— Многие в швах прячут жемчуг и спораны. — Спо… Что? Шило выпрямился. — Мужик, ты задаёшь какие–то беспонтовые вопросы. Если хочешь спросить что по делу — спрашивай. Я всегда отвечу. Но ты же вечно интересуешься какой–то, бля, бодягой. И продолжил деловито оголять покойников. Когда закончил с последним, приказал. — Теперь топим. Взял парочку этих жутких пупсов с окровавленными головами подмышки и понёс к воде. Оглянулся. — Чё стоишь? Помогай, давай. Пашка впрягся в главаря. Используя его голые ноги как оглобли, поволок того к реке. Шило уже забросил своих чуть ли не на середину. Взялся за свежего, возмутился. — Череп. Тяжёлый, сука. Он взял его за ноги, крутанул вокруг себя и метнул в мутный поток. Кровь из раздробленного затылка разлетелась веером. Часть попала на Пашку. Шило поторопил. — Не стой. Шевелись. Время не резиновое. Потопив всех жмуриков, Шило пошел к пикапу, залез в кузов и сбросил на песок три патронных цинка. Удовлетворённо хмыкнул. — Как мы удачно повоевали! А? Пашка огрызнулся. — Ты, что ли, воевал? — Ну, ладно тебе. Ты думаешь — я не заценил? Не-е, мужик, я заценил. Ты суровый кадр. Оставайся с нами… С Бабкой не пропадёшь. Она знаешь, какая умная! Да ещё и сенс. Кстати — а как тебя зовут. — Павлом Дмитриевичем. — Ага. Ну ладно. Побудешь Пашей… Пока не перекрестим. Шило, ухнув, рванул пулемёт вместе с самопальной стойкой. Железо застонало и оторвалось куском от днища кузова как лист картона. — На, — опустил он пулемёт вниз. — Хорошая вещь. Корд. Осторожно, не поцарапай. Паша, тихо матерясь, потащил эту загогулину волоком к лодке. Около неё и оставил, не зная как пристроить. Шило уже осмотрел кабину, шаря в бардачке и под сиденьями. Под водительским, он обнаружил пистолет Стечкина в самодельной брезентовой кобуре, аккуратно завернутый в чистую тряпицу. — О! — восхитился он. — Это да! Это находка! Задумался на мгновение. Потом протянул оружие Пашке. — На. Это твоё. Такой ствол дорогого стоит. Из него можно за сотню метров уконтрапупить. Тем более с твоим талантом. Пашка, как любитель оружия, подарок оценил. Но, засомневался. — Спасибо, конечно, но… Я бы не хотел конфликтовать с властями. Разрешения–то нет. Шило посмотрел на него с глубочайшим сожалением. — Слушай Паша… Ты посмотри вокруг — какие, нахрен, власти? Здесь одна власть — власть Улья. Или ты вооружён и защищаешься, или ты тупо дохнешь. Третьего тебе никто, бля, не даст. Ты что, ещё не понял, что ты не на Земле? — А,… — Пашка слегка офонарел. Сипло спросил севшим голосом: — А где мы? — В Улье, мужик. Мы в Улье. — То есть… Э… Мы на другой планете? — Да что же ты такой сложный! Это не планета. Это У-лей… Ладно. Держи ствол. Пользуйся и не парься, — Шило сунул ему трофей. — Потом тебе Бабка всё объяснит. Пашка выщелкнул обойму — полная. Пока разглядывал игрушку, его товарищ в бардачке нашел к ней ещё и запасную. Тоже подал Павлу. — На! Ну что, счастлив? Тошнота, поди, сразу прошла? Дугин усмехнулся над этой незатейливой шуткой. И они полезли в «Газель». — Так, что тут у нас? — приговаривал Шило. — Что это?! Два мешка и всё?! Нищета сраная! Поди, всё на наркоту спускают вчистую. Уроды! Павел пошарился в кабине и ничего не нашёл, кроме блока сигарет. Спросил: — Это нужно? — Не. Только место займёт. Пошли веники вязать. Они отошли метров на двадцать и аккуратно наломали ивняка. Шило начал заметать следы, постепенно отступая к лодке. Закончив и довольно оглядев результат, он поднял станковый пулемёт и аккуратно устроил его вдоль борта, рваными краями жести над водой. Потом, разувшись, он сначала руками, а потом ветками, убрал следы от вытащенной на берег лодки. «Поднялся на борт», обулся и не спеша погрёб к другому берегу, где их уже ждали Бабка и Короткий. По дороге объяснял. — Сейчас там, — кивнул на заметённый берег, — стало непонятно, куда народ подевался. Кто стрелял? Откуда стрелял? Что ваще произошло? Со временем разберутся, конечно. Но время, это наше, блин, всё. У нас вечно счёт на секунды идёт. Пока их ищёйки разнюхают тему, мы уже уйдём. — Чьих — «их»? — Муров. Тебе же сказали. — Где Мария? — Первым делом на берегу спросил Дугин. — В машине. Уснула наверно. Намаялась, — успокоила Бабка. — Ничего, что она там одна? — В округе, на расстоянии километра, никого нет, — снова успокоила Бабка. Ткнула пальцем в АПС, торчащий за поясом. — Трофей? — Ага. — Одень правильно. Это на бедро крепится. Пашка завозился с пистолетом, навешивая кобуру на ремень и застёгивая стропы на ляжке. А Шило, с улыбкой до ушей, таинственно сообщил: — Чо щас скажу — охренеете. — Ты про эту дуру? — спросила Бабка, указывая на полутораметровую стальную букву «Г» в лодке. — Та не!… Короче. Этот шустрик, — он кивнул на Пашку, — уложил Черепа… И-и… — Ну, говори, не тяни, — пристрожила Бабка. — И Стикса! И Брута! Прикидываете?!… За минуту укокошить Черепа, Стикса и Брута! Шило, глядя на вытянутые физиономии подельников, хохотнул. — Ну, как вам?! — Ты их точно узнал? — спросила Бабка. — Да куда уж точнее. Их рожи на каждом столбе в Полисе висят. У меня даже одна листовка в рюкзаке.