Когда немного успокоились, обговорили этот факт и решили никому не открывать тайну. То, что в крупных элитниках тоже бывают «белые». Рубили до шести вечера. По часам. А по солнцу, так только–только наступил полдень. Набрали одну полную двенадцатилитровую ёмкость и немного не полную вторую. Закончив, залезли в машину, уставшие, но крайне довольные и без причины улыбающиеся. Поехали забрать прицеп. Пока Короткий прицеплял маленькую неваляшку, Шило побежал к дохлой кошко–собаке, распотрошил её споровик и не найдя белого жемчуга прямо расстроился. Все ржали и подшучивали над его огорчением. — Теперь Шило на чёрные и красные смотреть не хочет, — шутил Короткий. — Теперь он даже зелёные будет отбрасывать как мусор, — добавляла Бабка и закатывалась детским колокольчиковым смехом. До администрации добрались без приключений. Нашли ризограф и всё что к нему должно прилагаться. Аккуратно завернули в несколько плащ–палаток, потом в авто–чехол, поставили стоймя в прицеп и тщательно примотали стропами и бельевыми верёвками. И совсем уже собрались ехать, но Пашка попросил: — Давайте съездим в частный сектор, посмотрим — чего это там твари кучковались в одном месте. Может, есть кто живой. И поехали. Бабка в округе ничего опасного не видела. Настроение хорошее. До вечера времени теперь полно. А чего и не съездить? Решили просто прокатиться по улице Мира, а вернуться по улице Ленина. Когда, по Мира, проезжали мимо улицы Некрасова, на ней увидели несколько трупов тварей с явно огнестрельными ранениями. Осторожно повернули направо. Недалеко от перекрёстка стоящий дом, был серьёзно обработан какой–то мощной тварью. Может быть даже тем же самым зелёным двадцатитонным элитником. Все постройки вокруг, и даже во дворе дома, остались целыми, но вот само жильё снесли почти до фундамента. Страшные царапины на частях поваленной кирпичной стены тоже ясно указывали на виновника разгрома. — Пойду, посмотрю, — сказал Пашка и взял карабин. — Погоди. Дай я, — остановил его Короткий. И не взяв ничего, с одним пистолетом в кобуре направился к развалинам. Около остатков ограды он исчез. Вот шел себе человек спокойно и бац — никого нет. — Дар использует, — подсказала Бабка. Хоть все и так поняли, что к чему. Минуты через три тишины из руин послышались голоса. А ещё через минуту, Короткий выволок откуда–то, из–за уцелевшего куска внутренней перегородки, женщину. Перекинув её руку себе через плечо и поддерживая бедолагу за талию, он осторожно вёл её к машине. — Да что же это нам на баб–то всё везёт! — всплеснула руками Бабка. — Нет, я точно женский монастырь организую! — А меня туда — главным! — потёр в предвкушении руки Шило. — Уж я… — Я всё Беде расскажу, — хмыкнул Пашка. Шило на полуслове захлопнул рот, так, что зубы клацнули. Скорый выскочил из багги, перекинул велосипед в багажник и помог Короткому посадить женщину на Машкино место. Та была сильно исхудавшей и не по возрасту седой. Бабка вылезла из–за руля и подошла к новенькой. — Имунная. Семь дней без живца. Странно, что живая. Сняла с пояса фляжку. — Так. Ну, что, красавица. Давай лечиться. Выпей вот этого растворчика. Не вздумай выплюнуть — пришибу. Женщина смотрела расфокусированным взглядом и видимо ничего уже не соображала. Бабка поднесла к её губам флягу, другой рукой зажала несчастной нос и плеснула жидкости. Та рефлекторно глотнула и даже не поморщилась. Все стояли рядом и ждали результата. Буквально через пару секунд страдалица уже осмысленно осмотрела стоящих перед ней людей. — Где я? — Ты в безопасности… Пока в безопасности. Сделай ещё глоток. Женщина глотнула и тут же сморщилась. — Бее! Что за гадость?! — Не оскорбляй благородный напиток, женщина. Кстати, как тебя зовут? — Таня. — Сколько тебе лет? — Двадцать три. — Мужики, найдите что–нибудь пожевать. Она сейчас есть захочет. И, кто–нибудь, загляните в соседние дома, наверняка, где–то есть душ или ванная. Негоже даме так вонять. Мужики быстро разделили между собой соседние дома и разбежались в поисках Душ нашёл Шило. Скорый, вообще–то, тоже нашёл ванную, то в здании так смердило мертвечиной, что ни о каком мытье речи даже не велось. Потащили Таню в найденный душ и оставили её с Бабкой, которая захватила с собой рюкзак с запасным камуфляжем. Минут через двадцать женщины вернулись. Женщина с трудом села в кресло. От холодного душа её слегка потряхивало. Шило уже открыл банку тушёнки, достал пачку галет и приготовил ложку. Она помотала головой: — Спасибо, я не хочу. — Ешь, давай. А то ещё помрёшь нечаянно. Получится, что мы зря такой крюк делали. Шутки населения Улья иногда граничат с оскорблениями. Наверняка, то, чего не замечали сами шутники, коробило слух новичков. Но Улей, есть Улей. Другой мир, другие приоритеты, другие шутки. Женщина (или девушка) взяла ложку и положила в рот тушёнку. Потом ложка замелькала. И тушняк, и галеты исчезали с приличной скоростью. Шило начал вскрывать банку сайры в масле. Таня помахала ложкой. — Нет, нет. Мне хватит. — Фигуру бережёшь? Тут за фигуру беспокоиться не след. Тут наоборот, всегда под рукой должно быть — что пожрать, — и передал банку Татьяне. Консерва тоже съелась с хорошим аппетитом. — Ты если не наелась — говори, не стесняйся. Бабка скомандовала: — Так. Ладно. Поехали домой. Скоро вечер. И они покатили в сторону Полиса. По дороге Таня рассказала, что приехала из Тоузаково. Что работает в клиринговой компании и наводит порядок в нескольких богатых домах этого сектора. Хозяева этого дома куда–то уехали. Уборку Таня делала с вечера. Заночевала там же. Там её и застала перезагрузка. Сначала Татьяну чуть не убил сосед, живущий через дорогу. А когда она заперлась в доме, жильё начали осаждать заражённые со всей округи. Таня нашла ружьё и с испуга пристрелила несколько тварей. На шум прибежали заражённые покрупнее и попытались выколупать её из–за стен. Но Таня спряталась в подвале. Там и просидела до приезда Бабкиной группы. Там бы и померла. Пашка осмотрел девушку на предмет здоровья. Нормальный организм. Только истощёна и физически, и психически. Спросил. — Танечка, а какое у тебя образование.