулся. Подыграв вместе с ним на клавишах, Пётр засмеялся: -Вы любите музыку! Здесь с моего переезда музыка не звучала ещё! -Вы многое потеряли, граф, - хвастливо заметил тот. - Что ж Вы поставили сей инструмент здесь, а играть не собирались? -О, это моя матушка приказала привезти его сюда, чтобы играть, когда будет навещать, - улыбнулся Пётр. - Правда, с тех пор так и не случилось сего. -Зато приехала сразу, как только Вы её пригласили познакомиться с нами, - погрозил пальцем тесть. - Нельзя же так, голубчик. Надо почаще навещать друг друга. Родня же! -У нас иное воспитание... Может даже менталитет уже не русский, - вздохнул Пётр и отошёл к напиткам, налив себе и тестю по рюмке коньяка. -О, - протянул тот, встав рядом и замечая, что его что-то беспокоит. - Слышали,... ругались? Помирились хоть? -Надеюсь, - прошептал Пётр и подал ему рюмку. - За надежду! -Ах, всё сладится. Она вспыльчивая, конечно, - пригубил коньку тесть и улыбнулся. - Уж какая уродилась. Кстати, - прошептал он, оглянувшись на дверь. - Вся в мать.