Нет. Его память категорически отказывается воспроизводить первые десять лет жизни. Ни одной «видеозаписи», даже маленькой картинки мозг не показывает. Пустота. Тёмная. Пугающая бездна. Да, есть одно маленькое совпадение, что он с родителями и Денис, которого изнасиловала мумия, живут в одной и той же квартире, но лишь с разницей в тридцать два года. Может, это его изнасиловали тридцать два года назад? Улица Ленина заканчивается, и перед капитаном раскидываются кусты и деревья. Он ныряет в густую рощицу, идёт по болотистой земле. Коварная топь цепляется за ботинки, пытается втянуть человека в себя, но полицейский уверенно движется вперёд. Когда роща кончается, капитан ожидает увидеть перед собой раскатистое поле с тропой, но от увиденного у него шевелятся волосы на затылке. Вместо поля в земле зияет огромная дыра. Сначала Хромов не верит тому, что видит. Он хватается за ветку дерева и спускается к пропасти. Нет, ему не почудилось – дыра действительно есть. Дерьмо! Борис пытается увидеть размеры пропасти, но в темноте сделать это невозможно, кажется, что эта дыра пожирает всё вокруг и скоро доберётся до Озёрного. Она бесконечна. Оперуполномоченный плюхается на задницу рядом с дырой и закуривает. В очередной раз в посёлке происходит странное мистическое дерьмо, но капитан уже не удивляется дыре так, как удивился старику, который уехал на невидимой электричке. Борис с каждой секундой приобретает всё больше уверенности, что он спит. «Ущипните меня, если я сплю». Хромов докуривает сигарету, встаёт. Хочет попробовать обойти дыру, но стойкая уверенность, что яма безгранична и бездонна не покидает его. Опер откидывает эту затею. И что ему теперь делать? Можно, конечно, отправиться в пешее путешествие по железнодорожным путям, но у полицейского есть стойкая уверенность, что и там его поджидают подобные препятствия. Хромов проходит через рощу и возвращается на улицу Ленина. Дождь не прекращается, а только усиливается. Вещи капитана насквозь сырые, ему холодно, но он идёт дальше. Зато лицо отмылось от засохшей крови. Не знает, что ему делать. Возвращаться в номер он не хочет, опасается, что стажёр будет смеяться над ним. Не в открытую. Нет. Но точно сочтёт за идиота. Собирался уехать, но не уехал. Вернулся весь сырой и с болотной жижей на ботинках. В лицо стажёр, конечно, ничего не скажет, но по возвращению может растрепать всему отделу, как опростоволосился его наставник. Хромову эти скрытые насмешки от коллег ни к чему, он метит на место начальника отдела, так что репутацию портить нельзя. Но идти капитану некуда, кроме пыльной гостиницы, и он возвращается в номер. – Борис Николаевич, я думал, вы уехали, – говорит Роман, когда сырой Хромов входит в номер. Кажется, что стажёр так и не вставал с кровати. – Уехал, как же! – капитан кричит, он чувствует, как ком безысходной злости подкатывает к горлу, но понимает, что Роман не виноват в той мистике, которая происходит в Озёрном. – Я так же уехал, как и дед на невидимой электричке. – Борис Николаевич, не нервничайте, объясните, что случилось? – Подхожу, а там дыра. Огромная такая дыра. – Какая дыра? – недоумевает стажёр. – Огромная чёрная дыра. Так что, как отсюда свалить, я не знаю, – Хромов плюхается на кровать, от содрогания рана на лице начинает поднывать. – Видимо, суждено нам сидеть в этом городишке, пока не подохнем. – Товарищ капитан, вам надо обработать рану. – Отстань от меня. Роман садится обратно на кровать и смотрит в окно на тёмную улицу. Молчит. Опер закидывает руки под голову и глядит в потолок. Он не знает, что ему делать дальше. Сейчас ему больше всего хочется оказаться дома, рядом с женой и сыном. Каким же он был мудаком, когда выбрал работу и наркотики, а не своих самых близких людей. Почему-то человек осознаёт свои дерьмовые поступки и халатное отношение к дорогим ему людям только тогда, когда уже поздно что-либо исправлять. Вообще, человек довольно странное существо: сначала делает плохо дорогому человеку, а потом недоумённо кусает локти. Хотя у Хромова ещё есть шанс восстановить прежние отношения с семьёй, но для этого ему нужно вернуться в Петербург. Но как? – Надо отсюда выбираться, – усталым голосом выдавливает Борис, но даже не шевелится. – Не знаю, как, но нам надо уезжать. – Товарищ капитан, вам нужен отдых. Поспите, – шепчет Роман. – Вы отдохнёте, мы раскроем преступление и тогда сможем уехать из Озёрного. Только тогда этот посёлок отпустит вас. Полицейский слышит шёпот стажёра, не может понять его уверенности в том, что после раскрытия изнасилования они смогут покинуть посёлок. Отрывает голову от пыльной подушки, хочет спросить его, откуда же у него такая убеждённость, но сил не хватает. Глаза закрываются, и капитан проваливается в тёмную бездну сна. Что-то происходит с ним. С его телом. Кто-то давит ему на грудь, будто человек наступает на неё. Полицейский пытается открыть глаза, но их как будто замазали чем-то липким. Желе? Может, клей. Не разомкнуть. Опер ещё раз пробует скинуть тяжкий груз с груди, но там никого нет. Хромов рассекает воздух руками. Теперь он падает в тёмную яму. Полицейский уверен, что это та самая яма, которая раскинулась на пути к автомобилю. Пытается ухватиться хоть за что-то, но руки ничего не нащупывают. Сейчас он понимает, что стал не властен над своим телом. – …Он ещё не вспомнил… Женский скрипучий голос. Борис сразу его узнаёт. Голос принадлежит Жанне Алексеевне. Сомнений быть не может. – …Он вспомнит… Придёт время, он всё вспомнит… Появляется второй голос. Мужской. Продолжая падать в пустоту, Хромов пытается вспомнить, когда и где он слышал этого мужчину. Вчера, год назад или в детстве? А может, всё вместе взятое? Непонятно. Этот голос такой знакомый, но в тот же момент неизвестный, будто из забытого прошлого. Голос, изъятый из времени. Яркий свет пробивается сквозь сомкнутые веки. Руки хватают капитана за ноги. Раскручивают его вокруг оси. Борис рвётся из крепких объятий, но всё тело парализовано. Скованно путами. – …Почему он не вспоминает?.. – …Я не знаю… Тело плюхается на дно. Боли нет. Только яростное недопонимание происходящего и безвыходность положения заставляют Хромова оставаться в сознании. Голоса продолжают что-то оживлённо обсуждать, и явно разговор ведут о полицейском. Он прислушивается к беседе. Женский голос без сомнения принадлежит библиотекарше. Но мужской… Этот кислый мямлящий голос… Чей он? Нет, Борис не помнит. – …Зачем он приехал сюда?.. – …Наверное, чтобы вспомнить… – …Но как можно вспомнить то, что окончательно забыл?.. – …Невозможно забыть полностью… Ему десять лет. Он стоит у озера, смотрит на завораживающую гладь воды, от которой отражается солнечный свет. Щурится. Сегодня тот самый день, когда он воочию увидит солнечное затмение. Он много читает, в основном, энциклопедии для школьников, и там это событие сопровождается красочными картинками. Когда школьный учитель говорит, что скоро произойдёт солнечное затмение, мальчик не находит себе места от радости. С утра он бродит по двору в поисках чего-нибудь стеклянного, а когда находит коричневую пивную бутылку, бежит на чердак своего дома. Мальчик разбивает там бутылку, долго выбирает подходящий осколок и находит его. Он вприпрыжку сбегает по лестнице и выходит на улицу. Нет. Нет. Нет! Почему? Почему он опять ощущает себя в теле мальчика? Всё кружится и плывёт, будто он съел слишком много таблеток с «Экстази». Так хорошо. Всевозможные цвета кружатся перед глазами, а тело невесомое. Два голоса где-то рядом, но они теперь не пугают. Они такие мягкие, успокаивающие. Хочется обнять всех. Прижать к себе. Ощутить мягкость их тел, кожи… Он стоит за большим раскатистым кустом. Мальчик сразу его замечает. Чувствует опасность, но всё равно идёт в сторону водонапорной башни. Там самое лучшее место для наблюдения за солнечным затмением. Движется по оживлённой улице. Чувствует взгляд на затылке. Оборачивается. Человек в плаще и с тряпками на лице уверенно преследует его. Мумия. Мальчик ускоряет шаг. Как же хорошо. Странные мягкие облака окутывают тело и несут его по тёплому пространству. Пахнет рыбой и овощами. Мумия быстрым шагом преследует мальчика. Полы пальто развеваются на ходу. Где же он мог видеть это пальто? Хромов резко открывает глаза, садится на кровати и глубоко втягивает спёртый воздух. Он по-прежнему находится в номере гостиницы, за окном темно. Капитан надеется, что всё это сон, но нет. Он снова в этом сумасшедшем посёлке, и вокруг ничего не изменилось. Пыль, темнота, безумие – три синонима посёлка Озёрный. Осматривает тёмную комнату и понимает, что стажёра нет в номере. Сколько он провалялся в бреду? Два часа? Может, два дня? Борис встаёт и идёт к выходу. Вся одежда сырая от пота. Он выходит из номера и спускается вниз. Старой вонючей бабки нет за стойкой, капитан проходит по коридору и оказывается на улице. На улице Хромов закуривает и усаживается на ступеньки гостиницы. Пытается осознать увиденное во время сна (или это был не сон?), но рационального объяснения найти не может. Если принимать всерьёз те голоса, которые он слышал, то Жанна Алексеевна безусловно замешана в этом деле. Остаётся выяснить, кому принадлежит мужской голос. Капитан не верит в то, что его сны и видения имеют реальную подоплёку. Не может такого быть, чтобы сон и галлюцинации (и сомнений быть не может, что развились они на фоне долгого употребления амфетамина) показывали правду. Но стойкая уверенность, что библиотекарша имеет прямое отношение к изнасилованию ребёнка, всё глубже и глубже прокрадывается в его разум и превращается в параноидальную. Борис докуривает и встаёт. Выбора у него нет, надо идти к библиотекарше. Из Озёрного всё равно не выбраться. В посёлке вечной тьмы капитан уже свободно ориентируется и передвигается. Оно и немудрено, в городе всего три улочки. – …Он десять лет жил в Озёрном… Полицейский быстро доходит до библиотеки, и некоторое время стоит перед входом. Боится заходить. Смотрит на обшарпанную дверь и чувствует, как волосы на руках шевелятся. Кажется, что там его поджидает смерть. К тому же и стажёр куда-то пропал, от чего Хромову становится ещё страшнее. Но никогда не узнаешь, что тебя ждёт за дверью, пока не откроешь её. Он медленно тянется к ручке и приоткрывает дверь. Внутри темно и пахнет плесенью. Капитан входит и слышит приглушённые голоса. Он идёт на звук и понимает, что один из голосов принадлежит стажёру. Полицейский ускоряется, пересекает холл и открывает едва заметную дверь в углу. В небольшом кабинете за столом сидят Жанна Алексеевна и Роман. Они о чём-то мило беседуют, смеются и пьют чай. Когда Хромов входит в кабинет, то парочка замолкает и вопросительно смотрит на полицейского. Капитан рассматривает Жанну Алексеевну, всматривается ей в глаза и пытается уловить хоть малейший намёк на ту ночь у озера. Но библиотекарша сидит и даже не дёргается, смотрит на него так, словно ничего и не произошло. Будто не она прошлой ночью превратилась в чудовище и разбила камнем лицо полицейскому. Лишь удивление в её взгляде. – Борис, что с вами случилось? – Жанна Алексеевна встаёт и подходит к Борису вплотную, но он отстраняется от женщины. – Что с вашим лицом? Вас побили? И ведь её удивление неподдельное. Она смотрит на рану и всячески проявляет участие. Хромов отмечает про себя, что выглядит библиотекарша прекрасно. На ней чёрное короткое платье и открытые туфли на высоком каблуке. Но короткое платье не придаёт ей вульгарности, наоборот – в этом платье Жанна Алексеевна выглядит мило и желанно. Но стоит капитану вспомнить ночь на берегу, как его тут же охватывает сковывающий ужас. Он отстраняется от женщины. – Упал я, – отвечает Борис. Жанна Алексеевна начинает охать и ахать, как какой-то мультяшный персонаж. – Это всё потому, – говорит она, – что в городе темно. Я уже и в «Роскосмос» звонила и в НАСА писала, а толку ноль. Не могут мне ответить, когда же они разберутся с этим солнцем. «Это какой-то идиотизм», – думает капитан. «Ущипните меня, если я сплю». Он выдыхает и садится за стол, а библиотекарша устраивается обратно на своё место. Жанна продолжает рассматривать рану, порывается оказать первую помощь – помазать зелёнкой, наклеить пластырь – но капитан её отстраняет. Эта женщина наводит ужас на Хромова. Сейчас она совершенно не похожа на чудовище, которое напало на него. Но при воспоминаниях о той ночи капитана бросает то в жар, то в холод. Его напрягает, что она сидит рядом и смотрит на него. Капитан морщится, и рана на лице начинает саднить. – Роман, сколько я проспал? – спрашивает Хромов, мышцы на лице задвигались, и рана заныла ещё сильнее. – Почти весь день, – спокойно отвечает стажёр и смотрит на Жанну Алексеевну с нескрываемым желанием. Видимо, подумывает трахнуть её, пока его наставник сходит с ума. Ну что же, удачи тебе в этом. Но когда она превратится в монстра, не удивляйся. – Вы утром пришли и уснули, а сейчас вечер уже. Хотя, это совсем и непонятно. – Вот и я говорю, что эта темнота надоела уже, – встревает библиотекарша. – Даже не представляю, как Правительство собирается решать нашу проблему. – Ты что тут делаешь? – капитан продолжает разговаривать со стажёром, не обращая внимания на реплику Жанны. – Так, пока вы спали, я решил времени зря не терять, – Роман тараторит, будто его обвиняют в каком-то преступлении. – Продолжаю расследование. Решил ещё раз опросить Жанну Алексеевну. – Мужчины, почему вы говорите обо мне так, как будто меня и нет тут? – библиотекарша вновь кокетничает. – Роман, пойдём отсюда, – Хромов встаёт и тянет за собой стажёра, на Жанну он даже не смотрит, обходит её по широкой дуге, словно у неё гнойная болячка на лице, которая вот-вот лопнет и зальёт гноем всё помещение. Стажёр нехотя поднимается и нежно прощается с Жанной Алексеевной. Видать, Роман рассчитывает добраться до её вагины. Ну, давай, успехов тебе. Вот будет умора, когда он библиотекарше присунет, а она в тварь мерзкую превратится. Они выходят на улицу. Городской мрак так сильно осточертел капитану, что его начинает трясти от злобы и бессилия. Если аномалия затянется навсегда, то лет через двадцать местным жителям не нужны будут глаза. Они станут полуслепыми, как кроты, и начнут передвигаться на ощупь. – Борис Николаевич, почему мы так резко ушли? – спрашивает стажёр, бредя подле Хромова. – И, кстати, Жанна Алексеевна вполне себе добрая и милая женщина. Мы пообщались, она чаем меня напоила. – Добрая и милая, пока ты ей в трусы не забрался, – капитан закуривает. – Потом она превратится в настоящее чудовище. Впрочем, как и большинство женщин. Но это всё не имеет никакого отношения к преступлению, – говорит Хромов и выпускает дым изо рта. – Сейчас пойдём в гастроном. Я хочу ещё раз поговорить с директором. Что-то мне не понравилось в нём. Но я не могу понять, что именно. Стажёр покорно следует за наставником, и капитан опять замечает в глазах Романа фальшь. Будто что-то замышляет этот сопляк против Бориса. Нет. Это просто паранойя, успешно развивающаяся на фоне отказа от наркотика. И вообще, сейчас надо думать не о взгляде Романа, а о раскрытии преступления. У Хромова появляется уверенность, хотя нет, наверно, просто подозрение, что мужской голос из его галлюцинаций принадлежит директору гастронома. И теперь он хочет просто услышать его. Понять, прав ли он. Но капитан совершенно не уверен в том, что его глюки имеют хоть малейшее отношение к преступлению, а также имеют ли отношение к изнасилованию этот чёртов директор и чудовище из библиотеки. Полицейские быстро доходят до гастронома и незамедлительно входят в торговый зал. Покупатели отсутствуют, а противная продавщица, как восковая фигура, стоит за прилавком и смотрит в стену. Хромов подходит к женщине, долго рассматривает её, а затем говорит: