— Их тошнит, — услужливо ответила женщине. Миссис МакАверт возмущенно посмотрела на меня и вопросила: — В каком смысле?! — В прямом, — вместо меня ответила миссис Макстон. — Вы же не думали, что наша девочка будет спокойно терпеть домогательства?! О нет, мисс Ваерти не такая! И да, тошнит их преизрядно, но не это ведь сейчас главное, не так ли? И ухватив меня за руку, миссис Макстон торопливо, но максимально бесшумно, повела за собой по коридору для прислуги и прочь от двух драконов и одного, пытающегося их отвлечь оборотня. И она была совершенно права — главным сейчас была не реакция драконов, нам всем следовало поспешить и спасти, именно спасти пусть и фальшивую, но невесту лорда Арнела. И тем сильнее было наше разочарование, когда ввалившись в покои леди Энсан, мы застигли лишь двух ее горничных и только. — О, мой Бог, — вдруг прошептала миссис МакАверт, — леди Энсан сейчас должна находиться на чаепитии у старой леди Арнел! И побледневшими до синевы губами, добавила, остолбенев от ужаса: — Они обвинят в отравлении старую драконницу! *** Пожалуй, еще никогда в жизни мы с миссис Макстон не бежали столь стремительно, задыхаясь и едва ли обращая на это внимание, в попытке хотя бы догнать миссис МакАверт. Экономка Арнелов неслась по коридорам и лестницам для прислуги снося все на своем пути, так что нам, с миссис Макстон, приходилось уворачиваться от падающих подносов, которые не выдержали столкновения с драконьей экономкой, извиняться перед потрясенными сбитыми как столку, так зачастую и с ног слугами, и дважды выпутываться из полотенец и постельного белья, коие прачки несли вниз, для стирки. И бежать, бежать, бежать… коридоры и переходы, в какой-то момент стали казаться нескончаемыми и бесконечными, но лишь на миг, уже в следующий мы едва ли не врезались в миссис МакАверт, которая замерла, пытаясь отдышаться, и попутно оттягивая передник, поправляя манжеты, прическу, отдернув подол платья. За две секунды миссис МакАверт вновь приняла вид строгой непоколебимой и непогрешимой прислуги без вольности и упрека, и мы с миссис Макстон могли лишь возмущаться – обе мы, я из-за слишком сильно затянутого корсета, моя экономка в силу возраста, дышали с трудом и хрипом, и боюсь, представляли собой не самое лучшее зрелище. Чопорная и безупречная миссис МакАверт посмотрела на нас с некоторым высокомерием, хотела было что-то сказать, но не произнесла ни звука, резко выдохнула, и жестом попросив оставаться здесь, открыла дверь и шагнула в комнаты леди Арнел, сжалившись и оставив дверь слегка приоткрытой, чтобы мы все слышали. Но слышать и видеть, несколько разные вещи — Speculum Varum distortis! — прошептала я, призывая заклинание искаженного зеркала, и вопреки всем этическим нормам, устроившись на полу. Сил стоять на ногах, после столь стремительной пробежки у меня уже не оставалось, у миссис Макстон так же, а потому она последовала моему примеру, и села рядом, привалившись спиной к стене, и приготовившись лицезреть происходящее, для нас чередой кадров транслирующееся на окно так, как если бы кто-то за нашими спинами включил проектор. Итак, перед нами предстала гостиная леди Арнел. Чинное чаепитие, чинные леди, и благочестие и благопристойность в каждом движении, в тех же движениях, поворотах головы, касании к чашечкам чаю — читалась порода. Воспитание, истинное воспитание леди, превращающее порой даже самых живых и исполненных энтузиазма, в подобие механических кукол. Куклы были безупречны, как бывают только куклы, и превосходно воспитаны, что неизменно выделяло любую леди на фоне всех иных. Возможно именно поэтому, леди Энсан, которая не получила ни должного воспитания, ни манер, прививаемых леди с раннего детства, смотрелась в комнате пожилой драконницы совершенно инородно, и она это чувствовала. Бледно-золотые волосы, огромные синие глаза, светлый тон кожи… дрожащие ладони, затянутые в перчатки. Леди Энсан выделялась, более чем. Она была здесь чужой, абсолютно чужой. Совершенно инородной. И цвет волос лишь подчеркивал это. Все присутствующие леди были Арнел. Абсолютно все. Черные густые волосы, имевшие проседь лишь у самой старшей из дам, белоснежно-фарфоровая кожа, черные глаза, переливающийся серебром вертикальный вытянутый зрачок. И… уверенность. Непробиваемая, железная, абсолютная уверенность. Это в трапезной с императором леди вели себя как истуканы, а здесь — пространство принадлежало им. Пространство, преимущество, родство и в целом — несмотря на абсолютное следование этикету и правилам хорошего тона, лично у меня создалось впечатление, что это не леди собрались в гостиной на чаепитие, это змеи, сытые, довольные, опасные — разлеглись на камнях, нагретых солнцем и с лениво-небрежным интересом взирали на свою жертву. А леди Энсан была именно жертвой. — Спина, — сказала ей одна из дам. — Не отгибайте мизинец, когда держите чашку, это выдает в вас плебейку, — заметила вторая. — Что это за выбор утреннего платья, вы выглядите как деревенщина, — добила третья. — И на «этом» мой сын вынужден будет жениться… Это ужасно, — высказалась четвертая. И я как-то невольно присмотрелась к ней, осознав, что… это мать лорда Адриана Арнела. Она была надменна, прекрасна, холодна, воспитана и едва ли могла вызвать добрые чувства, к примеру, у меня. Высокая, худощавая, традиционно для этого рода черные блестящие волосы, фарфоровое лицо, на котором практически не отражалось никаких эмоций и холодный змеиный взгляд драконьих глаз… И вдруг все изменилось — из поз, взглядов и интонаций леди исчезла всяческая враждебность, одна из самых молодых леди начала что-то рассказывать про забавный случай с какой-то модисткой в столице, остальные с вежливыми и приветливыми улыбками с интересом слушали, и только леди Энсан сидела все столь же подавленная, не сумевшая так же быстро подстроиться и изображать «что все не просто хорошо — все прекрасно». Причины изменений в их поведении выяснились почти сразу — вошла прислуга. Дамам принесли чай, пирожные, сливки, сахар, несколько видов джема и яблочный пирог. — Мои дорогие, по моему лучшему рецепту, — сказала, гордо улыбнувшись, старая леди Арнел, — леди Энсан, вы обязательно должны оценить вкус традиционной домашней выпечки. Я насторожилась почти сразу. Затем посмотрела на горничную, которая подала леди Арнел пирог, и… она несколько отличалась от прислуги, имеющейся в доме Арнелов — она была полнее. Не столь изможденная. Но при этом быстрая и ловка, ловкая настолько, что когда леди Арнел разрезала пирог, подставила ей другую тарелку. Не ту, которая имелась в стопке для раздачи выпечки остальным леди, а первую и стоящую на подносе чуть в стороне. И тревогу вызвал тот факт, что именно эту тарелку служанка подала, едва леди Арнел произнесла: «леди Энсан, вы обязательно должны оценить вкус традиционной домашней выпечки», то есть только тогда, когда убедилась, что именно это блюдце подадут леди Энсан. Я подалась вперед, напряженно следя за происходящим, поискав взглядом, отыскала и миссис МакАверт, та была занята заменой чая! Чая! Она решила, что яд растворят в нем, и упустила момент с пирогом. Она же и сказала: — Вы свободны, — обратившись к служанке. Та, сделав реверанс, покинула гостиную леди Арнел, но уже у дверей, быстро оглянулась, и увидев, что леди Энсан принимает подношение, беря блюдце дрожащими пальцами, очень недобро усмехнулась и вышла, закрыв за собой дверь. В следующий миг леди Арнел, являющаяся матерью лорда Арнела, взмахом руки призвала магию, экранируя помещение от любых взглядов и ушей и… уничтожив мое «Speculum Varum distortis». На принятие решения не ушло и секунды. Вскочив, я достала очки из кармана, выданные мне самой миссис МакАверт, нацепила на нос, и выбежала из дверей для прислуги, с воплем: — Не ешьте! На мое появление испуганным возгласом отреагировали лишь двое — сама леди Энсан, и миссис МакАверт, обронившая поднос с чаем, который явно собиралась вынести. Что касается остальным – леди рода Арнел лишь вопросительно вскинули бровь, все, как одна повторив этот жест, и это было их единственной реакцией. Я же… я ощутила себя так, словно ворвалась в террариум. Из всех присутствующих я знала двоих лично – леди Арнел, которая являлась тетей и лорду Арнелу и лорду Давернетти, саму свою нанимательницу престарелую леди Арнел и ту, которую имела возможность увидеть лишь издали и глазами дракона – юную леди Ариадну Арнел, которую совершенно невероятным образом удалось спасти. И две из вышеуказанных леди узнали меня мгновенно. — Мисс Лили, где вы были все утро? — возмутилась старая драконница. — У меня скопились неотвеченные письма? Где ваш профессионализм?! Вы были приняты на работу исключительно по причине того, что миссис МакАверт ручалась за вас, но, боюсь, вы попросту обманули добрую женщину! Вы… — Мисс Анабель Ваерти, — издевательски вальяжно перебила ее тетушка лорда Арнел, как-то по-змеиному улыбнувшись мне, — какая встреча. Замерев на миг, я шумно выдохнула, и высказалась: — Встреча, к моему искреннему сожалению, вновь не радует ни причинами, ни событиями, ни даже последствиями. И стремительно приблизившись к леди Энсан, я вырвала из ее дрожащих рук тарелку с пирогом. Сам пирог швырнула в камин, простерла ладонь над тарелкой и произнесла: — Verum! Заклинание истины слетело с моих пальцев тремя синими искорками, коснулось тарелки и вспыхнуло темно-зеленым черепом, мгновенно возведя яд не только в категорию наиболее смертельных, но и в категорию получивших достаточную известность, затем заклинание разложило яд на три составных части, и… тарелка дрогнула уже у меня в руках. И, боюсь, хладнокровие сумела сохранить лишь миссис МакАверт. — Яд был не в чае? — мгновенно осведомилась она. — Нет, — я увеличила формулу яда, обозначенную заклинанием истины, и ответила экономке: — Видимо о том, что встреча в гостиной леди Арнел проходит исключительно между родственницами, в императорской свите известно. Учитывая, что основной целью было подставить леди Арнел, они использовали наиболее быстро действующий состав. Такой, что вызвал бы мгновенное отравление у драконов, а это… не в ходило ни в их планы, ни в те последствия, которых они желали добиться. Соответственно — яд должна была получить только леди Энсан, и состав задействованных средств… впечатляет. На какое-то мгновение, мне стало дурно. Три яда. Они использовали три яда — стрихнин, тетрадотоксин и фтористоводородная кислоту. Это был яд, от которого невозможно спасти. Просто никак. — Мисс Ваерти, — миссис Макстон, моя верная домоправительница, поспешила ко мне. — Дорогая, вы побледнели до синевы. — Не мудрено, — я все еще в ужасе смотрела на формулу, — убийство должно было стать громким, более чем громким, и огласка была бы существенной. Я обернулась к миссис МакАверт и спросила: — Как долго обычно продолжается чаепитие в гостиной леди Арнел? Та, испытывая некоторую неловкость от полного игнорирования мной присутствующих леди, все же ответила: — Обычно около получаса. Какой… ужас. Я… я даже не знала, как словами передать то, насколько все это было ужасно. — Тридцать минут… — голос дрогнул, — первым действующим веществом должен был стать тетрадотоксин. Этот яд полностью парализовал бы ротовую полость леди Энсан, говорить, глотать и передвигаться она бы уже не смогла, затем последовали бы судороги. Вероятно, к этому моменту был бы вызван врач. Лучшим врачом в Вестернадане, насколько мне известно, является доктор Эньо. Путь от его дома, до поместья Арнел, занимает около получаса. Тридцать минут. Этого времени хватило бы стрихнину, который является вторым компонентом яда. За эти тридцать минут леди Энсан начало бы тошнить, последовала бы рвота, затем хаотичное сокращение мышц. Но все это выглядело бы как недомогание, а потому — произошедшее никто бы не стал скрывать, даже не осознавая, что к тому моменту, как появится доктор Эньо, в дело вступит фтористоводородная кислота, и вероятно, к началу осмотра, у леди Энсан уже имелись бы повреждения не только желудка, но и костей, я… Я ничего больше не могла сказать. Мне доводилось видеть, как фтористоводородная кислота разъедает лабораторных крыс, и я не знаю ничего хуже этого яда. Ужасный. Причиняющий невыносимые муки. И… необратимый. Тетрадотоксин и стрихнин можно было бы блокировать магически даже простым заклинанием «Tempus», но фтористоводородная кислота практически неподвластна магии. А все вместе… ни один врач, даже маг, не сумел бы спасти леди Энсан, вкуси она малейшую толику этого трехкомпонентного яда, я… — Знаменитая мисс Ваерти! — как-то очень нехорошо протянула леди Арнел, являющаяся матерью градоправителя. Я была до крайности изумлена тем, что после всего услышанного, единственным, что интересовало местный террариум, была я. — Драконы! – не скрывая ни своего истинного отношения к данной расе, ни гнева, воскликнула я. — Знаменитые драконы! О, Боже, произойди подобное в мои семнадцать лет, вероятно, я трепетала бы, как хрупкая роза под проливным дождем, но сейчас… — А вы дерзки, — произнесла мать лорда Арнела. — Я? – переспросила возмущенно. — Леди, со всем моим почтением, мы не представлены друг другу. Соответственно, я в принципе могла бы не реагировать на ваше замечание. Всего доброго!