— В каком смысле? — уточнил лорд Арнел. — В прямом, — еще одну горькую усмешку подавить не удалось. — Контролировать людей очень сложно, лорд Арнел. Мы прогибаемся под обстоятельства, принимаем ситуацию, но затем ищем выход и находим его. Это продемонстрировала вам я, использовав заклинание на порядок слабее, чем табуирующее «Uiolare et frangere morsu», но в то же время в каких-то аспектах более эффективное, и это же все человеческое сообщество империи продемонстрировало империи, едва обществу стало известно о зверствах магов старой школы. Лорд Арнел вопросительно вскинул бровь. — Дело о магах старой школы «Генверт», — любезно пояснила я. — Видите ли, маги старой школы изначально были сильнее обычных магов, у нас, понимаете, уровень магических сил поменьше, а для того, чтобы начать изучать «старую школу», требуется дар не менее десятого деления на шкале магизмерителя. Так что изначально маги делились на элиту, прошедшую обучение гораздо более существенное и усложненное, и нас — простых магов. Это было естественное положение вещей, априори — не было смысла спорить, все знали, что они сильнее. Как видите, имелся устоявшийся порядок, и ему не противились. Но все изменилось, когда один из лаборантов университета Генверт обнародовал факты проводимых там опытов над людьми. И едва появились утренние газеты с ужасающей правдой — на улицы вышли все. Абсолютно все! Человечество ощутило угрозу, человечество пришло в ужас от бесчеловечности произошедшего, человечество сплотилось в едином порыве — добиться справедливости. Арнел подошел ко мне, встал, едва ли в шаге, и поинтересовался: — Почему вы сделали акцент на слово «справедливость»? Я не сдержала улыбки, и спокойно ответила: — Потому что вам, драконам, как я имела возможность не раз убедиться, справедливость неведома. И прошу вас, отойдите на шаг назад, иначе все дальнейшие выводы, вы будете делать в одиночестве и без моего участия! Лорд Арнел демонстративно сделал шаг назад, предоставляя мне пространство и возможность продолжить. — Благодарю. И все же я помедлила еще мгновение, прежде чем озвучить главное. И я озвучила, устало, но вместе с тем уверенно глядя в нечеловеческие глаза подчеркнуто внимательного… все-таки зверя. — Драконы плодовиты и управляемы, — я знала, что эта фраза неимоверно злит мэра Вестернадана, но именно в ней заключался ответ, а потому безжалостно повторила: — Плодовиты и управляемы. Люди — нет. У нас бывают вспышки рождаемости, но так же случаются и пандемии — массовые заболевания, собирающие кровавую и многочисленную жатву, в то время как драконы — сильнее, устойчивее, выносливее, и… — я вспомнила дневник монахини матушки настоятельницы Исабель, — гораздо меньше болеют. Да, тогда я едва ли обратила на это внимание, но сейчас… Детей ведь оставляли в приютах святого Мартина едва рожденными, но… даже в книгах свахи миссис Томпсон, я не встретила ни одного упоминания о смерти. Дата рождения и только. Никаких смертей. Дети выживали. Все. Драконы действительно были выносливее, достаточно вспомнить миссис МакАверт, в которой крови драконов было на одну шестнадцатую, но экономка Арнелов отличалась прекрасным здоровьем и выносливостью… Боже, какой ужас. — Знаете, — я вновь взяла ручку и вернулась к рисованию цветка, — когда вскрылись все эти ужасы о продаже детей, о подпольных родах, о том, что незаконнорожденных детей вывозили из Города драконов, уже тогда я подумала, что подобное ведь невозможно без… Я сбилась, подавила желание перечеркнуть цветок и продолжила: — Без информированности о происходящем властей. Просто невозможно. Не может существовать преступность подобного масштаба, без того, чтобы о ней не было осведомлено правительство. Каюсь, в тот момент я была уверена, что содействие преступникам оказываете вы с лордом Давернетти, но сейчас… Лорд Арнел промолчал. Я закончила рисовать бутон розы, и приступила к стеблю, одновременно возвращаясь к разговору: — Драконы плодовиты и управляемы… — Да прекратите же вы! — прошипел дракон. — Правда сурова, и мы уже говорили об этом, — пресекла его возмущение, пребывая в слишком потрясенном состоянии, чтобы даже хотя бы испытать страх. Страха не было. Ничуть. Было осознание. — Драконы плодовиты и управляемы, — повторила я, и продолжила, несмотря на судорожный выдох Арнела, — и императорской семье это известно. Знаете, — я грустно усмехнулась, — там, в приюте, сестра Мариса сказала: «Мы считали дракониц кукушками, бросающими свое потомство, а вышло… они уже тогда готовились к геноциду». Забавно, мы все считали, что речь идет о геноциде драконов, но на самом деле… Договаривать я не стала. Не имело смысла. Здесь и сейчас, я сидела и смотрела на листок, где в заголовке значилось «Зверь», а ниже была нарисована роза… и ей требовалось еще пару листочков, как, впрочем и мне, несколько штрихов для завершения данного расследования. — Я полагаю, — проговорила едва слышно, — спусковым крючком стало дело «Генверт». То самое дело о магах старой школы, которое объединило все человечество, продемонстрировав правящим кругам, что наша сила в единстве, абсолютном единстве в желании добиться справедливости. Я воспринимала это лишь как свершившийся исторический факт, но… знаете, мне следовало обратить более пристальное внимание на рассказ мистера Оннера о своем лихом пиратском прошлом… Ведь даже аже пираты присоединились к битве против магов старой школы. И мы победили. Мы — человеческое общество. Невзирая на то, что маги старой школы не просто пользовались расположением властей — они имели рычаги давления на императорскую семью. Забавно, всегда считала людей изначально слабее. Мне было с кем сравнивать — драконы и оборотни, я работала с ними бок о бок, я отчетливо осознавала их превосходство и в магической и в физической силе, но лишь сейчас поняла — мы, человеческое общество, сильнее. И да, дело «Генверт» это явственно продемонстрировало. — Не уверена, но похоже, что идея о смене состава личной императорской гвардии с человеческих солдат, на солдат-оборотней возникла именно тогда, — проговорила я, постукивая кончиком писчего пера о бумагу. — И тогда же, начались исследования в отношении драконов. Вы сильнее. Вы не болеете. Государству значительно выгоднее иметь население, не несущее потери каждую зиму от очередного простудного заболевания, принявшего форму очередной пандемии с осложнениями. Исключительно экономически — выгоднее. И расу драконов начали изучать, в основном путем использования самих же драконов, тот же профессор Стентон, при всем своем стремлении посвятить жизнь главному труду «О памяти крови», был вынужден проводить исследования и для империи — государство щедро платило за каждый научный труд. И в какой-то момент правительству стало известно, что драконы — результат вовсе не естественного отбора. Селективно выведенные, плодовитые, управляемые. И все что оставалось — выяснить, каким образом управлять вами. Метод управления. Способ воздействия. И я не удивлюсь, что именно тогда правительство устроило в Вестернадане подпольную сеть торговли детьми, преследуя две конкретные цели — получить материал для изучения и… ассимиляции с человеческим населением. Я подняла взгляд на Арнела. — Плодитесь и размножайтесь? — со злой усмешкой вопросил он. — Что-то вроде этого, — боюсь, я была столь потрясена, что не осталось сил даже на смущение. Ко всему прочему, меня терзало еще одно страшное подозрение: — Кто-то из ваших предков об этом знал. Знал и предвидел. Вот откуда заповеди. Вот откуда правила… И вот почему драконы основатели Вестернадана сделали все, чтобы правда никогда не вскрылась. «Нашу память стерли» — много раз говорил профессор Стентон. Что ж, теперь я знаю почему. — Почему? — с трудом, едва слышно, словно отголоском далекого эха спросил лорд Арнел. Утверждать точно я не могла, но уже догадывалась: — Потому что они, отцы-основатели Вестернадана, были управляемыми. Крылатыми, способными летать, но… управляемыми. Не удивлюсь, если после основания города и установки стен вокруг него, все эти драконы самоубийственно прервали собственную жизнь. И я увидела, как побледнело лицо лорда Арнела. А после… вдруг вспомнила склеп в горе, тот куда меня привела леди Арнел, и шесть саркофагов, и… внезапно я отчетливо поняла, что не хочу знать ответ. Но дракон все же сообщил: — Да. В один день. Все шестеро. Похоронив себя заживо в недрах Железной горы, которая, как вы имели возможность убедиться, вовсе не из железа. И я запоздало осознала то, что увидела в склепе, в этой чудовищной братской могиле, которую шесть драконов превратили в ловушку для всех тех Rufusdraco что рискнут сунуться в нее. Потому что под тонким слоем железа, которое ржавые одним прикосновением превращали в прах, имелись залежи золота… и вот в нем любой Rufusdraco неизбежно тонул, как в омуте. — Какой… ужас… Ужас ледяными тисками сковывающий даже дыхание, но вместе с тем… я действительно видела этот склеп, я видела погибших в нем ржавых драконов, и… я начала догадываться, почему они столь неистово стремились попасть в склеп. — Драконы, — каждое слово давалось с трудом, — подчиненные управляемые драконы… Rufusdraco, так же утратившие знания предков, ведь, насколько я понимаю, вырезали всех, кроме тех тридцати девушек, которых ржавые отдали оборотням… видимо в надежде хоть как-то сохранить свою расу. Так вот, Rufusdraco, явственно готовы были на все, чтобы занять подобающее им место — место всадников драконов. Но механизм подчинения был утрачен. — И они фанатично его искали, — подтвердил лорд Арнел. — И нашли, — мой голос вновь упал до шепота, у меня не было сил говорить, особенно столь страшные вещи. — Они нашли способ. Они выяснили механизм. И они начали убивать, пробуждая в вас зверя. Дракон медленно подошел, присел на край моего стола, и я уже не возражала, сил на возражения у меня не осталось, несколько мгновений дракон смотрел на меня, затем сообщил: — Выживших Rufusdraco оказалось много. Слишком много для тех, кого намеренно и жестоко вырезали за одну ночь. Это понял еще мой дед… Мы открывали путь в склеп для тех, кого подозревали. Одна из главных заповедей: «Окружай жилье свое железом, оно укажет опасность». Это сейчас мы несколько утратили… осторожность, а в начале истории Железной горы желающих узнать… Как вы это назвали? Механизм? Так вот, в начале истории Железной горы желающих было много. Весьма много. Мои предки создали несколько тайных ходов, позволяющих войти в склеп отцов-основателей через вход у подножья горы и… «потеряли» эту информацию там, где ее могли найти ищущие. Когда счет Rufusdraco превысил полторы сотни особей, стало ясно, что вырезали далеко не всех. Rufusdraco кто-то прикрыл. Кто-то близкий к власти. Арнел помолчал, глядя на окончательно потрясенную меня, и добавил: — Вероятно, вам уже известно, что Кристиан некоторое время служил императорским следователем. Как, впрочем, и я, и многие иные из посвященных. Догадаетесь, каковой была наша основная цель? Догадывалась. Почти догадалась. Хотя могла бы догадаться и раньше, когда мистер Оннер рассказал о том, где встретился с профессором Стентоном и чем ему обязан. — Вы уничтожали чистокровных Rufusdraco, — пребывая в совершеннейшем шоке, прошептала я. — К сожалению не всех, — лорд Арнел тяжело вздохнул. — Возникла огромная проблема, Аннабель, мы дети нового поколения. Нам известно, что, по сути мы звери, но… даже частичная ассимиляция с человеческим обществом, которой, кстати так же пытались воспрепятствовать всеми силами наши предки, привела к не самым лучшим последствиям — мы оказались неспособны убивать женщин, стариков и детей. — Как благородно! — и это был сарказм. Чистейшей воды сарказм. А я… у меня просто в голове все это не укладывалось. — Скорее последствия дурного человеческого влияния, — съязвил в свою очередь дракон. — О, да было бы на кого влиять! — я вскочила, прижимая ледяные пальцы к вискам. И я… я пребывала в ужасе. От ситуации. От открывшегося мне масштаба ситуации. От понимания, всего ужаса произошедшего и происходящего! И… — И я надеюсь, на этом все! В любом случае, заговор раскрыт, тайны обнародованы, дело закрыто, и у меня более нет сил продолжать этот разговор, тем более продолжать уже в принципе нет смысла. Высказав все это, я обошла стол, не с той стороны, где на его краешке сидел лорд Арнел, и направилась к двери, в стремлении распахнуть ее и спровадить изначально нежеланного гостя. Но я не дошла до заветной цели шагов трех, когда меня остановил тихий голос лорда Арнела: — Вы упустили одну очень важную деталь, Анабель. Что ж, остановившись, я несколько раз вдохнула и выдохнула, затем, развернулась к дракону, сложила руки на груди и вопросительно посмотрела на него, недвусмысленно намекая, что я его внимательно слушаю. Арнел отошел от стола, прошел к дивану, сел, разместил руку на подлокотнике, несколько раз мгновений занимался тем, что постукивал по нему длинными сильными пальцами… без перчатки, кстати, а затем, глядя на меня произнес: — Я сказал, что люблю вас. Что? От потрясения у меня рот приоткрылся, но потрясений с меня хватило, а потому я издевательски воскликнула: — А вы уверены, что именно это та самая «очень важная деталь», лорд Арнел?! Дракон молча смотрел на меня с абсолютной уверенностью во взгляде.