Но кто вспоминает о спасительном петушином крике в городе, полном какофонии звуков, искусственного огня и наглого свечения рекламы. Поэтому никто и ничто не пробудило художника от тяжёлого сна. Проснулся он ближе к обеду обозлённый на весь мир и в первую очередь на себя. На его мобильном было несколько пропущенных звонков от Веры. Но он на свой телефон не взглянул до вечера. Он даже забыл его включить. На кухне в мастерской он заварил себе растворимый кофе. Варить натуральный было лень. Постоял под тёплым душем, потом на несколько мгновений включил холодный. Сразу после душа закутался в махровую простыню и снова выпил кофе. «Как же мне паршиво без Веры», – машинально подумал он. Позавтракал или, вернее, пообедал едой быстрого приготовления и снова улёгся на диван. Лежал и смотрел в потолок. Писать не хотелось. Приунывшее незаконченное полотно, кисть и краски напрасно дожидались своего создателя. «Может, мне сегодня завалиться в ночной клуб? Потусуюсь немного. Подниму себе настроение. В конце концов, в этом нет ничего предосудительного, – уговаривал он себя как маленького. – А завтра с новыми силами возьмусь за работу». «Какие новые силы на похмельную голову?» – осмелился заговорить внутренний голос. «Цыц! Тебя никто не спрашивает». «Потом жалеть будешь». «О чём?» «К тому времени найдётся о чём», – прозвучал многозначительный ответ. «Да пошёл ты!» «Ну и гад же ты!» «Точно! Кстати, где мой сотовый, ага, вот он, родимый, между подушками завалился. Посмотрим, посмотрим, кто там нас домогался. О! Вера! Проснулась! Надо же, всё утро звонила. А потом нет. Ясненько, на работу учесала. И мы её тревожить не будем, только пошлём эсэмэску, что у нас всё окей: «Целую, Верунчик, твой Эд». Настроение у Эдуарда заметно поднялось, но он не стал отменять свой поход в ночной клуб. Глава 16 На улице было тихо и туманно. Прилунин решил не брать свою машину и вызвал такси. Убаюканный предвкушением весёлого вечера, он смежил веки и даже слегка задремал. На грани полусна‐полуяви ему привиделось, что его внутренний голос пытается разбудить его совесть и трясёт её, как мешок с мукой: «Проснись! Твой хозяин в опасности!» Но совести было всё по барабану, она моталась из стороны в сторону и из неё сыпалась пыль. Внутренний голос сначала отмахивался, потом начал чихать и в конце концов отстал от совести, выпустив её из рук. Она тотчас свалилась кулем и удовлетворённо засопела. Из состояния дремоты Эдуарда вывел голос таксиста: – Приехали, гражданин хороший. «Приснится же такое», – подумал Эдуард, расплатился с таксистом и направился к клубу, где его встретили как старого знакомого. Он и впрямь бывал здесь довольно часто, вернее, всякий раз, когда появлялись деньги. – Привет! Эд! – Где ты пропадал столько времени? – Ой, Эдичка! Как я по тебе соскучилась! – взвизгнула одна из ярко накрашенных девиц. Другие заулыбались и помахали ему. – Здорово, парни! Привет, девчонки! Через пару минут он уже стоял у бара и тянул коктейль. Улыбчивый бармен вываливал на него новости последних дней. Эдуард пропускал их мимо ушей, и лишь одна из них царапнула его слух: – Эд, ты слыхал, Нинка Сазанова замуж выскочила. – За кого? – спросил он делано лениво. – Как за кого? За олигарха вестимо. – Не ври! – Чего мне врать-то, – обиделся бармен, – спроси у кого хочешь из наших завсегдатаев. – И как ей это удалось? – Чего не знаю, того не знаю. Но только точно, что подцепила она его не здесь. – И с тех пор больше не заходит? – Нет, – покачал головой бармен, – новоиспечённый супруг увёз нашу Ниночку на Майами. А какая была девочка! Как зажигала! Нина и правда зажигала в клубе по полной, была, что называется, девушкой без комплексов. Но дело было вовсе не в этом. Просто некоторое время Нина считалась девушкой Эда. Он даже был уверен, что она серьёзно на него запала. Они жили вместе целых три месяца. Ни с кем Нина так долго не продержалась. Эдуард ушам своим не поверил, когда она в одно далеко не прекрасное утро будничным тоном сообщила ему, что между ними всё кончено и он может выметаться. «Чем быстрее, тем лучше», – добавила она. – Подожди, Нина! – хлопал он глазами. – Ты что, шутишь, что ли? – Какие могут быть шутки, – пожала она плечами, – просто ты мне надоел. – Но как же ты одна? – пытался он вразумить девушку. – Смеёшься, что ли, – расхохоталась она и, утерев выступившие от смеха слезы, пояснила: – Свято место пусто не бывает. Он тогда разозлился, хлопнул дверью и ушёл. Нину он видел в клубе каждый день и издали наблюдал за ней. Парни, как всегда, ходили вокруг неё кругами, то один, то другой пытался занять освободившееся место её бойфренда. Но никому сделать это не удавалось, и Эдуард решил, что Нина просто капризничает. Скоро ей это надоест, и она вернётся к нему. Но она не вернулась. А потом он сел на мель, потерял её из виду. А потом и вовсе забыл о её существовании. И вот теперь сообщение о том, что Нина удачно вышла замуж, больно корябнуло его самолюбие. Ну и наплевать на неё, решил он, чтобы утешиться, подумаешь. Эка невидаль, бывшая подружка вышла замуж. У него есть Вера, и она не чета Нинке. Он заказал ещё один коктейль и выпил его залпом. В голове слегка зашумело. «Видно, отвык я от крепких напитков», – то ли констатировал, то ли укорил себя Прилунин, но пить больше не стал. Он двинулся между проходами, приглядел свободный столик, присел за него и заказал еду. Громкая музыка заглушала гул голосов, а прыгающие с места на место разноцветные огни мешали рассмотреть из глубины зала не только лица, но и фигуры. Узнать знакомого можно было только с близкого расстояния. Но его всё-таки узнали, и даже со спины. Кто-то наклонился сзади, придержал за локоть и спросил: – Я присяду? Прилунин обернулся. Это был один из художников, с которым они стояли вместе в парке. – Ты, Толик? – удивился Прилунин. – Я, – кивнул тот самодовольно, – что, не ожидал меня здесь встретить? – Нет, – вырвалось у Прилунина. – Думал, что ты один выбился в люди и деньгу зашибаешь? – Не в этом дело. – А в чём? – Я слышал, что ты уехал в деревню, церковь расписывать. – Было дело, – кивнул приятель. – Но я там не задержался. Мне потом предложили писать декорации для маленького театрика. Я и на эту работу согласился. А потом познакомился с местной моделью. Она дама в годах и уже выходит в тираж, но я ей приглянулся, и она помогла мне получить большой заказ. – Где? – Не скажу, – хитро прищурился Толик. – Не больно-то и хотелось, – отмахнулся Эдуард. – Вот и ладненько. А ты чего здесь делаешь сегодня? – То же, что и ты, – улыбнулся ему Прилунин ослепительной улыбкой. – Оно понятно, только я слышал, что у тебя в подругах серьёзная девушка и вроде как она тебе помогает, продвигает тебя. – Я сам себя продвигаю! – огрызнулся Эдуард. – Ладно, извини, просто к слову пришлось. Может, выпьем? – Можно и выпить. Они просидели вместе с полчаса, а потом Толик извинился и сказал, что ему нужно уйти. Он поднялся из-за столика и направился в сторону хорошо освещённого зала. Эдуард увидел, что он подошёл к брюнетке, вечерний наряд которой блестел и переливался, как рыбья чешуя на свету. «Толик себе русалку отхватил», – хмыкнул Эдуард и увидел, что брюнетка приобняла приятеля за талию, и они направились к выходу из зала. – Ну и ладно, ну и не больно-то хотелось, – пробормотал он себе под нос и опрокинул ещё одну заказанную рюмку.