— Приятно когда тебя помнят, — гулко пророкотал лис. — И ещё приятней, когда твоя шутка удалась. Шутка о чём он? Кто-то рядом со мной бросил взгляд на стол и согнулся в рвотном спазме. Я тоже взглянул на стол и порадовался, что не съел ни крошки — вместо изысканных блюд стол ломился от помоев. На действительно лежал навоз, чаши полные опарышей и личинок, гнилое мясо с жужжащими над ним мухами, такие же гнилые овощи, а в стаканах судя по запаху была налита моча. Именно всем этим Хули-Цзин накормил своих гостей. А тем временем люди блевали. Людей выворачивало наизнанку, люди корчились пытаясь исторгнуть из себя нечистоты которые они съели. Кто-то рванул к дверям, но упал содрогаясь от рвоты. А демонический лис продолжал хохотать. — Вот вы и склонились передо мной, — пророкотал он. — Нет ничего лучше хорошей шутки! Рядом со мной остались сидеть прямо только индус и старый китаец. — Вы тоже ничего не ели? — спросил я. — В силу болезни я должен был, есть сегодня только утром, — печально улыбнулся старик. — И хотя это приносит мне мучения, я рад этому. — А я должен был поститься в этот день, — шокировано признался индус. — Хвала богам они защитили меня от этого ужаса и этого позора. — А теперь перейдём к вопросу который спрашивали многие из вас! — громогласно пророкотал Хули-Цзин. — Могу ли я оживлять мёртвых? Введите её! Хлопнули двустворчатые двери, и вошли двое слуг во фраках которые несли пытающуюся вырваться и рыдающую девушку в униформе горничной. Ту самую, которая пыталась предупредить меня. От её криков закладывало уши, а слёзы текли не переставая. — Ты попыталась предать меня? — вкрадчиво спросил Хули-Цзин. — Нет! Нет! Нет! Прошу вас господин, пощадите! — забилась девушка в руках слуг. — Нет это значит не предавала? — бархатистый баритон буквально проникал в душу. — Странно, я сам слышал, как ты пыталась предупредить русского торговца об опасности. Начинайте! Ещё двое слуг взяли девушку за ноги и растянули над полом. Китаец и индус продолжили молиться. Я сжал фотографию в кармане и тихо прошептал: — Ты была права милая. Мне не следовало сюда ехать. Глава вторая Первая игра — А теперь к вопросу о воскрешении мертвых, — пророкотал Лис. — Смотрите. Четверо слуг с нечеловеческой силой рванули её в стороны. За секунду до того как я понял, что случиться, я закрыл глаза. Дикий крик резанули по ушам, а затем раздался звук падающего тела и капающей крови. Люди молчали. Не было слышно даже дыхания. Затем раздался приглушённый звук, и послышались сдавленные рыдания. Я открыл глаза — на полу сидела, всхлипывая девушка, а весь пол был в крови. — Они разорвали её, растянув на части, — одними губами прошептал старик. — А потом он просто дунул, и она снова стала целой. — Простите господин, — всхлипнула девушка. — Пожалуйста, простите. Я больше не поступлю так. — Верно, не поступишь. Девушка подняла заплаканные глаза, и в это время один из слуг вонзил ей нож в спину. Жертва упала наземь, снова брызгая кровью. — Что? — пророкотал лис. — Я не говорил, что воскрешу её. Только покажу, что могу это сделать. Тишина стала гнетущей. Огромный лис снова мигнул глазом, и девушка поднялась с ножом в спине. — Не захотела служить мне живой — послужить мертвой. Один из слуг подошёл к ней одел ей на шею цепочку с жестяным жетоном. На жетоне была выдавлена четверка. Символ смерти. Уже мёртвая девушка оглядела себя и поняв, что с ней случилось дико закричала. Китаец Иван поравнялся с нами, катя перед собой огромную тележку заполненную пятилитровыми бутылками с водой. — Одна бутылка — тысяча долларов, — он вежливо улыбнулся своей неизменной улыбкой. Первым к нему ринулся негр и, сунув купюру приник к бутылке, и начал полоскать рот постоянно сплевывая. Следом ринулись и остальные. — А вы умнее, чем кажетесь Максим, — сказал он. — Я заметил, что вы не притронулись к пище. И да, я не соврал — я окончил университет ещё при Мао. Иван расстегнул пиджак и показал сквозную дыру в животе размером с блюдце. — В те же годы я и умер. Но даже мертвым продолжаю служить Хули-Дзину. Я поднялся, а затем снова сел — ноги не держали. Все тело колотило, а сердце билось излишне учащенно. — Всё будет хорошо брат, — похлопал меня по плечу индус, попытавшись улыбнуться. — Будда присмотрит за тобой даже если ты из другой веры. Я вдохнул, выдохнул и крепко сжал фотографию. А чего мне бояться? Самое страшное уже случилось. После этого у меня осталась только фотография и пустота в душе. Чего бояться тому, кто потерял самое ценное? И уж тем более, чего бояться тому, кто желал смерти? Не живые прислужники продолжали пробовать воду, а я хохотал и не мог остановиться. — С вами все в порядке? — спросил китаец. — Да, — сказал я твердо, поднимаясь на ноги. — Я думал, что эта поездка поможет мне забыться, но не думал, что настолько! Эй, Лис! Что ты хочешь за то, чтобы вернуть человека к жизни?! Души хватит?! …Грузовой трейлер медленно ехал вдаль. Ровный гул убаюкивал. Кто-то молился, а я по-прежнему сжимал фотографию. — У него только четыре хвоста, — задумчиво рассуждал вслух старый китаец. — Это значит, он не вошёл в полную силу. — А сколько всего может быть хвостов? — спросил итальянец. — Девять. Но легенды гласят, что после пяти он может становиться сильнее только делая добрые дела. — Это лишь легенды. — Да, после того, что я сегодня увидел, я тоже так считаю. Ко мне подошёл негр и довольно спокойно обратился: — Куришь друг? — Нет, никогда. — Зря, тебе бы не помешала сигарета. Откуда ты друг? — Я из России. Негр посмотрел на меня с некоторой опаской. — Я, конечно слышал, что русские отморожены, но чтобы настолько… Друг, ты говорил так с самим дьяволом, как бы его эти азиаты не называли. Когда ты захохотал, я думал, что всё — у тебя уже мыши на колокольне завелись, а когда услышал, что ты говоришь, то понял — настоящий отморозок. Даже ещё страшнее стало. Объяснить ему, почему я так сделал? Нет, не стоит. — Не боишься говорить с отморозком ковбой? Вдруг я сойду с ума, и наброшусь на тебя? Негр странно посмотрел на меня и сказал: — Не боюсь. Вы же только американцев не любите. Я невольно улыбнулся. — Я француз! Да и потом какая разница — умереть от чокнутого демона, или от дикого русского? Мы оба засмеялись и пожали друг другу ладони. — Пьер. — Максим.