Спина ее казалась не такой голой, как остальные части тела, потому что была покрыта татуировками – резкими, бессмысленными линиями и символами, которые на первый взгляд напоминали кляксы или дикие каракули. И все же в них было что-то интригующее. Зак с сомнением подумал: не карта ли это, убогая и грубая? Однако рассмотреть ее не получилось – женщина вновь повернулась к Заку лицом и закуталась в тряпки. Перед ним на мгновение приоткрылся образ чего-то потаенного и прекрасного – на большее он рассчитывать не мог. Не понимая, что увидел минуту назад, почему это было ему показано, и не на шутку смутившись, Зак пробормотал, что может запереть магазин и отвести ее в пункт неотложной помощи, если она пожелает. Женщина лишь грустно покачала головой. Зак понятия не имел, что делать дальше. Он испугался, что они простоят здесь до утра, ничего не говоря, никогда уже не расцепятся, не в силах принять какое-либо решение, но тут заметил помятый «Кадиллак» цвета «синий металлик», остановившийся чуть ниже по улице. А может быть, он стоял там все это время? Автомобиль прокатился метров сто и замер прямо перед магазином. Водитель в потрепанной кожаной куртке сначала открыл пассажирскую дверцу и только потом вышел. Он быстро и целеустремленно направился к женщине, крепко схватил ее за руку, другой обнял за талию и усадил в машину. Никакого насилия или даже грубости, тем не менее сопротивление казалось бесполезным. Женщина и не пыталась сопротивляться. Как только она оказалась в машине, водитель захлопнул дверцу, посмотрел вокруг и перехватил напряженный взгляд Зака. Продавец отвел глаза в сторону, чтобы не провоцировать незнакомца, неуклюже пытаясь сделать вид, что рассматривает витрину магазина. Он не отважился взглянуть на водителя второй раз и дождался, пока тот сел в «Кадиллак» и уехал. Зак так и остался стоять на пороге наедине со множеством сомнений и тревог. Все произошло очень быстро. Что означала эта сцена? А татуировка на спине женщины – действительно ли это карта? Быть может, карту показали ему не случайно? Если так, то зачем? Мысленный образ уже начал таять – возможно, к лучшему. Кто этот тип с машиной? Опекун? Бойфренд? Похититель? Зак заинтригованно посмотрел в направлении, куда уехал автомобиль, понимая в то же время, что ничего не увидит, по крайней мере ничего такого, что помогло бы сделать какие-никакие выводы. Он не сразу заметил, что рядом с ним кто-то стоит. Это была девушка примерно его возраста или моложе. Высокая, немного нескладная, в хорошей форме, на лице – стальная решимость и в то же время недоумение. Одежда – с чужого плеча, мужская куртка слишком большого размера, мешковатые брюки, берцы, крупные черные глаза выглядывают из-за очков в черепаховой оправе. В облике что-то противоречило ее имиджу, как будто бы она старалась выдавать себя за эрудированную хипстершу, кем на самом деле не являлась. Девушка сидела на велосипеде. Зак не мог определиться, чем его считать – старой рухлядью или стильным ретро. С ее плеча свисал солидного вида фотоаппарат. – Ты тоже видел? – спросила девушка. – Видел. Но не уверен, что именно, – честно признался Зак. – Но женщину и ее спину ты заметил? – Да, – ответил Зак. – Как такое не заметить. Девушка с отстраненным любопытством взглянула на витрину магазина. – Давно он здесь? – Порядочно. – Странно. Я раньше его не замечала. Заку это вовсе не показалось странным. У людей, не интересующихся картографией, не было повода обращать внимание на «Утопиум». – Заходи, если хочешь, – предложил он. – Посмотришь, что есть внутри. Зак и сам не знал, зачем пригласил незнакомку. Ничто в облике девушки не выдавало потенциальную клиентку, ее реакция на предложение только закрепила этот вывод – сделав полушаг к входной двери, она заколебалась, сунула нос внутрь магазина и слегка передернула плечами. – Нет уж, спасибо, – сказала она. – Меня от этого места оторопь берет. Проводив взглядом фигуру на велосипеде, Зак так и не понял, что именно его задело в ответе незнакомки. Наконец магазин можно было закрыть и пойти погулять по окрестностям. Зак часто так делал. В городе царил полный разброд: его одновременно строили и сносили; меняя облик, разрушали характер. Вероятно, подобное происходило во всех городах, но здесь были свои отличия – великие перемены затевались во имя возрождения и обновления, государственных и частных починов, культурного и коммерческого ренессанса. Увы, почти ничего не доводилось до конца. Проекты то и дело зависали, сметы проедались либо цеплялись за подводные камни планирования. Одни здания оставались недостроенными, другие – недоразрушенными; город, казалось, охватил болезненный страх перед завершенностью. Куда бы ни пошел Зак, ему везде попадались объезды, перегороженные тротуары, прикрывающие дыры в мостовой стальные щиты, выполняющие запрещенные маневры грузовики чудовищных размеров. Все улицы были либо перекрыты, либо сужены до одной полосы. Сама ткань города была растерзана – и на поверхности, и под землей. Одним из блистательных престижных проектов считалось расширение подземки – прокладка новой, Платиновой линии, призванной соединить деловой центр с трущобами на северной окраине. Никто не находил в этом проекте пользы. Работы вызывали периодические подземные сотрясения – в твердых слоях почвы прорубали новые туннели. Толчки внушали Заку подспудную тревогу и ощущение недоброго предзнаменования. Зак шел и размышлял об увиденном, пытаясь найти в нем какой-либо смысл. Сцена смущала, но на величайшую загадку мира все же не тянула. Странные женщины садятся в странные машины странных мужчин и ярким днем, и темной ночью. Люди делают себе всяческие непонятные татуировки. Многие влачат неопределенное, бессмысленное существование. Наверное, и не стоит искать во всем этом резона. Наверняка через день-два инцидент выветрится из памяти. С девушкой в черепаховых очках дело обстояло сложнее: ее, как Зак уже понял, быстро выбросить из головы не получится. 6. Первое задание Билли Мура Первое задание оказалось элементарным. Любой дурак справился бы. Впрочем, возможно, так и было задумано: ему дали шанс доказать, что он не любой дурак. Билли понимал: настоящие испытания и сложности впереди. Ему позвонили, и густой, низкий, немного манерный незнакомый голос произнес: «Я звоню от мистера Вроблески. Он решил предложить вам работу». Как и ожидалось, Билли Мур не сказал: «Передайте мистеру Вроблески, что я нашел другую работу». Вместо этого он спросил: – А мистер Вроблески сам не мог позвонить? Голос ответил: – Мог, но в этом нет нужды. – Тогда с кем я разговариваю? – Меня зовут Аким. – Ага. Мойщик машин? – Мыть машины – одна из моих второстепенных обязанностей. Билли Мур решил не напоминать Акиму о том, что «Кадиллак» тот помыл хреново. – Вот как? Есть и другие? – Ясное дело. Поэтому я и звоню – передать время и место, где найти женщину, которую надо доставить мистеру Вроблески. – Ладно, – сказал Билли. – Тогда приступим к делу. Поначалу он сомневался, сможет ли опознать ту, что нужно, но это оказалось наименьшей заботой. Ему сообщили, что объект живет на улице, имеет татуировку, похожую на татуировку Лорел, и все-таки Билли не ожидал, что найти женщину будет так легко. Тем более он не мог себе представить, что та будет разгуливать по улицам голой. Разглядев, в каком она состоянии, Билли расхотел сажать ее в свою машину. «Кадиллак» – хоть и помятый снаружи – был его вотчиной. Тряпки на женщине грязные и наверняка воняют. Такая запросто может наблевать, нассать или запачкать обшивку кровью. Могла заартачиться, засучить ногами, закричать – придется, чего доброго, тащить волоком или надавать по ушам. Опять же опасения не сбылись: Билли попросту подвел женщину к машине, и та без разговоров в нее села. Да, чересчур все просто. Оказавшись в салоне, незнакомка согнулась на сиденье – то ли устала, то ли набычилась. Билли не сразу разглядел, что она прикрыла глаза и выглядит вполне довольной. Еще бы – лучше сидеть в машине, чем торчать где-нибудь в подворотне. Женщина, похоже, засыпала, что Билли вполне устраивало. Некоторое время они ехали в молчании, хотя рассчитывать, что оно продлится до самого конца, не приходилось. Потом пассажирка зашевелилась, открыла глаза и если не встревожилась, то, по крайней мере, обратила внимание на происходящее вокруг. Осмотревшись в салоне, она одобрительно сказала: – Элегантно. А куда мы едем? Билли никто не инструктировал, что говорить. По наитию он решил ответить уклончиво: – К одному другу. – Вашему или моему? – Скажем, общему. Ответ на время удовлетворил женщину. Она смотрела в боковое окно; глаза ее закрывались, взгляд то обретал, то терял четкость. Тут ей пришла в голову новая мысль. – А как я вернусь? Билли не знал и попросту ляпнул первое, что пришло в голову: – На автобусе. – Увозят на «Кадиллаке», а обратно – на автобусе? – Все верно. – Ну что ж… Женщине такой поворот событий не показался странным. Затем ее посетила еще одна мысль. – А что со мной будет, когда мы приедем к вашему другу? – Это секрет. Ответ, очевидно, не попал в цель. – Меня зовут Женевьева, – представилась женщина. – На Женевьеву ты не похожа, – заметил Билли. – Раньше была похожа. – Может, еще будешь. – Ты так думаешь? Они подъехали к владениям Вроблески. Услужливый привратник Чарли открыл перед «Кадиллаком» ворота. Вроблески и Аким ждали во дворе у внедорожника, который, похоже, не сдвинулся с места со времени последнего визита Билли. Не глуша двигатель, Билли вылез и обошел вокруг автомобиля, чтобы выпустить пассажирку; ему претила роль наемного шофера, но все же он решил оказать женщине некоторое уважение. Женевьева выбралась из машины, прижимая к телу бархатное тряпье, и остановилась, слегка покачиваясь под звуки слышной ей одной музыки. – Тебя, надеюсь, никто не видел? – спросил Вроблески. Такой вопрос предполагал лишь один ответ. – Никто, – соврал Билли. – Когда тебя кто-нибудь замечает, ты обязан принимать меры. – Понятно. Женщиной занялся Аким. Он обнял ее за плечи, показывая всем видом, что это дело ему намного приятнее, чем мойка машин; в руке у него мелькнул предмет, похожий на шприц. Билли отодвинул от себя мысли о том, что будет с беднягой. Задавать лишние вопросы Вроблески – себе дороже.