И с этими словами, я направилась к двери, намереваясь разыскать лорда Давернетти и всучить ему как эту тарелку, так и кипу далеко не радостных новостей, но… — Эй, ты, эта… — голос фальшивой леди Энсан дрогнул, — сссспасибо. И это меня остановило. Медленно обернувшись, я посмотрела на эту в высшей степени несчастную девушку. Она могла родиться леди, она могла жить совсем иной жизнью, жизнью любимой дочери, а не незаконнорожденной и выброшенной в ближайший работный дом, с печальной судьбой уготованной всем бастардам. Но увы… И я могла бы промолчать, но вот я смотрю на эту леди Энсан, а вижу ту, другую, с разорванным горлом, в крови, в белом платье, которое треплет ледяной ветер, бушующий среди заснеженных гор. И той леди Энсан я, к сожалению, уже ничем не смогла помочь, но я была искренне рада, что смогла спасти эту. А возможно, я могла бы ей даже помочь. — Не знаю, говорили ли вам, — я старательно подбирала нужные слова, — но вы абсолютно идентичны той, кого сейчас «заменяете». Вы леди Карио Энсан по крови и по рождению. Я не знаю, какой была ваша судьба, подозреваю — не легкой, но вы должны знать — вы леди Карио Энсан, вы дочь герцога Карио и баронессы Энсан. И не важно — законнорожденная или нет, вы — леди. И пусть вы не получили достойного «воспитания», но исходя из только что произошедшего, вы в значительной степени воспитаны лучше, чем здесь присутствующие леди. И склонив голову в знак прощания, я уже даже почти взялась за ручку двери, когда леди Энсан, поднявшись, в нервном волнении проговорила: — Ннно это невозможно! Моя мать была доброй женщиной, но лишь прачкой. А мой отец погиб, едва мне исполнилось восемь, его загрызли волки на окраине империи, папа отстал от обоза, и лес… Он был возчиком, и возил промышленные грузы по всей империи, и он любил меня так сильно, как только может любить добрый отец свою дочь… Мое детство было счастливейшим временем моей жизни, но маменька не сумела перенести горя от потери папы, она утратила силы, дело завершила чахотка. Так я осталась одна. И то, что вы сейчас сказали… разве может быть правдой?! Бедное дитя… Я вдруг подумала о том, что было бы, не случись такое несчастье с ее приемным отцом? Да, пусть в бедности, но она прожила бы счастливую жизнь, в любви и заботе, в тепле семьи, которая любила ее как родную, но… — Мне очень жаль, — я не сумела бы скрыть сочувствие, даже если желала бы. — Я очень рада, что судьба ваша была в значительной степени более завидной, нежели представленная мной, и все же… Вспомните момент, когда герцог Карио, ухватив вас, оцарапал, и капля вашей крови разделилась на две ясные картины — первая отображала коршуна с раскрытым клювом — символ дома Карио, второй — полураспустившуюся белую розу, обвитую виноградной лозой — символ дома Энсан. Вы леди Карио Энсан. Это несомненно. И… мне жаль. Исходя из сказанного вами, вас удочерила добрая и светлая семья, и я вполне понимаю и разделяю ваши чувства и ваше ощущения горя — ведь описанный вами достойный мужчина, куда как более достоин быть вашим отцом, нежели герцог Карио. В глазах стоящей девушки заблестели слезы. И как же она была красива в этот миг… пока молчала. — Выходит этот ублюдочный герцог меня состряпал? — хриплым голосом вопросила леди Энсан. Да, в такие момент понимаешь, сколь существенна пропасть между грубоватым языком народа, и воспитанной утонченной речью дам высшего общества. И тем не менее: — Да, именно он. — Я попросила бы вас не выражаться при мисс Ваерти! — возмущенно воскликнула моя верная своим принципам миссис Макстон, готовая в любой ситуации стоять на страже моей репутации. Стараясь хоть как-то сгладить обстановку, я с искренним участием посоветовала леди Энсан: — Думайте о хорошем. Мне жаль, что вашим отцом является столь недостойная личность, но вы его плоть и кровь, а соответственно, вы станете супругой лорда Арнела по праву и имея на это все права. Неожиданно поняла, что мне крайне тяжело говорить кому-то, что она станет женой лорда Арнела, но тут… тут матушка лорда Арнела, вставила со всей язвительностью: — О, моя дорогая леди Энсан, несомненно, вам обязательно требуется, воистину жизненно необходимо, последовать совету любовницы вашего жениха. На этом я едва не обронила тарелку с ядом, в совершеннейшем негодовании воззрившись на леди Арнел, просто-таки лучащуюся змеиной улыбкой, но… они не учли присутствия миссис Макстон. — А я говорила вам, мисс Ваерти, что каждый судит по себе? — моя экономка, подошла, практически загородив меня от присутствующих женщин рода Арнел. — Нет? Ну так сейчас самый верный момент, наглядная иллюстрация, можно сказать! И яда в ее словах, было ничуть не меньше, чем в словах леди Арнел. — Да как вы? — змея взвилась. — Что вы себе позволяете?! — Я? — притворно изумилась миссис Макстон. — Я абсолютно ничего. Но знаете, после ваших слов, о недостойной связи мисс Ваерти с вашим сыном, я начинаю подозревать, что когда вы с простудой к доктору Эньо наведываетесь, то… стало быть не все у вас там в рамках врачебной помощи происходит, ох и не все. Несомненно, поделюсь своими соображениями на вас счет с миссис Эньо, булочником, женой молочника, и, знаете ли, в следующий раз, следите за языком, леди Арнел, наша мисс Ваерти конечно жалостливая, и помогает всем бескорыстно, зря конечно, но такая уж она у нас добрая девочка, а еще злопамятностью не отличается… в отличие от меня. Я вот отличаюсь, леди Арнел, и, вполне может так статься, что однажды вам помощь потребуется, а я оп… и случайно записочку вашу в камин, на растопку так сказать. Всего доброго, леди! И мы гордо покинули обитель злословия и неудавшегося покушения, а миссис Макстон не отказала себе в удовольствии еще и с грохотом дверь захлопнуть. Со внушительным грохотом. Вот только почти сразу, едва мы вышли, дверь приоткрылась, уже едва слышно, беззвучно закрылась и миссис МакАверт, нервно сжав ладони в кулак, виновато произнесла: — Мне очень жаль. Она судорожно вздохнула, и все так же глядя в пол, продолжила: — Драконы не станут просить о помощи, они никогда… я… Миссис Макстон протянула руку, коснулась сжатых пальцев миссис МакАверт и тихо сказала: — Да все мы понимаем, миссис МакАверт, и… не такая уж я и злопамятная. Экономки обменялись грустными улыбками, одна все понимающей, другая виноватой. — Так, стало быть, к лорду Давернетти? — воодушевленно вопросила миссис МакАверт. *** — Анабель… Анни моя Бель, где же мы прячемся, а? Раз, два, три, четыре пять, будущую леди Давернетти я иду искать. Это было так ужасно, что у меня появилось желание развернуться и покинуть подземелье, невзирая ни на что. Но увы — впереди был Давернетти, лично обыскивающий каждую камеру, и я искренне поразилась тому, что тут вообще имелись камеры и закрыты они были не просто так, а золотыми решетками, а позади две экономки. Ну и тарелка с ядом у меня в руке. Отступать было некуда, и незачем. — Аннабеееееель, — продолжал измываться нал моим именем лорд Давернетти. Причем именно измывался. О том, что я спустилась в подземелье, он уже знал. И тот факт, что лорд Арнел никоим образом не может присоединиться к моим поискам знал так же — император, отоспавшись, отправился на конную прогулку, а лорду Арнелу не оставалось ничего иного, кроме как играть роль радушного хозяина и сопровождать венценосца. Радовало лишь то, что императрица направилась с ними, а генерал ОрКолин был в курсе и попытки покушения, и про состав яда ему так же было известно, а потому сейчас… оборотни прочесывали покои императрицы, ее слуг, и ее компаньонки, которая в данный момент во весь опор мчалась за доктором. И ее, и императрицу видимо вовсе не утроил тот факт, что во время чаепития леди Энсан не стало плохо, и решив, что дамы семейства Арнелов покрывают ее дурное состояние, компаньонка и помчалась за доктором. А мы вот на поиски лорда Давернетти, причем нам его найти было проще простого – оборотни сразу сказали, где водится старший следователь, и по каким признакам его можно отыскать. Признак был один, но он, несомненно, отличал полицейского, от всех присутствующих в поместье. Просто больше никто не тянул противным голосом «Анабеееееееель, радость моя». — Какой ужас, — не выдержала миссис МакАверт. — И не говорите, — поддержала ее миссис Макстон. Я же с полным чувством обреченного на казнь, уныло шла вперед, собственно на голос и ориентируясь. Лорд Давернетти был умнее, он ориентировался на логику и дедукцию, а потому обустроился в самом комфортном помещении тюремного этажа поместья Арнелов. Икогда я дошла до нужной камеры, меня встретила шикарная обстановка — окно, выходящее в зимний сад, и потому наполнявшее видимо комнату отдыха тюремщиков светом и теплом, роскошная обивка багрово алых диванов, стоящих вдоль стен, и наглейшая улыбка лорда Давернетти, с комфортом устроившегося в мягком кресле, и потягивающего имбирно-мятный напиток. — Помогает? — подчеркнуто-язвительно поинтересовалась я, остановившись на входе. — Ммм, более чем, — Давернетти улыбался как кот, не просто наевшийся сливок — обеспечивший их запас на всю свою оставшуюся жизнь. — Итак, моя дорогая Анабель, вы здесь! — Увы, — не сдержалась я. Скорбь моя была более чем обоснована — меня даже не искали особо, видимо осознавая, что во всех коридорах, галереях и переходах поместья Арнелов найти меня можно будет лишь с помощью слуг, а прислуга была на моей стороне, и дракон это понял. О том же, что на моей стороне и оборотни – Давернетти ведал и ранее. А потому, не став утруждать себя моими поисками, он с комфортом устроился здесь, в подземелье, проведя нехитрые расчеты и придя к выводу, что я сама явлюсь к нему. Собственно, так и произошло, но легче мне от этого не было. — Леди Энсан пытались отравить, — сообщила, входя, и ставя тарелку на столик перед старшим следователем. У меня была надежда, что он хотя бы побледнеет, едва я приближусь, но нет — коварно улыбаясь, дракон отсалютовал мне бокалом с имбирно-мятным настоем, и даже предложил, указав на диван рядом с ним: — Присаживайтесь. — Постою, — ответила я, отойдя на несколько шагов. — А я и не против, — как-то по-особенному протянул лорд Давернетти, — должен признать — прекрасное зрелище, даже не хочется его лишаться. Анабель, вам чертовски идет платье личного секретаря, особенно платье, на два размера меньше положенного. Корсет не жмет? — А вам совесть? — не сдержалась я. — Естественно нет, у меня же она отсутствует, — коварная улыбка старшего следователя становилась все коварнее. — Рассказывайте, моя прекрасная будущая супруга, затянутая в корсет, что так он подчеркивает ваше весьма превосходное телосложение. Воистину смотрел бы и смотрел. Не хватает только распущенных волос и черной кружевной сорочки… И взгляд его сделался почти мечтательным. — А хотите яду? — совершенно бескорыстно поинтересовалась я. — По идее превосходный вкус, воистину добавит несколько новых причудливых ноток вашему настою! — Весьма интригующее предложение, — но в глазах сталь и улыбка полностью исчезла с лица лорда Давернетти. — Присаживайтесь, мисс Ваерти, боюсь, нам предстоит не самый приятный разговор. Меня одолевало не самое лучшее из желаний — сесть поближе к лорду Давернетти, и с чувством торжества понаблюдать за его мучениями, но увы — я не была драконом и потому любовь к ближнему не являлась для меня пустым звуком. Отойдя, я присела на край дивана максимально далеко от лорда старшего следователя, а обе экономки устроились неожиданно на другом диване, и… и я, и они, крайне поразились данному факту. Осознание, что полицейский вновь применил запрещенное заклинание подчинения, меня, естественно не порадовало. — Прекратите! — потребовала я. Прекращать лорд Давернетти не стал, движение его руки и над отравленным блюдом вспыхивает формула имеющихся в наличии ядов. Несколько секунд полицейский всматривался в увиденное, а затем тарелка вспыхнула огнем, уничтожая любые следы яда в принципе. И это было довольно… возмутительно. Глава полицейского управления только что сжег все улики! — Я…- от возмущения не хватало слов. Не осталось их и после того, как еще одним движением лорд Давернетти экранировал нас с ним защитным пологом, полностью лишив экономов возможности что-либо слышать, посмотрел на меня и произнес: — Моя дорогая мисс Ваерти, вы превзошли саму себя. Удивлен. Изумлен. Восхищен. Могло ли меня что-либо насторожить еще больше, чем подобное начало разговора? — Проникнуть в поместье Арнелов, заручиться поддержкой всей прислуги, пробраться в покои императрицы… Я вынужден признать, я практически не могу не отметить, что вы умны, находчивы, крайне проницательны и обладаете удивительным свойством освещать те моменты, что оставались в тени для всех окружающих, включая меня. Я в неоплатном долгу перед вами, мисс Ваерти. Звучало как похвала, но от чего-то сжалось сердце. — Как вам леди дома Арнел? — продолжил лорд Давернетти. Я не стала отвечать, не желая оскорблять леди, а если хорошего сказать нечего, то к чему в принципе сотрясать воздух? — Ммм, весьма здравое решение, — похвалил лорд старший следователь, и внезапно произнес: — Не правда ли, существенный контраст в сравнении с моей матушкой?