– А как твоя, Джей? Чего поделываешь этим летом? – спрашиваю я, пытаясь снять напряжение. Остальные парни вытаскивают выпивку из холодильника в дальнем углу. Мне краем глаза видно: Дарий не знает, что делать. Смотрит, что там расставлено вдоль стены за прилавком, как будто не может решить, что ему взять. Но там только батарейки, зажигалки, сигареты, презервативы – все такое. Эрнандо говорит по телефону, Том-и-джерри свернулся у него под рукой. Джей и его дружки несут какую-то хрень, причем куда громче, чем надо. Я прекрасно понимаю, что они затеяли. А потому, похлопав Дария по предплечью, делаю ему знак идти за мной. – Так как оно, Зи? – не отцепляется Джей. – Слыхал, ты тут на днях отдыхала с моим дружком Уорреном. – Джей, не твое собачье дело! – Я подхватываю пакет с покупками и иду к выходу – с надеждой, что Дарий идет следом. – В смысле не мое собачье дело? Он мой друган. – Все, Джей, пока. – Хватит с него. – Сказать Уоррену, что ты вот этому строишь глазки? – спрашивает Джей. Голос звучит совсем близко – я понимаю, что он пошел к выходу за нами следом. Я поворачиваюсь, вижу, что Дарий идет сразу за мной, а потому спрашиваю: – Дарий, ты ведь с Уорреном в одной школе учишься? – Да, – отвечает он, причем голос звучит хрипло, не как всегда. После этого я высовываю голову сбоку от него и говорю: – Не лезь не в свое дело, Джей. Джей отстает – какое облегчение. Они знают, что ко мне лучше не цепляться, но все равно страшно: если Дарий придет к Эрнандо один, они наверняка устроят какую-нибудь пакость. Мы стоим на углу, ждем, когда загорится зеленый свет, – и Дарий, слава богу, держится со мной рядом. Я пытаюсь краем глаза рассмотреть его лицо. – Ты бы так и позволил им к тебе цепляться? – спрашиваю я. – Цепляться? – Ага. Они бы и дальше нарывались, а ты бы просто стоял – и все? Он не отвечает, мы переходим улицу, дальше к дому по прямой. – Тут не выйдет ходить с таким видом, будто ты лучше других. Эти парни живо поставят тебя на место. – Это предупреждение? – уточняет он. – Нет. Добрый совет. Мы уже возле угла его дома, я вижу, как сестрички старательно отводят от нас глаза. – Спасибо, но это лишнее. Я и сам прекрасно разберусь. Я хохочу. – Ты, насколько я вижу, вообще не в курсе, как принято на улицах. Теперь он смотрит на меня в упор. Без улыбки. Не двигая подбородком. Мой хохот стихает. – Почему? Я не так одеваюсь? – Да не тупи ты, Дарий. Если в маленький магазин входят местные парни, с ними нужно поздороваться. Кивнуть, спросить, как жизнь, руку пожать. Хоть как-то отреагировать. Как угодно. Только не стоять и не делать вид, что вообще их не видишь. А если они начинают чесать языки про твоего парня, ты встаешь на его защиту. На улицах принято так. При упоминании Уоррена он все-таки двигает подбородком, потом переступает с ноги на ногу. Моргает, смотрит непонятно куда. А после набирает воздуха в грудь и говорит: – Где тут у вас берут карандаши? – Ты хочешь сказать, у вас во всей этой вашей домине нет карандашей? Вообще никакой канцелярии? Ничего нужного вроде карандашей? Он втягивает воздух. – Нет. – Эй, Кайла! – окликаю я сестру через улицу. – У тебя карандаши есть? Кайла тут же убегает в дом. – Спасибо, – говорит Дарий. – Ты что, рисуешь? – Да. Но мне нужен второй номер для контрольной работы. – В летней школе, что ли, учишься? – К пробным вступительным готовлюсь. – На меня он не смотрит. Закинул голову назад, как будто его раздражает, что я все торчу рядом. – А в летней школе учится Уоррен. Но это ты, полагаю, знаешь, да? Я поднимаю брови – он явно пытается бросить тень на Уоррена. – Ага, – вру я. – Значит, вы с ним с седьмого класса знакомы, да? – Да, – коротко бросает он, а потом отворачивается, будто больше не в настроении болтать. Можно, конечно, уйти, потому что он явно на меня злится; с другой стороны, если он не хочет, чтобы я стояла рядом и донимала его вопросами, так именно этим я и займусь. – К пробным вступительным? Ты же вроде в выпускной класс идешь. – Да. – Не поздновато? Я свои весной уже сдала. – И как, на отлично? Или близко к тому? – спрашивает он, глядя на Кайлу – та переходит улицу. – Нет. Так, неплохо. В Говард возьмут. – Ну а я хочу сдать на отлично, – говорит он. – Потому что ты-то собираешься в Гарвард, не Говард, верно? Он открывает рот, но тут подходит, улыбаясь от уха до уха, Кайла, подает ему несколько карандашей. Прямо следом за ней через улицу идет и Лайла, из чистого любопытства. – В Гарвард? Нет, – отвечает он. – Спасибо за карандаши. Поворачивается и идет к своему дому, а мне не придумать, что еще сказать. А отпускать его тоже не хочется. Я не договорила. Хочется самой закончить разговор. Хочется спросить, куда он будет подавать документы, но так я и стала проявлять откровенный интерес, тем более что Кайла с Лайлой стоят рядом и смотрят на меня – мол, ты парня-то собираешься очаровывать, хотя у меня такого и в мыслях нет. Тут он вдруг разворачивается и подходит ближе. – Кайла? – спрашивает он, указывая на Лайлу. – Не угадал, – нараспев произносит Лайла. Тут он указывает на Кайлу. – Ладно. Кайла? Она кивает. – Кайла и Лайла, – продолжает он, указывая, куда надо, – простите меня за тот раз. Просто мне… не хотелось танцевать. Близняшки вне себя. Прямо из штанов выпрыгивают, пытаясь вовлечь Дария в разговор. – Да ладно! В смысле ты нас пока еще плохо знаешь! – А ты вообще-то умеешь танцевать, да? Если нет, мы научим. – Не переживай, не последний у нас тут праздник! – В следующий раз можешь потанцевать с Зури. Я бросаю на Лайлу убийственный взгляд, смотрю на Дария и закатываю глаза – пусть знает, что мне он по-прежнему противен. Дарий поднимает руку – мол, все, с меня хватит. Улыбается, кивает – как бы извиняется. И вот он уже у своей входной двери, вот заходит в дом, не обернувшись. А мы с сестрами остаемся стоять как три лохушки. Я впихиваю пакет с продуктами Лайле в руку, беру обеих за локти, перевожу через улицу. Они, понятно, тут же начинают хвастаться перед Марисоль и Шарлиз, как Дарий перед ними извинился, а я прямиком иду в спальню. Смотрю в окно на дом напротив, замечаю, что Дарий подошел к широкому окну на втором этаже. Я делаю шаг назад – а то и он меня заметит. Он смотрит вниз, поворачивая голову, будто кого-то ищет глазами. Я, не удержавшись, улыбаюсь.