И на этом мои нервы окончательно сдали. — Вон из моего дома! — потребовала я. Даже не пошевелившись, в том смысле, что и постукивать по подлокотнику он перестал, дракон произнес неожиданное: — Вам не следовало появляться в моем. И… это было уже слишком. — Ну вы уж простите меня, — возмущению моему не было предела, — но видите ли, с кем поведешься… И в целом, можете списать это на дурное драконье влияние. Будем в расчете! Я так и быть возьму на себя ответственность за дурное человеческое влияние на вас, несчастных и ныне обремененных благородством драконов! А теперь, будьте так любезны, убирайтесь! — Зачем? — издевательски переспросил дракон. — У вас чисто. Бетсалин Макдауэлл превосходно справляется со своими обязанностями, как вы и писали в вашем рекомендательном письме. Просто неимоверная наглость! — Я не собираюсь вступать с вами в какую-либо дискуссию относительно моих действий, как впрочем и ваших, — гнев охватил меня настолько, что казалось еще немного, и я запущу в дракона чем-либо… в смысле всем что попадет под руку. — Вон из моего дома! Но единственной реакцией на мои слова была кривая усмешка дракона, который даже благородство по факту считал недостатком. И, увы, но мы оба знали — у меня не хватит сил и возможностей выставить его вон, даже призвав всю магию этого дома. Однако ни сдаваться, ни продолжать разговор я не имела ни малейшего желания. — Отлично! — произнесла с холодной решимостью. — Что ж, если вам так нравится здесь находиться, пожалуйста. Чувствуйте себя как дома! Впрочем, разве у вас, драконов, бывает иначе?! О нет, никогда! Вломиться в чужую собственность? Это запросто! Вломиться в чужое сознание? С огромным удовольствием и без малейшего чувства вины! Что ж, ваша взяла — оставайтесь! Но уж простите, однако лично я, не испытываю ни малейшего желания находиться в вашем присутствии. И у меня на это просто масса причин! Мой гневный монолог совершенно никоим образом не затронул чувства нагло сидящего на моем диване в моем доме дракона. Лорд Арнел лишь с живейшим интересом поинтересовался: — И о каких же причинах идет речь? Это было… последней каплей в не самую глубокую чашу моего терпеия! — Quocirca! — выкрикнула я заклинание приближения, и едва ближайшая ваза оказалась в моей руке, с неимоверным наслаждением, я швырнула ее в Арнела. И следом, практически пока ваза еще была в полете, отточенным ударом уничтожила призванную драконом защиту, выкрикнув великолепно освоенное мной: — Potest! Дракона спасли рефлексы — он успел увернуться в последний момент, отклонившись с траектории полета вазы, но испытав сомнительное удовольствие оказаться осыпанным черепками разбившегося фарфорового изделия и облитым имевшейся в вазе водой. — Как водные процедуры? Оценили?! — язвительно поинтересовалась я. — Вполне, — Арнел небрежно смахнул с себя осколки. — Но, должен признать, ваша ночная сорочка мне понравилась больше. О, как же сильно мне хотелось высказать в данный момент хоть что-то, из словарного запаса портовых грузчиков. Но увы, воспитание подвело и меня. — Катитесь к дьяволу! — от всей души пожелала я градоправителю. И развернувшись, направилась к двери, с твердым намерением переехать на несколько дней в гостиницу, тот же отель «Полет дракона», между прочим, был весьма неплох. Но едва протянула ладонь к ручке двери, услышала тихое: — Arce. И замок защелкнулся, запирая меня вместе с тем, кто… явно недооценил водные процедуры. — Aperta! — произнесла я заклинание открытия. — Murum. Очень подлый удар нанес Арнел и я чуть не взвыла. «Murum» — заклинание превращение двери в монолитную стену, оно, в принципе, достаточно простое. Но есть одна проблема — обратный процесс более чем сложен! — Да горите же вы уже в аду! — не сдержалась я. А после, от избытка эмоций попыталась ударить кулаком в стену. И о да, я прекрасно знала, что это не поможет, как и переизбыток эмоций в принципе. Увы, процесс размуровывания после «Murum» долгий, сложный, кропотливый, и ко всему прочему, требует сосредоточенности, коей я в компании данного дракона не обладала вовсе! Но ударить стену не вышло, мою руку мягко перехватили, следом Арнел обхватил за талию и меня, а затем, прикоснувшись губами к моей ладони, что уже просто выходило за рамки всех границ возможного, дракон тихо прошептал: — Не надо. Поранишься. Я замерла, оцепенев от его близости, его прикосновений, его… аморальности же абсолютной! — Да как вы смеете… — голос срывался. — Молча. — Едва различимая усмешка и наглое: — Я же дракон, Анабель, я смею многое. Но… И это «но» избавило его от заклинания, которое я собралась применить, по той единственной причине, что я сочла важным дослушать. — Но, — теплые губы прикасаются к моему виску, дыхание шевелит волосы, — я готов остановиться… сейчас. Если вы, моя воинственно-восхитительная мисс Ваерти, снимете свое треклятое заклинание с меня. О! Даже так! — А не провалиться ли вам к чертям, лорд Арнел? — прошипела я, с трудом, с огромным трудом сдерживаясь. Тихая усмешка, и касаясь губами моего уха, дракон прошептал: — У меня сильный ментальный дар, помнишь? — Хотелось бы забыть, еще лучше никогда не знать в принципе! — совершенно искренне воскликнула. Но едва ли это остановило дракона. — И, — его губы скользнули ниже, почти касаясь кожи на шее, — а впрочем, к чему тянуть. Резкое движение, и развернув меня лицом к себе, дракон вновь властно обхватил за талию, второй рукой удержал мой подбородок, не позволяя отвернуться, а вот после этого, совершенно спокойно, глядя мне в глаза, уверенно произнес: — Я знаю, что ты влюблена в меня. И весь мой гнев, весь запал, вся ярость утихли в тот же момент. Меня словно покинула жизнь и все жизненные силы, и даже в какой-то момент я испытала искреннюю благодарность за то, что этот мужчина держит меня, потому что ноги, боюсь, не удержали бы. Несколько секунд я смотрела в темные нечеловеческие глаза дракона, ощущая, как мои собственные наполняются слезами, а после… молча отвернулась и слезы соскользнули с ресниц. — Анабель… — голос лорда Арнела дрогнул. Я молчала, уже не в силах сдержать слезы, и те продолжали струиться по моим щекам, заставляя ощутить себя еще более жалкой, хотя куда уж больше. — Анабель, я… Мисс Ваерти, я не желал ранить вас, я… Дьявол, Анабель, скажите хоть что-нибудь! Я промолчала. — Еще одну вазу? Не ответила ничего. — Дьявол, Анабель! Резкий выдох, и подхватив меня на руки, Арнел унес к дивану, бережно усадил, метнулся к столу за чашкой, а после заставил сделать несколько глотков. Я выпила, чувствуя себя безвольной куклой, из которой просто вынули душу. Арнел подал платок, я не взяла его, у меня не осталось сил даже пошевелиться, а слезы… они все так же текли, безмолвно и непрестанно… — Боже, прости меня, — Арнел опустился на пол, стоя на одном колене передо мной и не держа мои ладони. — Анабель, прошу тебя, только не молчи. «Только не молчи…» Молчание убивает… Но мне нечего было сказать, и не осталось сил что-либо говорить. — Анабель, я знаю, что ты считаешь меня чудовищем. — Злой, резкий голос. — И я знаю тебя слишком хорошо, чтобы не понимать — ты сейчас слишком подавлена, и молчишь лишь по этой причине, а после… после ты начнешь действовать, Анабель, и едва ли спустишь мне все это… Я знаю. Я все знаю… Но видеть твои слезы невыносимо. Прекрати. Пожалуйста. Прекратить?! Я повернула голову, глядя на дракона, и слезы… казалось, их становится лишь больше. — Не желаете видеть мои слезы? Дверь там. Была… — с трудом выговорила я, и на этом была вынуждена умолкнуть, потому как, казалось еще миг, и я начну рыдать в голос. И Арнел явственно осознал это, а потому, исключительно по-драконьи, перешел к угрозам: — Если у тебя начнется истерика, я силой усажу тебя к себе на колени, и буду целовать до тех пор, пока не успокоишься, — мягко, но непреклонно и уверено произнес он.