– Егда же мы вернемся обратно в Новгород? – раскладывая вещи, спросила Роса у мужа. Новый дом отличался добротным убранством. Витиеватые обережные знаки украшали двери, косяки и оконные рамы. Сундуки были громадными, лавки и полки широкими, столы огромными. Посуды имелось вдоволь, как и узорчатых материй, кем-то заботливо разложенных для нужд новой хозяйки. Положа руку на сердце, эта изба оказалась даже толковее чем та, что осталась одиноко дожидаться их возвращения в Новгороде. Одно скверно – княжеские избы, то есть избы наместника, расположились неподалеку. Встреч с Трувором не избежать. – Моя луна, мы только прибыли, – Арви провел ладонью по плечу Росы и отправился готовиться ко сну. Но в дверях приостановился, что-то вспомнив. – Завтра мы приглашены к застолью с наместником, боярами и дружиной. Будь готова… Роса ничего не ответила. Она не могла пока думать о встрече с Трувором. Хоть и минуло время, но воспоминания о нем такие же яркие, как осенние листья в корзинке на столе, не померкли. Но, надо думать, у него уже кто-то есть. Обязательно есть. Такой красавчик и удалец не сможет оставаться один слишком долго. И что будет, когда Роса увидит его с другой? Это разобьет ей сердце. Она не готова к таким зрелищам. Возможно, будет лучше, если она скажется нездоровой и останется дома. **** Осень разгулялась в Изборске, прогнав лето. Весь день лил дождь. Тревожно завывал ветер. А в пиршественных избах было тепло и шумно. Оказавшись на торжественной вечере, Роса никак не могла сосредоточиться. Она старалась выглядеть безмятежной, но минувшие образы вспыхивали в памяти, как зарницы, не давая ей покоя. Она то и дело оглядывалась, против воли ожидая появления Трувора. Наместника пока не было, но гости ждали его появления. И вот, наконец, послышались голоса и шум. В дверях появился Трувор вместе со своей дружиной, ранее сопутствующей Годфреду. Роса даже не узнала любимого: одет он был торжественно. На нем были дорогие украшения, как и подобает человеку его положения. Глядя на него, нельзя было сказать, что совсем недавно он был просто воином, располагающим лишь верным конем и мечом. Его облик дышал величием и властью. Роса не могла скрыть своего восхищения. Он изменился в лучшую сторону, стал похож на государственного мужа, а не шального варяга без роду и племени. – Ну вот, а ты волновалась…– послышался голос Арви над ухом улыбающейся Росы. – С ней все ладно. И, кажется, она, наконец, устроила свою судьбу… Роса сначала не поняла, о чем говорит муж. Но уже в следующий миг на ее лице проступило недоумение. Позади Трувора уверенным шагом ступала нарядная Велемира. Роса потому и не заметила сестру сразу, что та чуть отстала: старшая княжна отдавала распоряжения кому-то из слуг, указывая на стол. Очевидно, ей позволено выступать в роли распорядителя, а может, и более того. Ведь Велемира не расположилась среди гостей за столом, а приземлилась рядом с наместником. – Мой муж сказывал, что Велемира прибыла в Изборск по ошибке, изначально намереваясь отправиться в Дорестадт…– напомнила Роса, сглотнув. – Видишь, иногда ошибиться бывает на пользу…– пожал плечами Арви. – А может быть, это не ошибка…– сказала Роса самой себе. Что если Велемира умышленно отправилась сюда, бросив ее саму, Росу, одну в день свадьбы?.. Сегодня утром наместник и тиун уже виделись, обсуждая дела княжества и распоряжения князя Рюрика, привезенные из Новгорода. Арви давно позабыл о выходке Трувора, который набросился на него с кулаками, списав ее на молодость и горячность незадачливого поклонника своей елени. В конце концов, это лишь подтверждает то, что у него самого, здравомыслящего тиуна, отменный вкус: он умеет выбрать лучшую жену – целомудренную, но и привлекательную одновременно. Что до самого Трувора, то он радушно встретил Арви. Потому что перестал гневаться на последнего. Ведь тиун ни к чему Росу не принуждал, и она сделала свой выбор добровольно, как объяснила Велемира. Скорее всего, Роса никогда и не любила Трувора. Разве есть тому обратные доказательства? Утопилась ли Роса от горя в Волхове? Да она вообще не выглядит несчастной и страдающей, как пересказывают, с Арви они живут дружно. Так что появление давнего соперника Трувор воспринял как неизбежную необходимость. Ведь нельзя не согласиться, что Арви является поистине одаренным деятелем. Он владеет несколькими языками, умеет читать и писать, знает обо всех княжествах, королевствах и их правителях, а также владеет искусством вежливой беседы. А в нынешнем положении, когда самому Трувору следует прилагать усилия, чтобы не разочаровать князя своим правлением, помощь такого искусного переговорщика и оратора, как Арви, весьма полезна. Особенно после того, что случилось с Годфредом. Роса ощутила, как забилось ее сердце при виде вошедшего Трувора. Но романическое чувство смешивалось с обидой: возле Трувора не лишь какая-то неведомая изборчанка, а Велемира. Велемира, которая знала о чувствах Росы к Трувору! – Мне кажется, она даже похорошела, – Арви кивнул Росе на стройную фигуру Велемиры, колыхающуюся возле Трувора. – Какая радость, что с ней все ладно, – внешне Роса старалась оставаться безразличной: все-таки теперь она замужняя, и главное – ее супруг сидит рядом с ней. Нельзя рисковать нынешним благополучием из-за былой слабости, которая сейчас может принести только неприятности, как уже понятно. – У вас с ней все мирно? – поинтересовался Арви. Все-таки Роса и Велемира до сих пор не виделись. Хотя, прошло, конечно, не так много времени, всего день. – По-другому быть и не может. Мы родные, – ответила Роса, для которой Велемира была самым близким человеком когда-то. Голоса за столом стихли, выражая уважение наместнику и его сопровождающим. – Приветствую, всех вас! – Трувор поднял ладони вверх, выражая тем самым приветствие. Он даже не посмотрел в сторону прибывшей четы. – Мы рады вам, гости дорогие! – раздался следом голосок Велемиры. Она радушно улыбалась гостям, но в сторону Росы и Арви не смотрела. – Она всегда хотела быть на самой вершине, – прошептала Роса самой себе. – И ее желание сбылось, – подтвердил тиун, развеяв тем самым последние сомнения жены. – Исполать богам…– у Росы хватило самообладания и благоразумия, чтобы спрятать свои истинные чувства от внимательного супруга. А между тем чувства в ней бурлили самые разные. Ее поразило, как похорошела старшая сестра. Велемира никогда не была безобразной или неряшливой, напротив, всегда опрятной и ухоженной. Но не имелось в ней прежде столь ослепительного лоска. Нарядное платье с длинными, словно крылья, рукавами облегало ее стройную фигуру. Широкий кушак утянул узкий стан. Яркие перстни унизали тонкие пальцы. Голову украсили узорчатые колты, изображающие магических птиц. В роскошной высокой коруне, прикрытой тончайшим платком, спускающимся до пояса, Велемира походила на гордую властительницу. Роса не сомневалась в том, что вдумчивая старшая сестра умышленно избрала именно этот головной убор. Он как нельзя лучше подчеркивал ее новое положение и благородное происхождение. Величавые одежды преобразили Велемиру во владычицу, но по своей сути она осталась служанкой для Трувора. Любительница рыбы, она и ему положила в миску огромного карася с чесноком, а после взялась выбрать кости из кушанья. Ее удлиненные худые персты проворно орудовали, а сама она при этом иногда что-то негромко говорила Трувору. Но это были не просто слова: Велемира советовала любимому почти непрерывно, иногда правильно, иногда заблуждаясь, но каждый раз искренне желая помочь ему правильно поступить, правильно ответить, правильно подумать. Вид этого зрелища заставил Росу скривиться. Что за тошнотворное нянченье! Лезет к нему, будто он дитя ей малое! Не следовало все же ей, Росе, приходить на этот пир. Ведь она и не хотела, зачем же пожаловала? Увидеть Трувора? Найти сестру? Вот она и достигла своих целей. А самое главное, все это, кажется, нельзя назвать неожиданностью: подозрения давно уже зрели в душе у нее, у обычно недогадливой Росы. А сама Велемира так до сих пор и не взглянула на сестру, хотя, кажется, уже успела, как хлебосольная хозяйка, улыбнуться каждому гостю. Много раз взор Велемиры вскользь касался Росы: ее одежды и рук. Но глаза сестер так и не встретились. Прислуга сновала вокруг стола, наполняя кубки гостей медом. А мед в Изборске был самым лучшим: крепким и дурманящим, как и полагается бедовому напитку. Роса бросила взгляд на бесхозный кубок, который стоял возле нее, наполненный почти доверху. – Положу моченых яблок? – шепотом спросила Роса Арви, пока какой-то боярин держал речь. Увидев, как заботлива ее сестра по отношению к Трувору, Роса вспомнила, что и сама на этом пиршестве не одна: следует позаботиться о муже. – Эта квашня никогда не сравнится с твоей дивной стряпней, моя елень, но все же положи, – кивнул Арви утвердительно и снова устремил взгляд на говорящего. Пиршество длилось долго. Гостей было немало, многих хотели заслушать, а кто-то и сам желал высказаться. Однажды слово взял Арви: он любил говорить велеречиво и много. Роса слышала его высокопарную речь, но не поняла почти ничего из того, что он сказал. Возможно, она смогла бы постичь услышанное, если б не была погружена глубоко в себя. Разве ей сейчас до застольной беседы? В какой-то миг она невольно задела взглядом Трувора, скользнув глазами по его лицу. И, к удивлению, обнаружила, что он смотрит на нее. Смотрит пылко, не отрываясь. Смотрит так, словно здесь, кроме них двоих, никого нет. Что все это значит? Он не забыл ее? Она тоже помнит его. Или он лишь разгорячен напитками? Варяги любят хмель, который туманит их разум. Как бы там ни было, сейчас ей вдруг полегчало. Словно камень с души упал. Роса испугалась, что кто-то может заметить красноречивый взор Трувора. Она поспешно опустила ресницы. Он может смотреть на нее. Но она не будет смотреть на него. А лучше всего ей вообще поскорее покинуть это застолье: кто знает, как он поведет себя. Он несдержан и горяч, за это он ей и полюбился. – Муж мой, сколько же будет длиться сие? – промурлыкала Роса. – Еще будет сколько-то, – неопределенно ответил Арви, улыбаясь чьей-то шутке. Потом повернувшись к жене и оглядев ее, он добавил озабоченно, – моя елень, ты здорова? – Арви был внимателен к самочувствию супруги, потому что, во-первых, любил ее, а во-вторых, желал получить, наконец, своих наследников. – Утомилась отчего-то, – нарочито жалостливо посетовала Роса. Нужно под любым предлогом поскорее ускользнуть с этой пирушки, пока Трувор не напился. Мало ли там дальше как получится… – Возвращайся в избу. А мне придется еще побыть тут какое-то время, – Арви заботливо оглядел Росу. – Ты помнишь, куда идти? Тебя проводить? – Не стоит беспокойств, я запомнила, где наш новый дом, – Роса слабо улыбнулась, быстро освоившись с новой ролью. Улучшив момент, она поднялась с места. Взгляд ее вновь, будто непослушное дитя, устремился к Трувору. Подобрав подолы, Роса поспешила на выход, оставив Арви в компании боярина, толковавшего про отношения с Хазарией, накалившиеся, как печка. На улице людей оказалось немного. Роса почти бежала в свою избу. Она обманула Арви: новый дом запомнился ей лишь изнутри, но не снаружи. Она едва признала его в темноте. Кое-как запалив хворостинку от пламенника, зажженного на улице, Роса внеслась в дом и захлопнула дверь, облокотившись на стену. Спокойствие ее было безвозвратно утрачено: снова этот взгляд…Это не тот спокойный безмятежный взгляд пожилого супруга. Это обжигающий страстный взгляд молодого мужчины. Красавец Трувор все еще в ее сердце. Она думала, что забыла его, отпустила. Но разве такого можно забыть? Все это время она обманывала себя, убеждая свое сердце в том, что полюбила мужа. Это не так. Он хороший человек, он добр к ней, но это все совсем не то. Ее благодарность и признание его достоинств не есть любовь. Послышался треск зажигаемой свечи. Изба оставалась все такой же темной. Опустошенная переживаниями Роса опустилась на лавку у входа и стащила с головы кокошник. Остался лишь легкий повойник, под которым были спрятаны две косы, уложенные вкруг. Удел замужней женщины – строгость: вместо пышной пшеничной гривы – маленькая шапочка, закрывшая всю красоту. Роса оглядела свой убор – ее кокошник был нарядным, как и полагалось праздничной вещи: его украшала золотая вышивка и бусинки. Но в сравнении с роскошной коруной Велемиры он казался Росе простым и скучным. И все же, как бы ни были хитры и изысканны убранства Велемиры, сегодня Трувор любовался не старшей княжной. Мужчине важны не одежды женщины, а та невидимая сила, которая исходит от нее и влечет. И чары эти таятся не в дорогих украшениях и вычурных узорах. Мужчина чувствует скрытую женскую силу точно так же, как белки отличают, пуст орех или с семечкой, еще не отведав его. Вот и Велемира с детства любила украшаться, но никто не мог назвать ее привлекательной. Сбросив тяжелую меховую душегрею и плотную верхнюю юбку, Роса осталась в простой сорочке и почувствовала себя свободнее: торжественное платье неудобно и сковывает движения, ей по сердцу домашние наряды, уютные и удобные. Словно вольные птицы, мысли Росы разлетелись в стороны. Потому она не сразу обратила внимание на шум на крыльце. Кто-то взошел по ступеням и постучал в дверь. Это, конечно, Арви. Наверное, он покинул пиршество и пришел ночевать. Стиснув в руках праздничный наряд, Роса распахнула дверь. На пороге стоял Трувор. Растревоженный, взбудораженный, родной. Он был с ней еще тогда, когда о своем нынешнем замужестве она и помыслить не могла. Почему же теперь она должна претворяться, что они чужие друг другу? Ведь единственное, что она по-настоящему жаждет – это его объятия. Все остальное у нее и так есть: и безопасный кров, и постоянный достаток, и положение замужней женщины, дающее ей уважение. – Зачем ты здесь?! – Роса отпрянула от двери, даже выронив от удивления торжественное одеяние из рук. – Уходи… – Не могу, – Трувор ворвался в избу. На этом проклятом пире он не смотрел в ее сторону лишь усилием воли. Но едва увидев, загорелся огнем той любви, которую потерял. Смазались слова Велемиры, забылись обстоятельства, которые разделяют его и Росу. – Не могу без тебя, – Трувор захлопнул дверь, обнял Росу и прижал ее к себе столь крепко, что она даже перестала дышать. Она уже позабыла, что такое страстные объятия. Арви был совсем другим: аккуратным во всем, слишком бережным и спокойным. – Я думал, ты забыла меня, – не спрашивая позволения и не ожидая одобрения, Трувор поцеловал Росу. Как будто они расстались вчера у реки, где любили бывать вдвоем. Как будто они все еще принадлежат только друг другу. Как будто нет ни Арви, ни Велемиры. – Уходи, – промямлила Роса, пытаясь выбраться из его опьяняющих объятий и в то же время жаждая остаться в них. Она соскучилась по его ласке, его неотступности. Даже теперь он по-прежнему такой же настойчивый, она отворачивается, а он все равно целует ее. Именно этого ей не хватает в Арви. Тиун никогда не приневоливает ее к чему-то, не подразумевая, что иногда она желает от него обратного. Иногда ей хочется, чтоб он сорвал с нее одежду, бросил ее на постель. Но он обращается с ней как с ценным кувшином. – Если кто-то тебя здесь увидит, то мы пропали. Я пропала… – Сначала я считал дни, – глаза Трувора светились от счастья: он был рад, что Роса вернулась к нему, когда он уже почти попрощался с ней. Ведь назначение в Изборске означало, что он нескоро появится в Новгороде, где оставалась Роса. – Потом сбился со счета и поверил, что потерял тебя… – Так и есть, – умом Роса понимала, что должна решительно отказать ему. Но ее голос звучал нетвердо. – Я теперь чужая жена. – Ты моя. Только моя…– Трувор был не из тех, кого останавливают брачные узы. Его руки нежно скользили по телу Росы, которое было ему хорошо знакомо и которое никогда прежде не отказывало ему. И даже сейчас она противилась ему только словами, без сомнения, не отражающими то, что она думает и хочет. – Нет. Теперь уже нет. Мной распоряжается другой, – уводимая Трувором Роса уткнулась спиной в стену и закрыла глаза, нежась под его ласковыми поцелуями. Его ладони гладили ее бедра, потянулись к ее подолу. Она осознавала, что должна остановить его. И собиралась сделать это очень скоро. Именно должна, хотя и не хочет. Должна, потому что, возможно, в ее чреве дитя, которое она долго ждет. Она совершила множество обрядов, чтобы упросить богов осчастливить ее материнством. И она не может позволить себе рисковать этим снизошедшим благословлением. – Отпусти меня, я не могу! Прекрати, – Роса, наконец, оттолкнула от себя Трувора. – Говорю же, нельзя! Я жена Арви, и для нас с тобой больше нет общего пути, на котором бы никто не пострадал! – Есть. Давай уйдем сейчас? Вдвоем. Только ты и я. А все они пусть остаются, – Трувор говорил на полном серьезе. Он был готов убежать вместе с Росой, оставив свой пост, своих другов и Велемиру. – Как это? – Роса почувствовала, как в горле у нее пересохло. Это неожиданное предложение подарило на миг надежду. – А что такого? Нам никто не нужен. Мы уйдем и будем счастливы, – Трувор поцеловал любимую и еще раз убедился в том, что свое сердце отдал ей. – Аромат твоей кожи…Как я скучал…Я очень скучал. – А как же князь? Он доверил тебе Изборск, ты подведешь его, если уйдешь…– напомнила Роса, отстранившись от пылкого почитателя. И куда он собрался бежать с ней? Разве у него есть место, которое он мог бы назвать своим домом? – Нег любит меня, он мне все простит, – Трувор все еще обнимал Росу, но она уже не позволяла себе терять бдительности. – Бежим же? Чего тут думать? – Нет, я…Не могу…– Роса чувствовала, что к ее горлу подступают слезы. Велико искушение бросить все и быть с ним, любимым, как и прежде. Но ведь будущего у них нет. Они всегда будут в бегах. Трувор даже не сможет жениться на ней, пока она остается супругой Арви. Кроме того, он не купец и не ремесленник. Воин воюет, а жена горюет. Он наймется куда-нибудь в дружину и всегда будет в опасности, рискуя жизнью. Как ей спать, зная, что в каждый миг она может потерять его? А здесь в Изборске совсем другое дело: он наместник, оберегаемый князем Рюриком, который назвал его братом. Поддавшись порыву, она не вернет то, что они утратили. Она загонит саму себя в угол, оставшись без крова, а может, и без самого зачинателя побега. – Это неосуществимо. Мы до конца жизни будем изгоями. – И пусть, – Трувора не пугали трудности. – Главное, что ты будешь со мной. – А потом ты обвинишь меня во всем этом! – благоразумная Роса вдруг предвидела, что ее ждет. Сильный старается преобладать над слабым, мужчина над женщиной. Это он лишь сейчас так добр и мил, ведь хочет соблазнить ее. Но что будет потом, когда он пресытится их любовью и успокоится?..Он оглядится по сторонам, но, вместо княжеских теремов, найдет вокруг лишь жалкие лачуги. – Я всегда буду виной тому, что тебе пришлось бросить князя и твой новый город. Ты будешь корить меня за это. – Никогда тебя не упрекну, обещаю, – глаза Трувора были полны решимости. – Идем сейчас, пока все заняты пиром. Я буду ждать тебя возле конюшни. Мне нужно взять оружие, и я готов. – Нет! – Роса хотела сказать совсем не это. Но за их разлуку она многое переосмыслила. Она не стала смелее, иначе они бы уже были возле конюшен. Зато она понимала, что ими движет страсть. А страсть – ненадежный союзник. Она вымотает их и покинет. И ничего не останется. Ведь, кроме страсти, их ничего и не связывает… – Почему, я не уразумею? – Трувор сжал запястья Росы. – Может быть, ты больше не любишь меня? Ты что, полюбила его?! – Я люблю тебя, как и прежде, – Роса и сама не знала ответа на его вопрос. Сейчас, когда он с ней, она снова любит его больше жизни. Теряет голову, желая вырвать свое сердце и бросить ему под ноги. Но это козни ее слабой женской натуры. Она льнет к тому, который сильный, настойчивый и грубый. В то же время, когда рядом Арви, ей спокойно и легко, и муж дорог ей. В ее сердце есть любовь к супругу, пусть и не столь безумная. Эти двое мужчин – оба имеют над ней власть, каждый в своем роде. – Тогда что?! – Трувор не видел никаких причин для колебаний. – Я не хочу для нас такой жизни. Не хочу разделить тебя с твоим князем…И не хочу покрыть позором себя! – Роса осознавала, что влечение утихнет, а бесчестье и нищета останутся. – Если я убегу с тобой, моя честь окажется попрана. Да ведь я княжна! Разве я могу куда-то убежать от законного мужа? Даже боги отвернутся от нас… – Ты права, тогда давай останемся, – переменился вдруг Трувор. Он и сам не очень хотел убегать и согласился лишь ради Росы. – Я убью его. И твоя честь не пострадает. – Что? – Роса растерялась от столь неожиданно зверского предложения. Вот она эта пропасть, их разделяющая. Они из разных миров как будто. И если эти миры соприкоснутся, то пострадает тот, который утонченнее и нежнее, то есть ее, Росы, мир. – Я убью Арви, – спокойно повторил Трувор. – Так не делается! – возмутилась Роса, которая не желала для мужа такой участи. – Так делается, – пожал плечами Трувор. – Нег же прибил Радимира сразу, как увидел. – Да, но это другое…Это было в разгар сражения…– Роса видела разницу. – Может, это и было в разгар сражения. Но суть не поменялась: Радимира не стало, а Дива сделалась женой Нега. Мы можем сделать так же. – О, боги, что ты говоришь?! – Роса была в ужасе. Да, вот он, ее Трувор! И он таков: всегда весел и вроде душевен. Но в то же время головорез, который пришел в дружине захватчиков и порубил всех, кто встретился ему на пути. Он добр только с ней да с бродячим псом. А по сути, разбойник, для которого чужая жизнь не стоит и монеты. И для него это просто – погубить другого. – Не смей даже думать об этом! – взвизгнула Роса. – Почему? – недоумевал Трувор. – Он не будет больше мешать нам. –Что ты предлагаешь? – Роса отшатнулась от него. Сегодня он готов убить Арви, а завтра будет готов бросить ее саму. Разве у него есть какая-то мораль?! – Он не сделал ничего дурного. И был добр ко мне все это время! О чем ты говоришь?! Хочешь сделать меня мужеубийцей? Да ты знаешь, что за это мне …