– Что, опять Келби? – все равно спросила она. – А то ж. Но он просто первый в списке… очень длинном. – Мама всегда говорила, драконы – они не где-то там, далеко. Если разрезать некоторых людей, там прямо под поверхностью обнаружится дракон. Злой дракон. И он пытается выбраться наружу. Джейсон как-то сник, стал клониться вперед, пока не ткнулся лбом в колени. – Папа хочет меня отослать. Сара аж выпрямилась. – Чего?! – Нашел какую-то школу в Миннесоте, там японец заправляет. Говорит, так проще всего будет засунуть меня потом в правильный колледж. – И когда? – Лето и потом весь выпускной класс. Они немного посидели молча. Колледж Сара себе точно позволить не сможет, это без шансов. Нет, оценки у нее были достаточно хороши, чтобы куда-то там поступить, – но недостаточно хороши для стипендии, а она ей позарез нужна, чтобы хотя бы начать думать про оплату колледжа. А Хисао Инагава хотел, чтобы его сын не просто добился в жизни успеха, но прямо-таки процветал (Сара с Джейсоном были в этом уверены) и покорял именно таких людей, из-за каких его мама умерла в лагере для интернированных. Джейсон вкалывал в закусочной, но и от дел, которые должен делать всякий живущий на ферме подросток, его тоже никто не освобождал – и со стороны отца это тоже был способ заставить его работать пуще прочих. Сара знала (и так было всегда), что в его будущем ей места нет. Но когда умерла мама, на будущее она вроде как забила. Просто бывают дни, когда случается всякое… а может, и не случается; когда любые планы тычут тебя носом в то, какой же ты дурак, если решил, будто чего-то там в жизни решаешь. Если Джейсон летом уедет, что ж, значит, это случится – и кому какое дело, что она по этому поводу чувствует. А чувствовать она уже начала. И чувство было болью. – Тебе никогда не хотелось… ну, пойти на настоящее свидание? – Джейсон явно тоже это чувствовал. – Конечно, – сказала она. – А чего бы мне не хотеть? Он потрясенно уставился на нее. – Я думал, ты хочешь сохранить все в тайне. – А я думала, это ты хочешь сохранить все в тайне. Он на секунду остолбенел, потом расхохотался. – Ну и дураки же мы. – Вряд ли мой па станет возражать. Ему нравится твой па. – Мой па никому не нравится. Его все терпят. – Мой его уважает. – Да ну? Сара пожала плечами. – Он никогда не говорит о нем плохо. – Для этого города сойдет за уважение, да. – Я всегда думала, это будет проблемой для твоего па. – И будет. Большой проблемой. – Ну, вот мы и приехали. Отсюда все тайны. – Но почему отцовские проблемы должны останавливать нас? – Потому что ты молодой. Потому что он у вас глава семьи. И у него есть власть послать тебя в школу. – Ты, между прочим, не сказала, что будешь по мне скучать. – Ты, между прочим, не сказал, что будешь скучать по мне. Он испустил медленный долгий вздох. Сара с удивлением поняла, что он едва сдерживает слезы. И забралась ему под руку. Пахло от него сейчас не то чтобы хорошо – по́том пахло и гамбургерным жиром, и подо всем этим – собственным личным запахом Джейсона… – но ей нравилось. Там… здесь… можно было отдохнуть. Здесь было безопасно. К тому же так он мог ее поцеловать – и поцеловал. С нежностью, от которой у нее пальцы на ногах поджались. – У нас есть две причины хранить все в тайне, – тихо сказала она. – Во-первых, от этого и правда могут выйти неприятности. А во-вторых, тайна – это кое-что важное. Ценное. То, что принадлежит тебе, и больше никому в целом свете. – Значит, ты хочешь и дальше все хранить в тайне? – Хочу? Я хочу мир, в котором моя ма все еще жива, и нам не грозит потерять ферму, и ядерная война не висит над головой, и никто не станет нас унижать из-за цвета кожи или потому что мы бедны и вынуждены нанимать дракона. Вот этого я действительно хочу. Он шмыгнул носом. – Намек понят. Она вылезла у него из-под руки и сразу пожалела об этом, но все равно принялась застегивать пальто. – Вдобавок просто встречаться – это одно, но ни один из наших отцов не одобрит вот таких встреч. – Мой меня убьет. – Тебя… – она сказала это так горько, что сама удивилась. – От меня вообще мокрого места не останется. Городская шлюха. Тебя-то просто… – …будет регулярно колотить местная полиция? Она посмотрела на него. На короткие волосы, зверски выстриженные по бокам, на тощие руки, на пару робких волосинок, проклюнувшихся там, где теоретически могли бы колоситься усы. Он прав. Она тоже. И ни один из них ничего не может с этим поделать. – Тайна, потому что это ценность, – кивнул он. Она утвердительно промолчала, потом сказала: – Нам пора. Открыла черную дверь офиса, ту, что выходит в переулок с мусорными баками на задах закусочной – свет едва достигал туда от дальнего уличного фонаря. но и его оказалось достаточно, чтобы разглядеть помощника шерифа Келби с дубинкой наголо и ухмылкой на роже – ухмылкой, которая станет преследовать Сару Дьюхерст до конца ее дней. – Шалава, – таким было его первое слово. Очень емкое. Оно сообщило ей все что нужно относительно того, как события будут развиваться дальше. – Сара… – за спиной у нее появился Джейсон и замер при виде Келби. – Все знают, что такие, как ты, – сплошь шалавы, – возвестил Келби со спокойной радостью, которая нервировала куда больше его обычной тупой злобы. – Но заниматься этим с желторожим убивцем? Тут уж дальше падать некуда. – Уж кому это знать, как не тебе, – процедил Джейсон. На сей раз Сара даже не стала его предостерегать. Хуже так и так не сделаешь. – Шалава, – повторил Келби все с той же довольной ухмылкой. – Твоему папочке это жутко понравится. – Прекрати так с ней разговаривать, – сказал Джейсон. – И кто же меня остановит? – полюбопытствовал Келби, делая шаг вперед и подкидывая дубинку в воздух с переворотом. Поймал, надо же – точно в игру какую играет. – Мы ничего плохого не делали, – заявила Сара – но дрожащим голосом. – Тогда какого же вы прятались? – осклабился Келби. – Зачем вы это делаете? – прошептала она (он уже шел к ней, тесня назад). – Почему вы такой? – Мне причины не нужны. И уж точно не для такой грязной шлюхи, как ты. – Не смей ее так называть, – Джейсон вклинился между ними. Дубинка хлестнула так быстро, что у Джейсона не было ни единого шанса поднырнуть. Парню прилетело в кадык, и он рухнул на колени, выкашливая легкие. – Прекратите! – завизжала Сара. Келби повернулся к ней: – Или ты – что?