Я точно знала об этом, потому как некоторое время профессор всерьез думал вживлять магконтроллеры туда, но после отринул эту идею, да и ОрКоллин в восторг от подобного не пришел. И сейчас в этом коридоре мы оба в принципе понимали, что произошло – это мы с профессором Стентоном отказались от идеи вживления контроллеров в легкие оборотней, а вот кто-то явно не отказался. И в то же время, слова сказанные одной из «жертв» «Я считал это сном»… И я невольно посмотрела на оборотня, произнесшего данные слова. ОрКолин понял все без слов: — ИнГанаг, ты считал это сном? Каким конкретно сном? Оборотень вздрогнул, он все еще не мог перестать смотреть на трепыхающуюся серебряную гадость, но командир задал вопрос, и оборотень был вынужден ответить: — Частично… эротическим и… — И вот давайте на этом остановимся, потому что тут мисс Ваерти! — негодующе оборвала его миссис Макстон. Да, я была тут. Я все еще стояла тут. И я, в отличие от присутствующих точно знала о двух моментах — первый: оборотни в момент эротических… действ, теряют чувствительность. Их природа такова, что сосредоточившись на одном конкретном деле продолжения рода, они практически перестают ощущать боль, просто не замечают ее. Когда-то, после бутылочки виски, сидя у камина, профессор Стентон рассказал мне об этом, пользуясь отсутствием вечно заботящейся о моем моральном облике миссис Макстон. Его крайне позабавил тот факт, что в этом драконы и оборотни схожи. В том, что практически беззащитны в момент соития, но при этом, и драконы и оборотни, в этот самый момент, забывая о себе, полностью концентрировались на партнерше, и если бы ей грозила опасность или боль, тут уже иное дело… Но впрочем суть не в этом, я отвлеклась. — Вы спали с императрицей, — произнесла без вопросительных интонаций, потому что спрашивать не требовалось, я и так уже все поняла. — Мисс Ваерти! — возмущенно воскликнула миссис Макстон. — «Невинное дитя», — мстительно поддела ее миссис МакАверт. ОрКолин никак это комментировать не стал, он как и профессор Стентон предпочитал решать проблемы по мере их поступления, а потому, указав на металлических гадов, все еде трепыхающихся, спросил: — С этими что делать? Что я могла сказать на это? Я не знала. Я абсолютно не знала, как их можно было уничтожить или хранить. Но это я не знала, а один человек в этом дворце точно был в курсе. — Кольцо, что Ее Величество подарила лорду Арнелу, имело приворотные свойства, — очень тихо сказала я. — Исходя из поведения императрицы за столом, которое я имела неудовольствие увидеть, в ее планы входило так же получение возможности… — я осеклась, но весьма красноречиво посмотрела на дверь спальни. И еще тише продолжила: — Полагаю, в покоях императрицы мы найдем как минимум еще одну «гадость». Заодно, собственно, и узнаем, как их можно «хранить». ОрКолин был оборотнем, оборотни действовали быстро. Мгновенно нагнувшись, он принюхался к дергающему лапками механизму, встал, направился к дверям, распахнул, выламывая замок, который оказываемся тут был, и с шумом втянув воздух, уверенно отправился вглубь покоев. Мы с экономками последовали за ним, опасливо обойдя пытающиеся высвободиться механизмы, проследовали через приемную, будуар, и попали в спальню Ее Императорского Величества. Здесь были подушки. Много подушек. Очень много подушек, и генерал уверенно подошел к одной из тех, что украшали тахту — изумрудно зеленой, с вышивкой в виде розовых цветов, покрутил в руках, нашел неприметную застежку, отстегнул и вынул стеклянную прозрачную продолговатую банку, в которой «спали» без движения ныне, два точно таких же механизма, которые только что были вытянуты их груди оборотней. — Стекло? — разглядывая банку, даже как-то возмущенно вопросил ОрКолин. — Просто стекло? — Пауков в принципе принято хранить в банках, — почему-то вставила миссис МакАверт. И она же добавила: — У нас мало времени, завтрак вскоре завершится. Я подошла ближе к генералу, так и не сумев подавить отвращение, не прикоснулась к банке, но: — Etcomponents! — произнесла, глядя на банку. Простой она не была. Экранирующее напыление ртути, магически изолирующий оникс в составе крышки, и несколько заклинаний, в которых я с содроганием опознала заклинания магов старой школы. — Тех двух, можно поместить в эту банку, — сообщила генералу. — Затем, отдайте ее лорду Давернетти. — Почему Давернетти? — возмутилась миссис Макстон. Я могла бы сказать о том, что именно лорд Давернетти превосходно владел магией старой школы, но не стала. Мой взгляд на генерала, его кивок в ответ, и ОрКоллин вышел, оставляя нас в месте, где мне вовсе не хотелось бы находиться без защиты, впрочем у обеих домоправительниц вид был более чем боевой, и все же… Я внезапно поняла, что мне безумно не хватает присутствия лорда Арнела. Несмотря на его откровенную недостойность действий, несмотря на желание получить от меня больше, чем даже посмел бы подумать любой воспитанный джентльмен, несмотря ни на что… в минуту опасности я невольно вспомнила все иное — то, как стоя на скале близ моего дома, он защитил меня, несмотря на то, что откровенно ненавидел. И то, как осознанно упал вниз, уберегая от падения меня, в момент, когда из дома миссис Томпасон мы провалились в тайный ход, и момент, когда обратился драконом, спасая от нападения виверны, и… определенно, находись тут лорд Арнел, мне было бы гораздо спокойнее. Определенно. Но в то же время… «И да — выбрать она может мою постель. Собственно, проблем и обязанностей меньше, а на общественное мнение мисс Ваерти давно плевать». И стоило лишь вспомнить об этом, чтобы мысленно отправить Арнела катиться к дьяволу, черту, и в целом в преисподнюю! И преисполнившись решимостью разобраться со всем самостоятельно, я призвала простейшее заклинание поиска «Vitisquerepertor», и направила его на поиски чего-либо, что можно было бы обнаружить. Но увы — зеленоватое сияние вернулось ко мне дымчатым сероватым туманом, и исчезло, так и не выявив ничего. За время поиска в коридоре были убраны последствия извлечения серебряных тварей из оборотней, сами оборотни вновь заступили на пост, причем те же самые, ОрКолин принял решение не менять их, и я согласилась с ним, полностью полагаясь в этом вопросе на генерала. В результате коридор был возвращен в надлежащий вид, кровь оттерта, серебряные гады едва оказавшись в банке мгновенно заснули и двери в покои императрицы охранники вежливо закрыли, демонстрируя, что нас там нет. Но мы были — я, моя верная миссис Макстон, отважная Бетти и мрачная как предгрозовая туча миссис МакАверт. Осознание того, что подобную серебряную гадость могли вживить ее лорду, стало для нее сокрушительным. Примерно столь же сокрушительным, как для меня осознание того, что «Vitisquerepertor» не обнаружил ничего. — Мисс Ваерти, — обратилась она ко мне в тот самый миг, когда я судорожно искала решение, любое из возможных решений. И не дожидаясь моего ответа, с трудом выговорила: — А что, если бы, ей… удалось? Я посмотрела на миссис МакАверт, с некоторым смятением, по поводу ее вопроса. Вопрос, на который, вероятно, экономка Арнелов ждала ответ с большим нетерпением, внешне при этом, стараясь казаться почти невозмутимой. Вопрос, который искренне встревожил и меня саму, еще до конца не осознавшую, свидетельницей чего я могла бы стать, но… Если говорить откровенно, если позволить себе думать откровенно — лорд Арнел был вовсе не тем, кого можно было бы столь легко подчинить. Определенно не тем. Даже при наличии кольца с приворотными свойствами, даже если бы императрице, впрочем мне от чего-то вовсе не хочется об этом думать, так вот, даже если бы ей удалось… слиться в страстных объятиях с лордом Арнелом, вероятно… ничего бы не вышло. Несомненно следовало бы еще изучить этих магических серебряных тварей, но… нет ничего более сильного, чем примененное мной табуирующее «Uiolare et frangere morsu». Ничего сильнее попросту никогда не было придумано. Заклинание, основанное на глубинных инстинктах и рефлексах, закрепленное на уровне магической ауры, внедренное в момент максимальной близости — это заклинание казалось мне незыблемым и непоколебимым. Но если реакция лорда Давернетти на него была более чем естественная, то лорда Арнел… — Мне не хотелось бы позволять вам питать ложные иллюзии, но, вероятно, ваш лорд не поддался бы влиянию, — ответила я миссис МакАверт. Ее взгляд выражал явственное желание услышать большее, чем одну фразу, однако я не считала себя в праве, раскрывать возможности лорда Арнела. Да, он приходился мне никем, и да, ни словом, ни жестом не потребовал молчания от меня, но я все равно вполне обоснованно считала себя не в праве раскрывать его возможности, его способности и в целом тот факт, что до моего появления лорд Арнел еще был более-менее уязвим, сейчас же… По факту даже приворотный перстень на его руке, причинял ему не любовные страдания по Ее императорскому Величеству, а мигрень. То есть уже на основании этого можно говорить, что действию магии Арнел не поддался. Но развить эту мысль возможности не предоставилось. Открылась дверь, в нее стремительно вошел генерал ОрКолин, еще более стремительно огляделся, вихрем понесся к нам, сграбастал всех троих, что с его силой было затруднительно не было, и не позволив нам даже возмутиться, впихнул нас всех в ближайший же шкаф, а после не придумал ничего лучше, как втиснуться к нам, оставив нам едва ли возможность дышать! И его поведение стало более чем объяснимо, когда распахнулась дверь, захлопнулась, а следом мы все услышали жаркое и страстное: — Иди ко мне, мой жеребец! И этот голос принадлежал императрице. — О, моя сноровистая кобылка! — хрипло и пьяно ответил ей император. А в следующий момент миссис Макстон, яростно заботившаяся о моей нравственности, ловко закрыла мне уши руками. Однако это, едва ли спасало – хриплые стоны, треск рваной материи, скрип кровати и… не прошло и минуты, как храп, столь громкий, что используй миссис Макстон вместо собственных ладоней подушки, это едва ли помогло бы. Однако, должна признать, в этот миг я как-то успокоилась. Увы, я как и большинство девушек, в тайне, но все же искренне и обоснованно опасалась процесса соития, и мысль о том, что все это длится едва ли более сорока секунд, изрядно успокоила. Но далее произошло то, что никоим образом спокойствию не способствовало — миссис Макстон убрала руки, и я услышала тихий, настойчивый звон. Он едва ли ощущался. Но он был. Следом послышалось кряхтение императрицы, боюсь выбиравшейся из-под спящего и отвратительно храпевшего супруга, щелчок, пробежавшее кромкой изолирующее заклинание, от которого у генерала ОрКолина дыбом встала вся шерсть, и голос, от коего я содрогнулась всем телом: — Ты все сделала? Я невольно посмотрела на оборотня, в сумраке шкафа были видны его засветившиеся глаза, ОрКолин ответил мне напряженным взглядом — мои он видел бы превосходно даже в кромешной мгле. И… этот голос мы узнали оба. Голос герцога Карио! — Нет, — откровенно заюлила императрица, — сладенький, твое колечко не действует, а эта наглая выскочка, твоя дочь, она кидается на его защиту, как течная шавка! У миссис Макстон явно возник повторный порыв закрыть мне уши, но ее остановил один взгляд ОрКолина, и тычок в ребра от миссис МакАверт, которая вся подалась вперед, не желая пропустить ни звука из произнесенного здесь. — Где твои манеры?! — прошипел Карио. И осадив ту, которая по факту должна была им повелевать, герцог продолжил: — Если кольцо на нем, как бы силен Арнел не был, у него максимум трое суток, не больше. Прекрати водить к себе муженька, и займись делом. Что с мисс Ваерти? Стон, выражающий разом и усталость, и негодование, и в целом нежелание продолжать данный разговор, и императрица отчиталась: — Где-то шляется. — Где?! — взревел вдруг сорвавшись герцог Карио. — Почем я должна выяснять где?! — тоном торговки возмутилась Ее Величество. — Мне плевать, где шатается эта девица. Я устала! Мне надоело! Эти драконы изрядные снобы, вечно ведут себя так, словно проглотили по шпаге каждый, и теперь не могут даже согнуться толком. Мне скучно! Я хочу обратно в столицу, я… — Захлопнула пасть! Сказано было негромко, но пробирало до костей. И едва императрица испуганно умолкла, Карио продолжил: — Анабель Ваерти опасна. Задает слишком много вопросов, знает слишком много ответов. — О, мой бог, она всего лишь какой-то маг! — раздражение вновь послышалось в капризном возгласе Ее Величества. — Она невосприимчивый к драконьей магии маг! — прошипел Карио так, что у меня лично появилось желание сжаться. Императрица же, вовсе умолкла и почти с минуту, возможно чуть дольше, единственным звуком раздававшимся в апартаментах, был храп императора. Затем герцог продолжил: — Девчонку нужно убрать. Используй оборотней, после убийства отдай им приказ покончить с собой. — Да, но они же мои! — теперь Ее Величество почти хныкала.