– За что же они так жестоко обошлись с тобой? – А, – отмахнулась она небрежно, – однокурсника не поделили. – О! – сделал он вид, что удивился. – А потом решил пошутить: – Могли бы разыграть его в карты или подраться из-за него на дуэли. – Мы рассматривали разные варианты, – серьёзно отозвалась девушка. – И на чём же остановились? – продолжал иронизировать он. – Не бери в голову, – отозвалась Раиса и спросила: – Ты на машине? – На такси. – Я тоже, надо же, какое совпадение. Но вообще-то я живу в двух шагах от клуба. – Снимаешь квартиру? – Угадал. – На двоих с подругой? – Нет, одна. – Не дорого получается? – У меня папа – олигарх, – беззаботно отозвалась она. – Тогда другое дело, – не придал он значения её словам. – Пойдём, выпьем ещё по коктейлю. – Идём, – согласился он. Выпив свой бокал до половины, Раиса принялась рассматривать Эдуарда сквозь стекло бокала. – Какой ты забавный, – рассмеялась она. – Тебя, наверное, родители в детстве не водили в комнату смеха, – хмыкнул он. – Угадал! А тебе не надоело здесь? – она кивнула на зал. – Да как тебе сказать… – Пойдём ко мне, – предложила она как само собой разумеющееся. Эдуард некоторое время, прищурившись, рассматривал девушку, а потом неожиданно для самого себя подумал: «А почему бы и нет», – и согласился. Оказавшись в квартире Раи, он удивлённо присвистнул: – Ничего себе квартирка. И кто только за неё платит? – Я же говорю, что папа – олигарх, – пожала плечами Раиса. – Ну-ну, – усмехнулся он. В постели новая знакомая художника оказалась такой затейницей, что у Эдуарда отпали все сомнения по поводу того, чем она занимается и откуда у неё деньги на шикарную жизнь. В любое другое время и с другой девушкой он бы брезгливо поджал губы, собрал свои вещички и испарился. Но с Раисой он остался. Эдуард сам не мог объяснить, что удержало его от поспешного бегства. А потом решил, что он просто соскучился по раскованным отношениям. Размеренная жизнь с Верой была прекрасна. Но, как оказалось, ему всё больше и больше не хватало специй – остроты, новизны, неожиданности. Вера была замечательной, но предсказуемой, с ней можно было не сомневаться в том, что дважды два четыре. А ведь иногда хотелось получить иной ответ, даже загодя зная, что он неверен. Но ведь хочется! Это было последним, о чём подумал Эдуард, прежде чем совершенно изнуренный погрузился в пучину глубокого сна без сновидений. Проснулся он от голоса Раи. Она довольно громко разговаривала с кем-то по сотовому телефону на кухне. Когда заспанный художник появился в дверях, она уже закончила свой разговор. – Кофе будешь? – Буду. – Наливай. Он там, в кофейнике, – кивнула она на белый глянцевый столик в углу. В мозгу Эдуарда промелькнула мысль, что Вера сама налила бы ему кофе. Но он не заострил на ней внимания и спросил: – Кому ты звонила в такую рань? – Подружке, с которой парня не поделила. – Зачем? – спросил он скучающим тоном. – Сообщить, что я выиграла пари. – Какое пари? – не понял Эдуард. – Что я пересплю с тобой. – Что? – поперхнулся кофе Прилунин. Скорчив смешную рожицу, Раиса объяснила: – Помнишь, мы с подружкой никак не могли разрешить наш спор. Стреляться на дуэли – небезопасно, можно испортить внешность, да и полиции пальба вряд ли понравится, всё-таки уже не девятнадцатый век. Разыграть парня в карты – как-то уж слишком вульгарно. А тут бармен возьми и сообщи нам: «Глядите, девчонки, вот за тем столиком сам Эдуард Прилунин сидит. Его картины недавно в «Космосе» выставлялись». Рина сразу заинтересовалась, богатый ты или нет. Хотя для нас с ней это не было важным. Эдуард закрывал и открывал рот, как выброшенная на берег рыба, не в силах произнести ни слова. Но Раиса, не обращая внимания на его реакцию, продолжила: – Тут мне и пришла в голову идея! Если я пересплю с тобой, то парень мой, если нет, то её. Короче, мы заключили пари. Бармен разбил наши руки! Правда здорово?! – её глаза сверкали от осознания своего триумфа. – Что ж иди, забирай свой трофей, – зло процедил сквозь зубы обретший дар речи художник. – Ты не понял. Я позвонила ей, чтобы сказать, что она может оставить его себе. Не дуйся! Иди сюда, – она поманила его к себе и раскрыла объятия. Ему захотелось плеснуть ей в лицо горячим кофе, но он сдержался и проговорил почти спокойно: – Извини, я должен идти. – Ты что, обиделся? – удивилась она вполне искренне. – Нет, что ты! Я чувствую себя на вершине блаженства оттого, что оказался участником безобидного девичьего розыгрыша. – Никакой это был не розыгрыш, – Рая подула на чёлку, упавшую ей на глаза, – а пари. – Пари так пари, – он вернулся в спальню и стал натягивать на себя одежду. Раиса проследовала вслед за ним: – Ну, не дуйся, Эдик! Ведь ничего страшного не произошло. – Как же, как же, – пробормотал он, чувствуя себя бессловесной вещью, которую использовали, не интересуясь её мнением. Да и какое мнение может быть у вещи?! Вещь – она и есть вещь! – Мы замечательно провели время, – лениво протянула Раиса, при этом в её глазах прыгали чёртики. – Извини, мне на самом деле пора, – он направился к двери. – Ну, как хочешь, – сладко всем телом потянулась Раиса, – удерживать я тебя не стану. – И правильно сделаешь. – Даже позавтракать не останешься? – Позавтракаю дома, – солгал он, на самом деле собираясь зайти в кафе. Сейчас же всё, что ему хотелось, так это поскорее уйти отсюда и больше никогда не видеть эту наглую деваху. «Девка! Уличная девка, – думал он про себя зло. – Так бесстыдно обвести меня вокруг пальца! Можно даже сказать, надругаться над моими чувствами». Хотя о каких чувствах идёт речь, Эдуард и сам понятия не имел.