Мистер Престон настаивает на том, чтобы мы поехали в отель на такси, чтобы сэкономить время. Мы припарковались за углом, чтобы таксист мог меня высадить. Я чувствую себя неловко, когда мистер Престон платит, но у меня нет другого выбора, кроме как принять его щедрость. – Молли, ты точно сможешь дойти отсюда пешком? Ты помнишь наш план? – Да, мистер Престон. Все в порядке. Я готова. Я произношу эти слова с надеждой, что сама в них поверю, но правда заключается в том, что я дрожу и мир вокруг меня кружится слишком быстро. Я уже собираюсь выйти из такси, когда мистер Престон кладет руку мне на плечо: – Молли, твоя бабушка гордилась бы тобой. Упоминание о бабушке вызывает у меня бурю эмоций, но я сдерживаю их. – Спасибо вам, мистер Престон, – выдавливаю я из себя, прежде чем выскользнуть из машины. Дверца захлопывается, и мистер Престон едет дальше без меня. Я прохожу последний квартал в одиночестве и десять минут жду, прячась в переулке напротив отеля. В вечернем свете он кажется зловеще прекрасным. Золотистые лучи солнца играют на латуни и стекле входной двери, омывая ее таинственным сиянием. Чета Чен спешит на ранний ужин. На нем костюм в тонкую полоску, а она во всем черном, за исключением розового букетика, приколотого к корсажу платья. Молодая семья выбирается из такси после долгого дня, посвященного осмотру достопримечательностей. Сонные родители еле шевелятся. Двое их отпрысков несутся вверх по алой лестнице, демонстрируя служащим свои сувениры. Так в это время бывает всегда – как будто день выплескивает остатки своей энергии на ступени, в то время как сам отель терпеливо ждет ночной тишины. Подиум швейцара пока пуст. Мистер Престон еще не занял свое место. Без сомнения, он сейчас внизу, облачается в свой великолепный плащ и фуражку, чтобы заступить на смену. Время тянется невыносимо медленно. От нервного напряжения меня всю трясет. Не знаю, смогу ли я это сделать. Притворство такого уровня мне не по зубам. Единственное, что придает мне силы, – то, что мистер Престон, Шарлотта и Хуан Мануэль со мной заодно. «Когда веришь в себя, для тебя нет никаких преград». Я стараюсь изо всех сил, бабушка. Честное слово. Пора. Я остаюсь на своем месте, в узком переулке, жмусь к стене какого-то кафе, прячась в его тени. В конце концов появляется мистер Престон в своей щегольской униформе. Он спокойно проходит через вращающуюся дверь и встает на свой подиум на лестничной площадке отеля. Потом достает из кармана телефон, отправляет сообщение и прячет телефон обратно. Я прислоняюсь к стене, хотя и знаю, что она грязная. Если все пройдет хорошо, у меня будет время на стирку. А если нет, я никогда больше не буду чистой. Проходит еще пара минут. И тут, когда меня уже захлестывает паника, наконец показывается Родни – он торопливо идет по улице к отелю. Должна признаться, что я испытываю смешанные чувства. С одной стороны, его появление означает, что все идет по плану; с другой же – один вид его лживого, подлого лица наполняет меня убийственной яростью. Он взбегает по ступенькам и останавливается у подиума. Они с мистером Престоном о чем-то говорят. Разговор длится не более минуты. Потом Родни скрывается в отеле. Мистер Престон вытаскивает из кармана телефон и набирает номер. Я едва не выскакиваю из собственной кожи, когда мой карман начинает вибрировать. Я хватаю телефон. – Алло? – шепчу я в трубку. – Да, я все видела. Чего он хотел? – Он слышал про пресс-конференцию, – поясняет мистер Престон. – Спрашивал, не знаю ли я, кого арестовали. – И что вы ему сказали? – Что я видел, как Жизель разговаривала с полицейскими. И что вид у нее был расстроенный. – О господи. Этого в нашем плане не было. – Мне пришлось импровизировать на ходу. И ты тоже импровизируй, если понадобится. Ты справишься. Я знаю. Я делаю глубокий вдох. – Что-нибудь еще? – Пресс-конференция начнется меньше чем через сорок минут. Мы должны действовать быстро. Уже пора. Напиши ему сообщение. Действуем по плану. – Вас поняла, мистер Престон. Конец связи. Я нажимаю на кнопку завершения звонка и смотрю, как мистер Престон прячет свой телефон в карман. Я открываю переписку с Родни. Дома я на всякий случай обкатала текст на Хуане Мануэле, чтобы удостовериться, что он в моем стиле. «Помоги. Я у входа в отель, но меня не пропускают внутрь! Если я не смогу раздобыть для тебя ключ-карту, что мы будем делать?» Ответ Родни не заставляет себя ждать: «БПТ ННУ». Что?! Что это вообще может означать? Я не имею ни малейшего понятия. Думай, Молли, думай. «Ты не одна, если у тебя есть друзья». Ответ в самом буквальном смысле находится у меня под носом. Я выбираю из списка контактов в моем телефоне Хуана Мануэля и набираю его номер. Он отвечает на первом же гудке. – Молли? Что случилось? Все в порядке? – Да, все нормально. Мы в процессе. Но… Хуан Мануэль, у меня возникло одно небольшое затруднение, и мне нужна твоя помощь. Я зачитываю ему текст Родни. – Думаешь, я знаю, что это означает? – спрашивает он. – У меня такое чувство, как будто я на телешоу, где ты звонишь другу, он подсказывает тебе правильный ответ и вы выигрываете большие деньги. Но, Молли, ты позвонила не тому другу! – Он на мгновение умолкает. – Погоди. Не отключайся. Я слышу на том конце провода какое-то шебуршание. – Так, Молли. Ты меня слушаешь? – Да. – Я посмотрел в «Гугле». Родни написал: «Будь Прямо Там. Никуда Не Уходи». Подходит по смыслу? Подходит. Идеально подходит. Я снова понимаю, что мне делать. – Хуан Мануэль, я готова… Я готова его расцеловать. Именно это я и хочу сказать – что так ему благодарна, что готова его расцеловать. Но это настолько дерзкая и нелепая мысль, настолько не свойственная мне, что слова застревают у меня в горле и так там и остаются. – Спасибо тебе, – говорю я вместо этого. – Иди ловить лису, Молли, – отвечает он. – Я никуда не уйду и буду ждать тебя дома. Я понимаю, что он сейчас далеко, но у меня такое чувство, как будто он рядом. Как будто на том конце провода он держит меня за руку. – Да. Спасибо тебе, Хуан Мануэль. Я нажимаю кнопку завершения звонка и прячу телефон. Пора. Я делаю глубокий вдох и выхожу из тени на тротуар. «Всегда смотри в обе стороны…» Я перехожу улицу, пытаясь идти нормально, не спеша, заставляя себя держаться так, как будто сегодня самый обычный день. У подножия лестницы я собираюсь с духом и, крепко держась за латунные перила, начинаю медленно, нога за ногу, подниматься по обитым красным плюшем ступеням. Увидев меня, мистер Престон берет трубку служебного телефона и звонит. Я слышу, как его голос звучит вполне убедительно, когда он говорит: – Да. Срочно. Она здесь, у входа, и отказывается уходить. Как мы и договаривались, на мистере Престоне белые перчатки, не являющиеся частью его повседневной униформы. Обыкновенно он надевает их в особых случаях, но сегодня они нам пригодятся. – Молли, – произносит он громко и резко, – что ты здесь делаешь? Ты не должна была приходить сегодня в отель. Я вынужден попросить тебя уйти. Он поводит глазами из стороны в сторону, чтобы убедиться, что на нас смотрят. Сквозь вращающуюся дверь в отель и из отеля, косясь на нас, проходят гости. Пара служащих на тротуаре отрываются от своих дел и тоже смотрят. Такое впечатление, что я – захватывающее зрелище. Несмотря на то что мне очень странно это делать, пришла пора мне разыграть свою роль, привлечь к себе еще больше внимания. – Я имею полное право здесь находиться, – заявляю я громким, уверенным тоном. – Я – уважаемая сотрудница этого отеля, и… Тут из вращающейся двери появляется мистер Сноу, и я умолкаю на полуслове. Мистер Престон стремительно оборачивается к нему. – Я вызову охрану, – говорит он мистеру Сноу и исчезает за вращающейся дверью. Мистер Сноу бросается ко мне. – Молли, – говорит он, – мне очень жаль, но я вынужден сообщить, что ты больше не работаешь в отеле «Ридженси гранд». Ты должна немедленно покинуть территорию.