– Да? – она посмотрела на него насмешливо. – Конечно, ты что, классику не читала? – Только её, можно сказать, и читала, – призналась Клавдия. – Тогда должна помнить, что влюблённые шепчут друг другу милые глупости, влюблённые мужчины совершают глупые поступки, а влюблённые женщины так вообще глупеют. – Яков, разгадав намерение Клавдии шлёпнуть его, соскользнул с постели, точно юркая ящерица с нагретого на солнце камня, и направился в сторону двери. – Ты куда? – крикнула ему Клавдия вдогонку. – На кухню кофе варить. – Захвати и мне чашечку, – сладко потянулась она. – Ты забыла волшебное слово! – Спасибо! – Спасибо скажешь, когда я тебе кофе принесу. – Тогда чего же ты от меня хочешь сейчас? Яков остановился возле двери, повернулся к ней всем корпусом и обвёл её плотоядным взглядом. Клава швырнула в него подушку: – Нахал! – Невоспитанная девчонка! – Он поднял подушку и запустил её в обратном направлении. – Ах так! – Клава вскочила с постели, но Яков уже закрыл за собой дверь и до неё донеслось: – Я хотел от тебя «пожалуйста». – Ой, извини! – А ещё учительница, – проговорил он укоризненно. – Яш! Я исправлюсь! – Клава прислушалась. Но Яша, кажется, уже был на кухне и не слышал её. Когда Яков вернулся с двумя чашками горячего ароматного кофе, Клавдия уже успела прибрать в комнате и привести в порядок свои растрепавшиеся волосы. – На, пей, – он одарил её ласковым взглядом. – Спасибо, – чинно ответила Клавдия, изо всех сил стараясь сохранить серьёзное выражение лица. – Как ты относишься к тому, чтобы после завтрака поехать в парк? – Отлично отношусь! – чуть ли не подпрыгнула она от радости. Снегопад, случившийся под утро, успел замести все аллеи и намести сугробы на полянках, прилегающих к деревьям, растущим небольшими группами. – Как здесь сегодня здорово! – радовалась Клавдия, то и дело почти по колено проваливаясь в снег. – К вечеру здесь всё уберут, – заметил Яков. – До вечера ещё далеко. Она упала в сугроб и устремила глаза в небо, залитое приглушённым зимним солнцем. Оно казалось матовым, сплошь затянутым полупрозрачными облаками, но всё-таки светлым, каким и подобает быть небу на праздник. Хотя для небес никто не указчик. – Яш, знаешь о чём я думаю? – спросила она. – Знаю, – уверенно ответил он. – И о чём же? – О том, что ты любишь меня! – Экий ты самонадеянный, – насмешливо укорила она. – Я не угадал? – надул он губы, как обиженный ребёнок. – Вот-вот, – рассмеялась она. – Что вот-вот? – Я как раз и думала о своих детях. – У тебя есть дети? – его глаза чуть не вылезли из орбит. – Ты ничего не говорила об этом… Клавдия смотрела на него, внутренне содрогаясь от хохота, но вслух ничего не говорила. – Ладно, уж, – вздохнул Яков, – делать нечего, усыновлю я твоих детей. Только хотя бы скажи, сколько их. – Много! – уже не сдерживаясь, расхохоталась Клавдия. – И боюсь, что их родители не согласятся с ними расстаться. – Ты хочешь сказать… – начал он догадываться. – Вот именно! Я подумала, что, если бы здесь были мои второклашки, мы могли бы возвести крепость из снега. Представляешь, как было бы весело. – Представляю, – кивнул он, – но кто тебе сказал, что мне сейчас скучно? С тобой, моя любовь, вообще, как я подозреваю, никогда не соскучишься. Кстати, мне тоже пришла в голову одна идея, созвучная с твоей. – И какая же? – с интересом спросила Клава. – Почему бы нам не завести своих детей и не ходить с ними по выходным в парк. – Даже и не знаю, как отнестись к твоей идее, – делая вид, что раздумывает, протянула она. – Тут и думать нечего! – рубанул он воздух ребром ладони, подошёл к ней и плюхнулся рядом. – Клав? – Чего тебе? Он стащил зубами перчатку с правой руки и осторожно очертил указательным пальцем линию её губ. – Выходи за меня замуж, – попросил он и снял с неё очки. – Когда? Сейчас? – близоруко щурясь, попыталась она отшутиться, но, увидев его глаза, полные любовной ласки и мольбы, ответила: – Хорошо, Яша. – Ты не пожалеешь об этом никогда, я обещаю тебе, – заверил он, утопая в глубине её глаз. – Яша! Ты самый лучший! В его глазах промелькнули озорные искорки, он водрузил на её нос очки и произнёс: – Хватит валяться в снегу! – Поднялся сам, поднял её, отряхнул от снега. – Пойдём! – Куда? – К машине! Поедем домой пить чай с малиновым вареньем. Ты теперь моя официальная невеста, и я не могу тебе позволить простудиться. – Как скажешь, – улыбнулась она, буквально светясь от счастья. – Клав! А ты знаешь, на кого ты сейчас похожа? – На Золушку? – Нет! – рассмеялся он. – С чего ты это взяла? – Тогда сам скажи! – На новогоднюю ёлку! У тебя внутри огоньки горят, и их свет через глаза наружу вырывается! – Первый раз слышу, чтобы внутри ёлки огоньки горели, – проговорила Клавдия. – Ты ничего не путаешь? – Ничего, – улыбнулся он, запихивая её в салон автомобиля, – просто ты необыкновенная ёлка, поэтому у тебя всё не как у людей. – Ты меня окончательно запутал, так я ёлка или человек. – Клав, не придирайся к словам! – ласково попросил он и пояснил: – Ты для меня всё! Целая вселенная! Теперь поняла?