- О да, вы о ней молчали! – не сдержалась я. - О помощи. Как впрочем, и обо всем остальном. Убирайтесь! И на сей раз лорд Арнел не остался стоять на месте. Сжав трость так, что она сломалась, он удержал обе составные части своего средства для повышения статусности, и направился к двери, более ничего не говоря. Но едва он взялся за ручку, я вдруг вспомнила о произошедшем в кабинете лорда Давернетти, приступах мигрени у Арнела и задала вопрос, который тогда, в порыве более чем обоснованного гнева, не успела. - Лорд Арнел, то кольцо, что было на вас, откуда? Остановившийся в проходе дракон, с прямой спиной, которая сейчас стала, казалось еще прямее, не оборачиваясь, ответил: - Подарок супруги императора. Она обратила внимание, что, несмотря на помолвку, у нас с леди Энсан отсутствуют помолвочные кольца. Доброй ночи, мисс Ваерти. И он ушел, оставив меня с одной стороны в справедливом негодовании, с другой… с необъяснимым чувством вины. Потому что, кажется, а скорее даже - я более чем уверена, что Арнелу вновь требуется помощь. А так же более не подлежал сомнению тот факт, что предки драконов были совершенно правы, не советуя своим потомкам связываться с императорской семьей. Узнать бы, что они там еще завещали потомкам, эти всезнающие предки. *** Последствия непубличного покарания лорда Давернетти убирали всем домом, кроме меня - увы, я едва ли была способна передвигаться, и еще большее увы - я была вынуждена временно переселиться в спальню профессора Стентона. Она была не столь уютна, я бы даже сказала мрачный антураж ничуть не радовал, но на софе у окна устроилась миссис Макстон, и хотя возможности ее в деле охраны в случае чьего-либо вторжения были весьма ограниченны, присутствие хоть кого-то в сумраке действовало успокаивающе. *** Остаток ночи прошел спокойно. Два последующих дня так же - я с упоением читала дневник матушки Исабель, фактически проживая чужую жизнь. Так много боли на первых страницах. Так много отчаяния на последующих двадцати, и я искренне сопереживала бедной девушке, перед которой поставили столь жесткий выбор – избавиться от дитя, или потерять семью. Вероятно, это тронуло бы меньше, не столкнись я в свое время примерно с таким же выбором, а так задело за живое, и я плакала, перелистывая эти полные тревог и сомнений страницы. Выбор. Ее выбор, юной оскверненной девушки, которая нашла в себе силы жить дальше и сохранить ту жизнь, что билась под ее сердцем. Побег ночью из родительского дома, наем кэба впервые в жизни… Для нее, пережившей насилие, остановить ночью наемный экипаж и заговорить с мужчиной, страх перед которым, перед всеми представителями мужского пола прочно поселился в ее душе, стало невероятным испытанием. Но ей было за что бороться. И светлое чувство надежды, зародившееся, едва она прибыла в монастырь ордена святого Мартена. Беременность, более не позорная, а счастливая, в окружении добрых слов и лиц, в атмосфере поддержки и заботы. Я так же пребывала в атмосфере заботы, особенно о моем состоянии, а потому профессор Наруа исправно спаивал меня вином со специями. Это, в сочетании с бульонами, великолепно работало в плане восстановления магических сил, но будем откровенны - я фактически находилась в подпитии эти дни, и потому рыдала над дневником сестры Исабель искренне, не слишком трезво, и от души. Момент рождения. О, Боже, эти удивительные наполненные светом и счастьем материнства строки, этот мир, перевернувшийся едва юная Исабель взяла на руки новорожденную девочку, это бесконечное счастье, затопившее все ее существо. О мои бедные мысли… Наверное впервые, я испытала столь сильное сожаление, что так и не вышла замуж, и еще ни разу счастье материнства меня не коснулось. Что ж, после недолгих размышлений и очередной порции вина со специями, было решено все же приступить к налаживанию личной жизни. Обязательно приступить. Осталось снять приворот, узнать, что еще завещали драконам предки, и в целом помочь драконам, а потом, несомненно, я начну искать себе мужа! - Миссис Макстон, нам следует продолжить поиски супруга для меня, - оторвавшись от чтения, сообщила домоправительнице. Нацепив лорнет, почтенная экономка внимательно посмотрела на меня и ответила: - Сообщу мистеру Нареллу, что с вас достаточно его «средства для увеличения магического здоровья». По моему мнению, оно пришлось как никогда, кстати, это средство, и в целом мне было довольно неплохо. Далее накал трагичности и эмоциональности в дневнике матушки Исабель несколько спал, последовали материнские будни, наполненные тихим светом, светлой радостью, тревогами и заботами молодой матери, и, увы, к моему искреннему стыду, мой интерес к дневнику несколько поутих после десятого описания цвета отходов жизнедеятельности младенца… - Мисс Ваерти, с вами все хорошо? - поинтересовалась неизменно находящаяся при мне миссис Макстон. - Да, - ответила, перелистывая следующую страницу. - Вы несколько приуныли, - заметила домоправительница. - У меня складывается впечатление, что младенцы только и делают, что пачкают пеленки, - грустно ответила ей. - Хм, - усмехнулась миссис Макстон и елейным голосом поинтересовалась: - Поиски супруга все еще актуальны? Легкую насмешку я несомненно уловила, но едва взглянула на миссис Макстон, та по-доброму мне улыбнулась всепонимающей улыбкой и вернулась к шитью. А я к дневнику. Дневник был подробным. Более чем подробным. В какой-то момент я поняла, что это давно перестало быть исповедью израненной девушки, и стало подробным отчетом молодой матери. Что следует есть для прибытия молока, и чего не следует. Первый прикорм ребенка, в долгом переходе от грудного вскармливания к обычной пище. Все болезни очень подробно. Более чем подробно - по пунктам описывались причины которые, по мнению Исабель привели к заболеваниям. И это имело смысл, так выяснялось, что какие-то продукты маленькой Марисе есть не стоило, от некоторых простудных заболеваний ей как ни что иное помогал имбирный настой, и прочее, прочее, прочее. И после всего прочитанного, я могла с полной уверенностью подтвердить, что из Исабель получилась превосходная мать. Она даже записывала от каких колыбельных малышка засыпает быстро, а какие не слишком любит. Затем последовали сказки. Первые книги, которые читал ребенок. Первые успехи… Передо мной открывалась целая жизнь, и это было так удивительно… и немного скучно. В какой-то момент я к своему стыду начала перелистывать страницы, снова перелистывать, опять перелистывать… - Мисс Ваерти, - вдруг произнесла миссис Макстон, - что происходит? - О чем вы? - оторвав взгляд от книги, переспросила я. - Страницы, - домоправительница указала на дневник, - их становится все больше. Вы не заметили? Пожав плечами, безразлично ответила: - Обычный магический дневник, у меня тоже такой. Правда, в отличие от уважаемой усопшей матушки Исабель я его не веду, позор мне. И я бы продолжила и далее уныло перелистывать страницы, но тут миссис Макстон заметила: - Вам его подарил профессор Стентон. Я кивнула, это действительно было его подарком еще на первом курсе, за старания в учебе. - А вам известно насколько это ценный подарок? - очень осторожно поинтересовалась экономка. - Ценный – да, и увы не оцененный мной по-достоинству, я забросила его уже на шестой или седьмой день. - Я о стоимости, - еще более осторожно и как-то даже мягко подтолкнула мои мысли в нужном направлении миссис Макстон. Не сразу осознав ее намек, я вложила закладку на читаемой странице, закрыла дневник погибшей настоятельницы, и критически осмотрела имеющийся экземпляр печатного магического искусства. Дневник выглядел примерно как и мой - невзрачно, непритязательно, неброско, и потому я совершенно упустила из виду данную деталь. И напрасно - ведь подобная магическая вещь стоила баснословно дорого! Сев на постели, я восстановила в памяти разговор с матерью настоятельницей, и иначе взглянула на изложенные ею факты. Юная Исабель подверглась нападению пиратов находясь на пассажирском корабле. Сестер, которые подверглись изнасилованию, было четверо, но забеременела лишь она… И еще один момент - дневник сестры Исабель начинался с описания воспоминания об изнасиловании. И… и еще странность - там был один мужчина. Один. Раскрыв дневник на первой странице, я перечитала: «Его грязные руки… его мерзкий рот, поглощающий мои крики и мольбы… треск ткани и омерзительное касание самого интимного на моем теле»… Странно. - Миссис Макстон, вы не могли бы позвать мистера Оннера? Домоправительница, посмотрела на меня и позволила себе задать вопрос: - И для чего же он вам потребовался? - Для консультации по крайне щекотливому вопросу, - ответила я, стремительно краснея. Миссис Макстон ответ не удовлетворил, и она сказала: - Возможно, я смогу ответить на до такой степени щекотливый вопрос? - Боюсь, что нет, - призналась ей. Экономка тронула колокольчик, и едва вошла Бетси, передала ей просьбу. Наш многоуважаемый повар с вызывающими вопросы прошлым, явился незамедлительно, на ходу о передник вытирая руки от теста, впрочем - едва открылась дверь в спальню и так стало ясно, что на ужин нас ожидает восхитительный пирог с корицей. - Мистер Оннер, - было несколько неправильно вести разговор полулежа в постели, но в моем положении выбирать не приходилось, - у меня возник вопрос, который мне нужно, но в то же время крайне неловко задавать. - Оставьте сантименты и спрашивайте прямо, мисс Ваерти, вы же знаете - вам я отвечу на любой вопрос, - уверенно заявил он. Собравшись с мужеством, решительно спросила: - Когда пираты захватывали судна, изнасилования происходили всей группой… эм берегового братства? И у мистера Оннера вытянулось лицо. Затем ему отказал и дар речи, потому как попытавшись заговорить, повар не сумел вымолвить ни звука, и все это под возмущенным взглядом миссис Макстон. - Мисс Ваерти! - с негодованием воскликнула она. - Ддовольно неожиданный вопрос, - игнорируя ее возглас, с трудом проговорил мистер Оннер. После чего прошел, взял стул от столика у окна, принес ближе к постели, сел, все так же вытирая руки и пытаясь подобрать слова. Хоть какие-нибудь. - Такое… случалось, - признал он, наконец, старательно не глядя на меня. - Мистер Оннер! - миссис Макстон поднялась в негодовании.