– Дармоншире, мой король? – удивленно прорычал генерал. – Да, – нетерпеливо рыкнул Демьян и закрыл за собой дверь. Он спешил во внутренний двор, и каменные варронты, слившиеся со стенами, обычно сонные и медлительные, удивленно ворочали тяжелыми головами вслед сыну Хозяина лесов, ощущая несвойственные ему волнение и страх. Демьян перед дверями перехватил женское платье из рук дожидающегося его слуги, приказал накрыть в их с Полиной покоях обед и вышел под погодный купол. Он очень надеялся, что обед не придется есть одному. Медведица спала так же сладко, как и час назад. Но уши подрагивали, и по телу пробегала дрожь, и дыхание было поверхностным. Она вот-вот должна была проснуться. Но обернется ли? Часы показали полдень. – Полина, – позвал Демьян. – Полюш, просыпайся! Медведица зашевелилась, заворчала, поворачиваясь на живот и потягиваясь. Открыла сонные звериные глаза. – Обернись, – попросил его величество, поглаживая короткую шерстку у ее носа. Она зевнула, и Демьян рычаще повторил: – Обернись, Полина. Пожалуйста. Медведица лениво тявкнула, игриво перехватив-прикусив его ладонь, перекатилась через голову – и превратилась в его обнаженную жену. Потерла голубые глаза, подняла взгляд – и с визгом, от которого с елей вспорхнула стайка птиц, а к дальней стене всполошно понеслись зайцы и кабанята, прыгнула Бермонту на шею, обхватив руками и ногами и, конечно, уронив его в траву: – Демьян, Демьян! Он смеялся от облегчения и уходящего страха, сжимая ее и щурясь от полуденного солнца, бьющего в глаза, – а Полина то целовала его, то в шутку кусала и сама же хихикала от своего баловства. Прижалась губами к его губам – и он охотно ответил на ее поцелуй, а затем, увлекшись, перевернулся вместе с ней, прижал к траве, не переставая целовать, – пока не почувствовал, как она напряглась, и не отпустил ее. Глаза ее были испуганными – но паника в них вспыхнула и погасла, и Полина, вздохнув, тут же снова обняла его, притянула к себе, заставив прижаться лбом ко лбу. – Ты всех победил? – спросила она счастливым шепотом. – И вернулся ко мне? – Да, Полюш, – сказал он, блаженно улыбаясь и чувствуя, как теплеет от ее радости у него на душе. Сел, прижимая ее к себе. Забытое платье лежало на траве, и Демьян, покосившись на него, уткнулся носом Полине в шею и расслабленно задышал. – А почему больницей пахнет? – подозрительно принюхалась притихшая было Поля. – Демьян! – Поцарапался во время боя, – усмехнулся Бермонт, ласково водя губами ей по шее, по волосам. – Не волнуйся. Подлечили меня уже, Полина. Ты знаешь, что три дня спала? – Да? – она удивленно посмотрела по сторонам, словно могла найти подтверждение количеству прошедшего времени. – Почему? – Моя вина, – тихо сказал Демьян, и зависло в воздухе непроизнесенное виноватое «опять». – Я не успел вколоть иглу до полудня. Тайкахе помог, слава богам. – Не успел, потому что был ранен? – уточнила Полина. Глаза ее стали серьезными, взрослыми – и сама она превратилась вдруг из смешливой девчонки в сильную дочь Красного. – Какая разница, Поля. Не успел. Очень виноват перед тобой. – Большая, – твердо сказала она. – Если для того, чтобы вколоть иглу, тебе нужно было во время боя отвлечься, то правильно, что ты этого не сделал. Лучше бы я осталась медведицей, чем ты бы погиб, Демьян. – Ты все время меня оправдываешь, Поля, – проговорил он серьезно. – А должна бы сердиться. – Я и сержусь тому, что ты позволил себя ранить, – ответила она, задрав подбородок. И тут же улыбнулась широко, счастливо, запустила пальцы в его волосы и наставительно потеребила их. – Но я так рада, что ты здесь и цел, и не буду ворчать, как положено жене. Ты ведь расскажешь мне, что там было? – Конечно, – сказал Бермонт, блаженствуя от движений ее пальцев и чувствуя себя совсем разнежившимся медведем. – Правда, не знаю, как я восприму информацию на слух. Я уже привыкла к твоим письмам, – рассмеялась она. Смеялась Полина заразительно – и он залюбовался ею, искренней, брызжущей энергией, обнаженной. – Ты не успеешь отвыкнуть, Поля, – не удержался, воровато ткнулся носом ей в грудь и все же потянулся за платьем, пока жена снова не закаменела от паники. – Ты опять пойдешь воевать? – посерьезнела Пол, натягивая на себя одежду. – Да, Поля. Надо. – Демьян встал, подавая ей руку. – Куда? – Сначала – на обед, – усмехнулся он. – Хочу насмотреться на тебя и наговориться. А потом ты уйдешь в сон, а я буду решать. Но одно из направлений я точно знаю. Там живет твоя сестра Марина, которая тоже должна доколоть себе иглы, чтобы ты жила. Я обязан обеспечить ей прикрытие. Пол подошла и крепко обняла его. – Спасибо, – шепнула она горячо ему на ухо. – Это только ради тебя, Пол. Не благодари. Мы закрытая страна, и берманы некомфортно себя чувствуют среди жителей других стран, но пора и мне побыть хоть немного мужем и защитником. – Все равно. Это моя сестра. Спасибо, Демьян. Глава 2 Первое апреля по времени Туры, Нижний мир Алина Принцесса Алина проснулась оттого, что ее куда-то несли. По закрытым векам то скользили тени, то ударяли солнечные лучи, слышались звук шагов, шелест пышных крон и крики птиц, а она чувствовала себя словно оглушенной и неспособной ясно мыслить. Приоткрыла глаза – профессор держал ее на руках, и его плечо под щекой было мокрым, как и ее волосы. И она вся была горячая и разморенная. Пятая Рудлог прижалась крепче, зажмурилась и вздохнула – тут же накатили воспоминания обо всем, что произошло во время погони и после, в твердыне. В груди заворочался холодный режущий ком – горечь и страх с острыми краями. Она сглотнула. Нет, только не думать. Не хватало еще снова тяготить лорда Макса слезами. Все, что случилось на берегу родника, всплывало в голове обрывками – так больно ей тогда было. Мелькали в голове уверенные действия Тротта, его тревога, и непривычная ласковость, и то, как холод ее тела вдруг сменялся жаром. Но Алина бы не поклялась, что это ей не привиделось. После чудесного излечения, в полудреме, принцесса продолжала чувствовать крепкие объятия лорда Макса, а потом и его осторожные касания. Он смачивал ей губы, легко касался головы и ребер, которые наконец-то не болели, кажется, заматывал ей грудь – Алина как сквозь туман вспомнила, что сорочка ее вся была изорвана. Затем она совсем заснула, а профессор, видимо, решил не ждать и понес ее прочь от превращенной в прах твердыни. Сколько же он шел? Принцесса еще раз втянула носом воздух – пахло мужским потом, мхом, разогретой на солнце корой и смолой. От разнообразия живых запахов, от тепла тела рядом холодный ком в груди замер и перестал ощущаться. Посмотрела на красноватые лучи солнца, наискосок падающие сквозь папоротниковые листья. Вечер… а из твердыни они спаслись до полудня. – Проснулись? – прозвучал над ее ухом голос Тротта. – Почти, – сонно и смущенно пробормотала Алинка и подняла на него глаза. Инляндец выглядел уставшим: под глазами залегли тени и губы были сухими. – Профессор, вы целый день так меня несли? Зачем? Надо было разбудить. Тротт остановился и аккуратно опустил ее на землю, прижимая к себе одной рукой. Заросший, полураздетый – только в полотняных, заляпанных кровью штанах и обуви. Принцесса посмотрела на себя – не пригрезилось: остатки его разодранной кнутом рубахи пошли на то, чтобы перемотать ей грудь и стянуть разорванные штаны полосой ткани наподобие кушака. – Я пытался, – усмехнулся он незло. – Стойте, дайте я посмотрю. – Пальцы профессора легко прошлись по ее голове и ребрам. От руки шел холодок, отдающий покалыванием в местах бывших ушибов. – Вы отказывались просыпаться, а нам нужно было уйти подальше. Не беспокойтесь, я делал остановки, да и вы совсем легкая. Ну и пару раз пришлось вынужденно останавливаться, натыкался на лорхов. – Вы их убили? – растерянно поинтересовалась принцесса, вмиг представив, как она спит на полянке, а рядом лорд Тротт сражается с гигантским голодным чудовищем. – Ну я же стою тут с вами. – Инляндец невозмутимо приподнял её подбородок, заглянул в глаза и кивнул удовлетворенно: – Зрачки в норме. Нигде не болит? Алинка мотнула головой и зажмурилась – он провел исходящей холодком ладонью по подкрылку, нечаянно пощекотав короткие перышки там, где спина соединялась с крылом, и это оказалось очень приятно. «Крылья!» Принцесса ойкнула, забыв обо всем остальном, завертела головой, затем догадалась вытянуть крылья вперед – они были покрыты черными, блестящими на солнце перьями. – Думала, мне приснилось, – смущаясь, призналась она отступившему Тротту и потихоньку пощупала кончики. Скользкие, как шелк, плотные и прохладные. – Я тоже после оперения все время их щупал и осматривал, – усмехнулся профессор и дернул своими, совершенно целыми. – Проверьте, идти можете? Ноги держали довольно уверенно, лишь немного дрожали мышцы. – Могу, – хрипло сообщила она и переступила с ноги на ногу, потянулась, оглянулась. Лес здесь был низкорослым и редким, кое-где виднелись отдельные валуны и скалы, покрытые мхом и кустиками ягод. Ягодник стелился под ногами пышным ковром и пах вкусной кислинкой. Алина вспомнила: Тротт называл эти ягоды «оси?тши», и по вкусу они напоминали туринский крыжовник. – Тогда пойдемте дальше, принцесса. До темноты доберемся до родника, а пока нельзя терять время. – Вы думаете, за нами опять будет погоня? – Алинка на ходу передернула плечами. Среди деревьев сгущались сумерки, мерцали тени под кронами – поди пойми, просто это пятно сумрака или затаившийся охонг? А лес такой редкий, и тем страшнее, что полетит раньяр и сможет разглядеть их. Вмиг накатила паника, и холодный ком с острыми краями снова напомнил о себе спазмом в сердце. – Не исключаю. – Тротт оглянулся, посмотрел на небо и зашагал дальше. – Твердыня расположена недалеко от тракта, волна тления задела и его. Первый же путник увидит, что владений тха-нора больше нет, и доложит в следующей твердыне. Это в лучшем случае, а скорее в крепость вернутся оставшиеся у реки отряды или тот, кто улетел на раньяре, и поднимут тревогу. – Это гонца к жрецам послали. Сообщить, что меня поймали, – тихо сказала Алина. Голос сел, и она облизнула губы – опять внутри плеснуло ледяной волной страха так, что кожа покрылась пупырышками. Принцесса даже рассердилась на себя, потому что Тротту досталось не меньше, но он был спокоен, а она никак не могла справиться с эмоциями. Сжала кулаки – руки подрагивали, сердце колотилось… – Понятно. – Профессор на ходу подхватил с куста несколько желтых ягод, сунул в рот – совсем, видимо, проголодался. – Тем более. К ближайшему городу лететь около половины дня; если гонец направился именно туда, то скоро вернется и обнаружит гору праха. И наши следы на нем. – А… а как у вас это получилось, лорд Макс? – спросила принцесса сухим горлом. Потребность получить ответ оказалась сильнее страха. – Заставить все истлеть? Это же чудо какое-то… мы ведь чудом спаслись, да? – Да, Алина. – Нас бы ведь замучили там… если бы не вы, – глухо продолжила она.