— Так он твой сосед же, — ответила на мой удивленный вопрос Оля. — Сейчас переехал, а так жил с тобой в одном подъезде. А ты и не знала? Он меня сам узнал, сказал, что видел, как я к тебе домой приходила. Сам предложил вас познакомить. Говорил, ты ему давно нравилась… Я оборвала Олю: — Не понимаю, чему там нравиться? Ты же сама говорила, что я грубиянка, неженственная, некрасивая, что на меня ни один мужчина не посмотрит. — Тебя не один мужчина не разглядит, — поправила меня Оля. — А это разница. Я не видела разницы, честно. Прошло несколько дней, и я в очередной раз поняла, что сестра — это зло. Только она может позвонить, и, не слушая никаких отговорок, поставить перед фактом: — Зойка, сегодня едем на природу. — Оля, я работаю, — с сожалением оторвалась я от ноутбука. — Какая нафиг работа, душа моя, да еще и с утра пораньше! Лиго[1], сегодня Лиго, забыла? Уже утро? Я посмотрела за окно. Точно, утро. А я и не заметила, как ночь пролетела. А ночка выдалась плодотворная. Может, и в самом деле отдохнуть? — Лиго. Ну и что? — еще сомневаясь, протянула я, пошарив взглядом по закиданному бумагами столу в поисках кофе. Кофе, естественно, не нашлось, нашлась лишь пустая кружка с черными разводами. Придется оторвать задницу от стула, пойти и заварить. А не хочется… усталость, молчавшая всю ночь, вдруг накрыла волной, и я чуть было не заснула на стуле с мобильным у уха. И все же да, надо отдохнуть. — А то, что на Лиго все празднуют, — продолжала щебетать Олька, — даже такие трудоголики, как ты. Так что вырубай компьютер, собирайся, мы тебя внизу ждем. И повесила трубку. Внизу? Отчаянно зевая, я поднялась со стула и подошла к окну. Так и есть — у подъезда знакомая лада Сашки, возле лады скучающе посматривает на окна соседней многоэтажки Оля. А на небе, как назло, ни облачка: непогодой не отговоришься, солнышко так и жжет — в самый раз покормить комаров на природе. Выключив компьютер и наскоро собравшись, я вскоре с угрюмым видом села на заднее сиденье лады и сонно поинтересовалась, где находятся мои племянники: — У мамы на деревне, — ответил Сашка, заводя машину. — Сегодня мы решили погулять во взрослой компании, с алкоголем, криками, и… — … блевотиной. — Зойка, какой идиот тебе высшее дал? — в очередной раз удивился Сашка. — Ругаешься, как грузчик, а еще интеллигент… — Латышского разлива, — поправила я. — А хоть китайского! Где твой лоск? Где твоя… элитарность? — А действительно, где? Не коньяк в кабинете распивать еду, а жрать подгоревшие сосиски, запивать их дешевым пивом и горланить непристойные песни… Самое то занятие для элиты. Ах да, забыла. Еще искать папоротник и через костры прыгать. — Злая ты, но мы тебя все равно любим, да и ты нас тоже, я же знаю, — вовсе не обиделся Сашка. А ведь в самом деле люблю, иначе бы с ними не поехала. Машина выскользнула из родного двора на широкую дорогу и остановилась у светофора. И тут Сашка добавил: — Надеюсь, Айвар тебя перевоспитает. Желание шутить как рукой сняло: — Какой еще Айвар? — Зойка… ты дурочку из себя не строй, — ответил Сашка. — Некрасиво это… перед родней-то. Мы все в курсе, что вы с Айваром неплохо поладили. А Олька вон вообще от гордости пухнет. Это она ведь вас познакомила. Айвар, значит... Ну-ну. Врун шоколадноглазый. Ты меня еще плохо знаешь… — Э-э-э… — протянула я, откидываясь на спинку сиденья, когда машина плавно сорвалась с места, набирая скорость. — Черт… телефон дома забыла. Оленька, одолжишь? Позвонить надо. Щелкая по клавишам мобильника, я ругала себя на чем свет стоит. И с чего, скажите на милость, я взяла, что у Ольки есть его номер телефона? А ведь есть же… вот он, родимый… Айвар, говорите. Дрянь шоколадная он, а не Айвар! Шоколадный зайчик, ласковый мерзавчик… Нажав на кнопочку с зеленой трубкой, я прижала мобильник к уху, от души надеясь, что эта сволочь ответит. — Н-да… Не знаю, что в этот момент было острее — злость или вспыхнувшая в груди… радость? Но разбираться было некогда. — Это твоя невестушка звонит… — Надо же, — сразу посерьезнел голос в трубке. — А я заждался. — Думаю, надо поговорить. Могла бы все сказать и сразу, но не хотела устраивать разборки на глазах у навостривших ушки родственников. — Поговорим… коль хочешь. Вы ведь на ваше место у Даугавы[2] собираетесь? — надо же, какой осведомленный… — Так я вечером загляну. Конкурс у меня в вилле неподалеку. Буду рад, если ты пойдешь со мной. — А если не пойду? — Через костры прыгать интереснее? — В его голосе появилась легкая ирония. — А в вилле комфорт, кондиционеры, никаких насекомых… кровать есть. И никто не будет ныть и звать на веселье, обещаю. С кроватью уел, гад, — еще одной бессонной ночи я не выдержу. Но кровать и мужчина — сочетанье слегка… гм… опасное. Впрочем, чего там опасного-то? Что я за себя постоять не сумею? — Ок, пусть будет вилла, — ответила я и отдала телефон довольной чем-то Ольке. Всю остальную дорогу я проспала. Проснулась уже под вечер. Машина стояла на песчаном берегу у изгиба медленно текущей Даугавы, покачивались слева высокие сосны, разносился над лесом горький запах дыма. Вокруг раскиданных на берегу палаток — а их я насчитала шесть — возился уже подпивший, распарившийся на жаре народ. Вздохнув, я вылезла из машины. — Сойка! — радостно заорал Янис[3], мой двоюродный братишка, и бросился ко мне с пластиковой тарелочкой, на котором лежала не очень аппетитно выглядевшая колбаса. Через несколько минут я сидела на бревне, давилась горьким пивом с колбасой и вскоре расслабилась, прислушиваясь к разговорам не умолкающей ни на мгновение компании. А здесь оказалось не так уж и плохо… я уже и забыла, что это такое, — отдыхать в кругу друзей и близких. Может, Олька и права… я стала слишком дикой. — Привет! — кто-то наклонился ко мне и поцеловал в щеку. — Прошу прощения, но я украду Зою на время. — Сойка, — протянул Янис, сужая глаза, — ты ведь сбежать не вздумала? — Не называй меня Сойкой, — ответила я, бросая пластиковую тарелку в специально для этого отведенный кулек, и повернулась к Айвару. — Идем? — Назад не забудь привезти! — крикнул за спиной Сашка. — И желательно в не помятом, в не потасканном виде. — Вот сволочь, — незлобно прокомментировала я, усаживаясь в темно-синюю ауди. — Любят они тебя, — мягко ответил Айвар. — Не видишь? — Не вижу… за что меня любить. Я же… Я не продолжила. Дорога вывела нас на дамбу и темной лентой скользнула вдоль блестевшей под лучами вечернего солнца Даугавы. Мягко гладил ветер придорожные тополя, проносились внизу, под насыпью, темно-зеленые, в светлых пятнах берез, сосны. Через приоткрытое окно врывался внутрь наполненный запахом горячего асфальта и хвои ветер. Мне почему-то было хорошо и спокойно. Не очень легкий разговор я оставила на потом: ругаться с человеком за рулем не хотелось. Жизнь дороже. Ехали мы недолго. Машина свернула на узкую, деревенскую дорогу в две колеи, меж которыми прорывалась к солнцу полоса пырея. В частоколе сосен показался просвет, и дорога, пробежав через распахнутые ворота, вывела на небольшую, усыпанную песком площадку, на которой уже стояло с десяток машин. Я и не знала, что в этих местах водятся подобные… виллы. «Вилла» оказалась небольшой уютной гостиницей. Внутри был широкий холл с регистрацией, через открытые настежь двери виднелся банкетный зал с длинными, покрытыми накрахмаленными скатертями столами. На столах стояли угощения и бутылки с вином, а вокруг суетилась яркая толпа в смокингах и вечерних платьях. Да… Меня почему-то вновь потянуло на свежий воздух, к Даугаве. Не любила я такие «официальные» вечера, чувствовала себя на них лишней. Впрочем, разве на банкет я сюда приехала? Вверх по витой лестнице поднимались мужчины в сопровождении симпатичных, мало-одетых девушек. Айвар, назвав свое имя, получил ключ с биркой и потащил меня на второй этаж, в узкий коридор с одинаковыми прямоугольниками дверей. — Твоя модель слишком простовата, не находишь? — окликнул Айвара высокий мужчина в готического кроя рубашке. — Неужели с ней ты думаешь взять первое место? — По морде захотел? — прошипел Айвар. Мужчинка явно не хотел. Отшатнулся и пробормотал что-то вроде извинений. — Готовься проиграть, — сказал Айвар, вталкивая меня в свой номер. — О какой модели он говорил, — прошипела я. — Какого черта напел моей родне о романе? Да что ты вообще о себе вообразил! Немедленно отвези меня домой, ни на миг тут не останусь. Я повернулась к двери, но выйти Айвар мне не дал. Оказавшись между заветной створкой и им, опустив глаза в пол и видя только его ладонь на ручке, чувствуя его горячее дыхание на шее, я испугалась не на шутку, как не боялась никогда в жизни. — Ты сама знаешь чего хочешь? — отрезал Айвар. — Что тебя не устраивает? Ты ведь не хотела таких свиданий, так их больше и не будет. Не будет разговоров, что надо было бы найти парня. Не будет! Не будет сочувствующих взглядов, не будет шепота за спиной. Зачем искать парня для девушки, у которой он уже есть? И никто даже не узнает, что это не так! Так вот, представь себе… мне надо того же! — Почему ты сразу не сказал? — опешила я. — Почему я узнаю обо всем последней? — А ты хотела слушать? Ты вообще кого-нибудь слушаешь? Я обомлела… — Продолжим игру? — мягко ответил Айвар. — Я буду сопровождать тебя на семейные праздники и куда ты захочешь, я буду играть на людях твоего парня, а ты — мою девушку. А играть я умею хорошо, никто и не заметит подвоха. Никто более не будет тебя считать ущербной, только потому, что ты хочешь быть одна. Никому ничего больше не придется объяснять. Ты сможешь жить спокойно. Ты этого хочешь?