Однако тот успел вовремя среагировать и заорал в свою очередь: – Ты чего, обкурился, что ли?! Какая тебе Ломакина шлюха?! – А кто она, по-твоему? – Нормальная девушка! Студентка! – Комсомолка? Спортсменка? Красавица? – Дурак! Тьфу на тебя! Ты знаешь, кто у неё отец? – Вор в законе? – сердито пробормотал Эдуард. – Бери выше! Депутат! – Шутишь? – Нет, правда, из местной городской думы, – бармен назвал уральский город, – а до этого бизнесом занимался. – Где теперь его бизнес? – В Караганде! – Ты же сказал… – Шутки разучился понимать, – не дал договорить ему бармен. – Бизнес Ломакин передал сыну, как я понимаю, дело семейное. – Понятно. Значит, Раиса… – Невинна, как слеза агнца, – усмехнулся бармен. А потом поинтересовался: – А ты что, дурак чёртов, отшил девушку? – Она мне и задаром не нужна, – огрызнулся Эдуард. Но Прилунин лгал самому себе. На самом деле он думал с некоторым сожалением, что Раиса оказалась совсем не той, за кого он её принял. «Но разве это что-то меняет? – думал он. – Она посмеялась надо мной». Выпив два коктейля, он уставился на танцпол, пытаясь высмотреть в толпе танцующих Раису. Но непрерывно прыгавшие разноцветные огни затрудняли его задачу. – Зря стараешься, – услышал он голос бармена, – она сегодня не приходила. – Кто она? – Раиса. – С чего ты взял, что я ищу её. – А кого же ещё? – Не твоё дело. – Ну-ну. Когда Эдуард отходил от стойки, бармен прошипел ему в спину: – Вот и делай людям после этого добро. – Благодетель, – так же тихо, не оборачиваясь, огрызнулся Прилунин. Просидев до двенадцати ночи, художник покинул клуб. Хотя народ продолжал пребывать, значит, и Ломакина могла появиться с минуты на минуту. Но он почему-то был уверен, что она сегодня не придёт. Эдуард уже было собрался вызвать такси, но передумал, прошёл до конца здания и, свернув в узкий переулок, вышел на другую улицу и спустя десять минут оказался перед домом, в котором снимала квартиру Раиса. «Значит, она не солгала про папу олигарха, – подумал он, – но мне-то какая разница?». Эдуард поднял голову и увидел, что на кухне в квартире Ломакиной горит яркий свет. «Чай она, что ли, пьёт, – подумал он и вспомнил, что окно рядом – это спальня. Шторы на этом окне были задёрнуты, но сквозь ткань пробиралось какое-то слабое свечение, то ли ночник светился, то ли настольная лампа. «Она же студентка, – вспомнил Эдуард, – наверное, занимается». И сам возразил себе: «Ночью? Заниматься-то она, может, и занимается, только навряд ли конспекты штудирует». «Шёл бы ты домой», – раздался слабо внутренний голос Эдуарда. «Сам иди!» – прикрикнул на него хозяин. «Как же это я пойду, – обиженно отозвался тот, – если я в тебе сижу. Куда ты, туда и я». «Вот и помалкивай». Голос заохал и замолчал. Эдуард запомнил номер кодового замка, который в прошлую ночь набирала Раиса, поэтому внутрь подъезда проник без проблем, поднялся на лифте на нужную лестничную площадку и нажал на кнопку звонка. Хозяйка, вернее, квартирантка, отозвалась не сразу. «Наверное, спит, – подумал Эдуард, – я ошибся окнами и свет горит не в её квартире». Но тут из-за двери раздался голос Раисы: – Кого там принесло на ночь глядя? Голос девушки вовсе не был заспанным. «Она не спала», – обрадовался Эдуард и ответил: – Это я, Прилунин. – Соскучился, что ли? – спросила она насмешливо. – Вроде того, – не стал спорить он. – И чего хочешь? – Войти. – Ну ты даёшь, – Раиса замолчала. – Рая, ты где? – спросил Эдуард. – Здесь я, здесь. – Чего не открываешь? Боишься меня? – Ещё чего, – фыркнула она, – я думаю. – Что думаешь? – Думу, – огрызнулась девушка, потом, видимо, приняв определённое решение, велела: – Ты иди погуляй на улице минут пятнадцать, а потом приходи. Эдуард догадался, что девушка не одна, но вместо того, чтобы развернуться и уйти, он сказал: – Ладно. Однако идти гулять он не собирался. Вместо этого поднялся на лестничную площадку выше и стал ждать. Довольно скоро дверь открылась и из-за неё выскользнул тёмный силуэт. Высунувшийся было Эдуард отпрянул назад и услышал, как ночной гость Раисы затопал по лестнице вниз. «Интересно, почему он не воспользовался лифтом», – подумал художник. Дождавшись, когда щёлкнет дверь подъезда, Прилунин перевёл дыхание и, выждав ещё пять минут, спустился на этаж Раисы и позвонил в её дверь. Она открыла ему сразу. – А ты хитрец! – С чего ты взяла? – сделал он недоумённое лицо. – Думаешь, я не догадалась, что ты всё это время пережидал на площадке этажом выше. – Я никогда не сомневался в твоей сообразительности, – ответил он. – И на том спасибо, – хмыкнула она, – что ж, заходи, раз пришёл. – А он не обидится? – спросил Прилунин как бы между прочим. – Кто?