– В твоём возрасте у меня так же было, – Хромов надевает куртку, чувствует лёгкую боль на левом боку и понимает, что всю ночь проспал с кобурой, и пистолет давил в рёбра. – Ладно, идём. Они выходят из номера и спускаются на первый этаж. Дьявольская старуха куда-то исчезла, но оно и к лучшему, не придётся нюхать её вонь. Полицейские проходят по коридору и оказываются на улице. Хромов не ошибается, на улице действительно темно как ночью. Капитан закуривает и осматривает небо. Он видит солнце, полностью закрытое луной. Это невозможно! У Бориса начинает кружиться голова, словно мозжечок пустился в пляс на своей тоненькой ножке. Капитан опирается о стену. Глубоко и часто дышит. – Борис Николаевич, – стажёр подхватывает наставника под руку, – вам плохо? – Нормально всё, – отвечает капитан и выпрямляется, одёргивая руку. Он понимает, что это скачет артериальное давление, и дорожка амфетамина исправила бы это физическое недомогание. Через пару мгновений ему становится легче, но затмение никуда не делось. Что это за чертовщина? Он замечает несколько человек, бредущих по тротуару. Борис окликает одного, но тот никак не реагирует. Хромов кричит ещё раз. Человек даже не обернулся. Капитан кивает стажёру, и они бегут за силуэтом, который то ли не слышит их, то ли не хочет общаться с чужаками. В тот момент, когда они нагоняют удаляющегося человека, капитан хватает его за плечо. Человек вздрагивает и резко оборачивается. Молчит. Им оказался мужчина, в рваной одежде, будто бездомный. От него несёт трупной вонью. – Простите, – обращается к человеку капитан, – мы из полиции. Бродяга смотрит в глаза Хромову, и Борис видит, что человек словно полупрозрачный, но ведь в темноте чего только не покажется. – Подскажите, где городской архив? – капитан хочет вынуть удостоверение, чтобы разговорить мужика, но понимает, что это не поможет. Бродяга ничего не отвечает, разворачивается и идёт дальше своей дорогой. Медленно. Шоркая по асфальту. Опер и стажёр молчат, и только звук шаркающих шагов наполняет этот посёлок. – Борис Николаевич, а зачем вам городской архив? – интересуется стажёр. – Это не твоё дело, – резко отвечает капитан и вышвыривает докуренную сигарету, но тут же прикуривает следующую. – Ты иди к Кравцову. Займись расследованием, а я чуть позже подойду. Всё мне расскажешь. Стажёр молча кивает и направляется по улице в сторону отдела. Через пару секунд его силуэт растворяется в темноте. Затягиваясь табаком, Хромов осматривается вокруг и с ужасом понимает, что он один в тёмном пустом посёлке. Появляется чувство, будто он находится в своём собственном сне, и сейчас из-за угла выбежит мумия. Он почти уверен, что сон являлся предзнаменованием того, что капитан должен предотвратить насилие над ребёнком. Словно вещий сон. И он это сделал! Но почему сон продолжает яростно его преследовать? Теперь даже в реальности кажется, что он во сне. «Ущипните меня, если я сплю». Капитан поднимает голову и смотрит на чёрный диск. Как такое возможно? Солнечное затмение длится не более восьми минут, но он на ногах уже минимум полчаса, а солнце так и не освободилось от объятий луны. Борис невольно представляет, как он сейчас выглядит: один, на тёмной улице, небритый, с опухшим лицом. В большом городе он был бы объектом номер один для патрульных машин полицейских. Двигаясь по улице Ленина, Хромов осматривается, пытается понять, где же в этом посёлке может находиться городской архив. И есть ли он тут вообще? Пока он ходит по городку в поисках архива, сам не замечает, как оказывается у здания железнодорожного вокзала. Теперь он может прочитать текст над входом, и это его пугает. Если капитан может читать, значит, он не во сне. И всё вокруг происходящее – самая что ни на есть настоящая реальность. «ОЗЁРНЫЙ» – вот что красуется над входом. Борис зачем-то поднимается по ступеням и толкает двойные двери. Чувство, будто он заходит в заброшенный дом. В дверях выбиты стёкла, и сейчас они валяются на бетонном полу, потрескивая под ногами. Петли скрипят, будто песнь мартовского кота, а пол покрыт мусором. Несмотря на грязь и разгром, в зале ожидания сидят люди, но все они какие-то странные. Будто статуи. Их совсем немного. Сидят неподвижно, молча. И даже когда Хромов нарушает мертвецкую тишину своим появлением, ни один посетитель не поднимает головы. Никто не смотрит на полицейского. Борис, сам не зная зачем, проходит внутрь вокзала, в темноте спотыкается о какой-то мусор, но добирается до скамейки и плюхается на неё. Зачем он сюда припёрся? Кто или что его сюда привело? Закуривая сигарету прямо в зале ожидания, капитан надеется, что сейчас подбегут служащие вокзала, полиция, ну или хотя бы люди, присутствующие тут, сделают ему замечание. Возможно тогда он почувствует, что посёлок живой. Но не происходит ровным счётом ни-че-го. Даже если Хромов достанет член и начнёт ссать по углам, да чего уж там – прямо на людей, то всё равно на него никто даже не взглянет. Он в этом уверен. Справа от капитана на длинной скамейке сидит бледный дед, укутанный в какую-то продранную шубу и облезлую шапку-ушанку. Тюки с вещами свалены в кучу у его ног и больше похожи на кучку мусора. Сам дед пялится в одну точку, и кажется, что он не дышит. Хромов поднимается и пересаживается ближе к старику. Задевает ногой бутылку, она катится в сторону с характерным звуком, но никто из присутствующих даже головы не повернул на дребезжание. Капитана это уже не удивляет. – Здравствуйте, – громко произносит полицейский, и, о чудо, дед медленно поворачивает голову. – Меня зовут Борис. – Доброго дня, молодой человек, – старик говорит медленно и невнятно, будто жуёт свои губы. – А вы мне не подскажете, который час? Хромов бросает окурок рядом с мусором и достаёт смартфон. – Без пятнадцати час. – Пора, – дед поднимается и собирает свои тюки. – Электричка сейчас придёт. Старик, шаркая, проходит через зал ожидания и выходит в двери, ведущие на перрон. Капитан поднимается и быстро идёт за ним. Выходит на платформу и видит деда, стоящего у края. Тот словно высматривает в дали электричку, но Хромов уверен, что в этом всеми забытом посёлке не остановится ни один состав. – Прощу прощения, – капитан подходит к деду, полицейский боится, что во мраке он не заметит край платформы, свалится на рельсы и переломает ноги. – Вы же местный? Скажите, где у вас городской архив? – Архив, говоришь? – старый мужик смотрит вперёд, капитан направляет свой взор в ту же сторону и видит водонапорную башню. Её фасад невозможно было бы рассмотреть в темноте, если бы не белый цвет, в который её когда-то выкрасили. – В библиотеку сходи, там и архив найдёшь. А мне ехать пора. – Подождите минуту, – Борис хватает старика за локоть. – Почему в вашем посёлке темно? Сейчас день, но тут темно, как ночью. – Парень, тебя тут быть не должно. Ты чужой тут. Уезжай. Уезжай отсюда! Ты здесь лишь гибель свою найдёшь. – Вы о чём? Что всё это значит? В этот момент Хромов отчётливо слышит звук приближающейся электрички. Чувствует, как его обдаёт потоком воздуха. Невидимая электричка останавливается, шипит сжатый воздух, открываются двери. Старик делает шаг с платформы. Капитан кричит, пытается схватить деда и спасти его от переломов, но тот растворяется в воздухе. Как сигаретный дым. И всё. Тишина. – Да что за херня тут творится? – спрашивает сам себя оперуполномоченный. Этого не может быть, ведь люди не растворяются в воздухе! Хромов смотрит вниз, но едва различает только рельсы. Старика нет. Будто Борис только что разговаривал со своим воображением. Нет, весь этот бред лишь последствие отказа от амфетамина. Стресс, депрессия, апатия, работа – это всё составляющие состояния Бориса, вот он и начал видеть всякую ерунду. Общаться с воздухом. Он рассматривает водонапорную башню. Чувствует сумасшедшее желание прямо сейчас пойти туда и начать расследование. Но он боится этого, ему страшно, словно с ним произойдёт то же самое, что и с мальчиком в его сне. Да и приехал он сюда не за этим. А зачем? Неужто он думает, что припёрся в эту дыру только ради расследования убийства? А вот хрен. Он приехал за своим прошлым, и даже если сон имеет к прошлому какое-то отношение, то всё равно, первое, что он сделает – это пойдёт в архив и попытается хоть что-то выяснить о своей жизни в этом городе. Хотя бы домашний адрес. Но куда исчез старик? Эта мысль не даёт покоя полицейскому. Так не бывает. Люди не растворяются в воздухе. Люди не уезжают на невидимой электричке. Человек не может забыть, где он родился, он должен помнить своё детство, пусть ему было всего десять лет. Но сейчас происходит абсолютно противоположное: старик уехал на невидимом поезде, а Хромов не помнит ничего, что происходило с ним до десятилетнего возраста. Капитан возвращается в зал ожидания, но немногочисленные люди, находившиеся тут, внезапно куда-то исчезли. «Видимо, тоже уехали», – думает Борис. И эта мысль его повеселила бы, если бы не было так страшно. Он выходит на улицу. Ни на толику не стало светлее, и это ещё одно обстоятельство, которое заставляет Бориса содрогаться от страха и непонимания. Часть его разума, которая ещё может адекватно думать и воспринимать происходящее, подсказывает, что надо срочно сваливать из этого посёлка. Забирать стажёра, садиться в девятку и уезжать, пока не поздно. А если машина окончательно застряла в той колее, то просто бежать. Но бешеное желание выяснить, что же за херня происходит с ним, да и с посёлком, вынуждает его остаться в Озёрном. «Где тут может быть библиотека? – спрашивает себя капитан. – Посёлок маленький, значит, книгохранилище всего одно, да и то, наверно, не пользуется спросом у местных». Борис спускается по ступеням вокзала и идёт к перекрёстку улиц Ленина и Большевиков. За те десять минут, что он двигался к пересечению улиц, ему не встретилось ни одного человека. В домах капитан не увидел ни единого горящего окна. Весь посёлок будто вымер, а те немногие люди, которых Борис видел до происшествия на вокзале, были словно и не настоящие, как будто плод его наркоманского воображения. Стоя на перекрёстке, Хромов решает идти в ту сторону, куда они со стажёром ещё не ходили. И направляется по улице Большевиков в противоположную от полицейского отдела сторону. Здесь точно такой же мрачный пейзаж, как и во всём посёлке. Блочные пятиэтажные коробки вперемежку с деревянными избами во мраке совсем не радуют взор. Наоборот – нагоняют тоску и смиренный ужас. Борис доходит ещё до одного перекрёстка и останавливается. Тут дорога сменяется с асфальтированной на просёлочную, и капитан понимает, что дошёл до края посёлка. Он осматривается и решает идти в левую сторону. Но когда доходит до конца улицы, а домов вокруг почти не остаётся, Хромов решает двигаться обратно и возвращается на перекрёсток «коммунистических» улиц. Он крутится, как юла, вокруг себя и пытается сообразить, где же может находиться эта грёбаная библиотека. Но тут капитана словно ударяют обухом по голове, и всё проясняется. Ведь если посёлок маленький, то библиотека одна, и находится она, скорее всего, в центре посёлка. А где тут центр? Естественно, перекрёсток «коммунистических» улиц и должен быть центром Озёрного. Хромов осматривается. Видит здание, похожее на дом культуры, рядом гастроном с наполовину оторванной вывеской. Его в очередной раз пугает тот факт, что именно в этом гастрономе пытался спрятаться мальчик из его сна. Выбора немного, капитан направляется к дому, похожему на ДК. Одноэтажное здание с массивными деревянными дверями выглядит точно так же, как и любое другое здание в этом посёлке: заброшенное, с разбитыми окнами, обшарпанное и пыльное. Хромов смахивает кучу мусора с крыльца и распахивает двери. Внутри помещения царит бардак. Поломанная мебель, покрытая пылью, хаотично валяется в холле. Ни одного человека вокруг, только пустые окна, будто раскрытые пасти, беззвучно орут на полицейского. Шрам на ладони начинает беспощадно саднить. Хромов проходит в просторный холл, пытается рассмотреть в темноте хоть одного человека, но в библиотеке тишина. А может, это и не библиотека, а местный бесплатный туалет? Ну, судя по тому срачу, который господствует в холле. – Тут кто-нибудь есть?! – громко вопрошает капитан, но ему никто не отвечает. Он пересекает холл и оказывается у деревянной двери. Тянет её и проходит в помещение, похожее на читальный зал. Столы стоят в три ряда, почти на каждом находится настольная лампа, но Хромов уверен, что последний раз они загорались очень давно. Полицейский проходит между рядами, проводит рукой по столу и на его ладони остаётся пыль. Видимо, в этом посёлке у людей не принято заниматься уборкой. В левой стене три окна, все они выбиты, и слышно, как в них задувает лёгкий ветерок. Вдоль правой стены тянется высоченный шкаф, забитый книгами. Всё же капитан попадает, куда надо. Борис подходит к шкафу и рассматривает корешки книг, но в темноте практически ничего не видит. Вдруг в читальном зале появляется женщина. Она идёт в сторону полицейского, негромко постукивая каблуками по грязному полу. Женщина высокая, с тёмными волосами, аккуратно стянутыми в хвост на затылке. Длинное красное платье элегантно обтягивает её талию, а узкие очки, болтающиеся на кончике носа, придают женщине дополнительную сексуальность. Когда она подходит ближе, капитан понимает, что лет ей, как минимум, пятьдесят, а то и больше, но выглядит она много моложе. – Мужчина, я могу вам чем-нибудь помочь? – голос у неё мягкий, приятный. Женщина слегка улыбается и часто моргает, глядя на Бориса. – Меня зовут Жанна Алексеевна, я – смотритель библиотеки. – Здравствуйте, – опер вынимает удостоверение из кармана. – Меня зовут Хромов Борис, я из полиции Санкт-Петербурга. – Борис, очень неожиданно видеть в нашей глуши такого симпатичного и солидного мужчину, – она кокетливо поправляет волосы. – Вы приехали расследовать шокирующее преступление, которое имело место быть в нашем посёлке? – И да, и нет, – Хромов не хочет рассказывать смотрительнице истинную причину своего пребывания в городке. – Как интересно, – Жанна Алексеевна охает и вскидывает руки к своему лицу. – Вы знаете, у нас тут так скучно. Город маленький, никаких развлечений для молодёжи, да и мне никак не отыскать в этой глуши достойного мужчину. А тут это событие… Я не хочу сказать, – она переходит на шёпот, словно в этой пустой библиотеке их кто-то может подслушивать, – что изнасилование мальчика меня развеселило, но в посёлке все оживились. Стали более общительны между собой. Я давно такого не видела. «Я в этом городе вообще людей не вижу», – думает Хромов. Смотрительница трогает капитана за плечо, он вздрагивает и отступает на шаг. Борис смущён, ведь женщина явно с ним заигрывает. – Жанна Алексеевна, скажите, а городской архив находится тут? Мне сказали, что он в библиотеке. – Да, всё верно, – смотрительница разворачивается и куда-то идёт. – Борис, пойдёмте со мной, я вам с удовольствием покажу наш архив. Опер неуверенно идёт за Жанной Алексеевной. Эта женщина словно цветок среди сорняков: красивая, культурная, воспитанная. Кажется, что она не должна быть тут. Как будто она ненастоящая. Но у Хромова нет выбора, точнее есть – сесть в машину и уехать, но он не может так поступить, капитан обязан разузнать хоть что-то о своей жизни в этом грязном и дерьмовом городишке. Они проходят в дверь и оказываются в небольшой комнате с несколькими столами и одним маленьким окном. Если бы оно не было выбито, то капитан тотчас задохнулся бы от пыли и спёртого воздуха. – Вот и наш городской архив. Такой же маленький, как и сам посёлок, – женщина хихикает и прикрывает рукой рот. – Присаживайтесь, Борис, – Жанна Алексеевна так приятно улыбается, что капитан даже не обращает внимания на облако пыли, которое окутывает его, когда он садится на стул. У опера появляется дикое желание по отношению к Жанне Алексеевне. Ему становится не по себе от мыслей, посетивших его голову. Мысли пошлые, местами грязные, и мужчина даже немного покраснел, но в темноте это незаметно. Смотрительница садится напротив него, кладёт ногу на ногу и руками подпирает подбородок, слегка склонив голову набок. – Борис, я вас внимательно слушаю, – Жанна Алексеевна быстро-быстро хлопает глазами. – Чем я могу помочь вам? Тут так скучно сидеть одной, среди этих старых книг. – Я бы хотел узнать какую-нибудь информацию о своих родителях. Они жили тут тридцать лет назад. – Вы сирота? – уж очень сочувственно спрашивает смотрительница. – Да, – не раздумывая, врёт Хромов. – Это так трогательно, – на мгновение кажется, что библиотекарша сейчас расплачется, она театрально вытирает глаза. – Вы, спустя столько лет, решили найти своих родителей? – Жанна Алексеевна, вы поможете мне? – Конечно же, Борис. Вы знаете, но мне кажется, что всё это время я ждала в библиотеке именно вас, – она улыбается и встаёт, капитан удивляется, как у неё в этом возрасте сохранилась такая упругая и круглая задница? – Фамилия ваших родителей Хромовы? Капитан кивает, и Жанна Алексеевна подходит к покосившемуся шкафу. Тянет дверцу и что-то долго ищет. Полицейский рассматривает её старую, но упругую жопу. Капитану кажется, что она совсем забыла, зачем полезла в шкаф, и теперь просто стоит. Но нет, женщина возвращается к столу с картонной папкой, садится обратно и кладёт папку перед Борисом. Он раскрывает её и видит пожелтевшие от времени листы, начинает их читать, подсвечивая экраном смартфона. Копия свидетельства о заключении брака его родителей, копия свидетельства о его рождении – и это всё, что есть в архиве. Также он обнаружил в папке домашний адрес: улица Большевиков, дом три, квартира семь. Отлично, хоть что-то он смог выудить из этого скудного архивчика.