– Золотое яйцо?.. – прошептала она, но уже видела, что яйцо не золотое, а серо-зеленое в крапинку. Скорлупа раскрошилась в руке. Она отбросила в сторону дырявый носок с налипшими водорослями и мокрый изодранный шарф. Флисс права: где же искушение? Где большое золотое яйцо и новенькие башмаки, перед которыми не устояли Триумф и Фортуна?.. – Разве что… – Она прервалась, почувствовав, что сзади стоит Ронья. Наблюдает и прислушивается. Как хорошо она знает старинную легенду? Ждет, что сестры сделают выбор за нее? – Тут должно быть что-то ценное. Иначе зачем здесь ворон? – Бетти взглянула на скалу. Ей показалось или ведьма слегка прищурилась? Флисс брезгливо перебирала содержимое чаши: – Одно бесполезней другого. Сплошной мусор – явно бурей нанесло. – Но что-то из этого нам поможет, – сказала Бетти. – Вернее, не нам, а Агни. – Агни стояла у скалы и не отрывала глаз от острова, словно боялась, что он исчезнет, если отвернуться. Бетти снова ощутила порыв ее защитить. У нее были сестры, у Агни не было никого. Раз другого выхода нет и придется плыть на остров, пусть от этого выиграет Агни, а не Ронья. Думая о пиратке, Бетти казалась себе мухой, застрявшей в паутине. Почему Ронья вынудила их отправиться на остров, но не взяла никого из команды? Это не сулило ничего хорошего. – А в сказке что лежало в котле? – спросила Флисс. – Башмаки, золотое яйцо… а что еще? – По-разному рассказывали, – отозвалась Бетти. – Разве не помнишь? Папа говорил про яйцо, бабушка – про перо. Еще бабушка говорила, что в котле лежала кроличья лапка, а папа – что подкова. Флисс снова порылась в каменной чаше: – Тут определенно ничего такого нет. Не понимаю… Погоди-ка! – Она вытащила из котла что-то маленькое, облепленное водорослями, очистила и подняла двумя пальцами. Это была раздвоенная куриная косточка. – Вилочка! Бабушка их ломает на удачу. Неужели… Бетти посмотрела на косточку, и сердце забилось быстрее. – Именно. Талисман на удачу, как подкова или кроличья лапка. Что, если… все предметы как-то похожи на те из сказки, пусть и не точно такие же? – Может быть, каждый находит в котле что-то свое! – взволновалась Флисс. – Точно, – сказала Бетти. – Особенно если помнит сказку. Мы знаем, что ведьма любила жестокие шутки и что в конце концов братьям помог самый скромный предмет – бечевка. Она перевела взгляд на скалу, и в этот самый миг ветер взъерошил травяную бровь, заставив ведьму насупиться. Бетти сунула руку в котел. Из мутной воды, скопившейся во впадине, появлялись все новые предметы. У нее возникло странное чувство: казалось, стоит отвернуться, и содержимое котла меняется. Пальцы замерзли и онемели – так сильно, что она не сразу заметила, что укололась. – Ой! – Бетти резко отдернула руку. На кончике пальца выступила яркая капля крови. – Что там? Флисс смахнула в сторону носок. – Осторожно, – предупредила Бетти, посасывая палец. – Наверное, стекло или иголка. – Нет, – сказала Флисс и вытащила что-то наружу, зажав между пальцами. – Старая шляпная булавка. У бабушки тоже есть, но не такая шикарная. Она вытерла находку краем шали. Булавка засверкала – серебряная, крепкая и длинная, почти с ладонь. И ценная – украшенная жемчужным морским коньком. – Какая красивая. – Флисс любовно поглаживала очищенную от грязи булавку. – И острая, – прошептала Бетти, покосившись на саблю Роньи. Им бы тоже не помешало оружие. Такое, которое легко спрятать в рукаве или приколоть к юбке до поры. Конечно, не кинжал, но… – А это что? – выдохнула Флисс, прервав ее раздумья, и выловила из котла что-то скатанное в комок. – Как странно, совсем сухое… Бетти, бархатные перчатки! Какие восхитительные… Бетти нахмурилась, когда Флисс расправила дорогую ткань. Перчатки были глубокого темно-пурпурного цвета, с золотой каймой. В семье Уиддершинс никто в жизни не видел такой роскоши. Темные глаза Флисс расширились от вожделения. – Представь только, как приятно их носить, – мечтательно произнесла она. – Кажется, они мне по размеру… – Нет! – Бетти выбила перчатки у нее из рук. Они упали назад, в лужицу морской воды. – Эй! – возмутилась Флисс. – Я как раз… – …Собиралась сделать неправильный выбор, – закончила Бетти. Она дрожащими пальцами взяла булавку и положила ее на перчатки. – Как и я. Ты разве не видишь? Роскошные перчатки, как раз твоего размера… Прямо как те башмаки, которые выбрал Фортуна. А булавка – это оружие, вроде кинжала. Мы чуть не попались, Флисс! Надо быть осторожнее. Нам нужно найти бечевку, чем бы она ни прикидывалась. – Но тут нет ничего похожего, – запаниковала Флисс. – Как все устроено? Каждая из нас должна что-то выбрать? – Выбирай одно, – каркнул ворон. – Одно, одно, одно! Думаю, это значит «одно на всех», – сказала Бетти. – В сказке братья попадали на остров поодиночке, и у каждого был свой предмет. Нас несколько, но мы – все вместе, а значит, придется выбрать всего одну вещь… – Две, – раздался сзади голос Роньи, и они подскочили от неожиданности. Ронья оттолкнула Флисс и начала шуровать в котле. От ближайшего озерца прибежал Бандит и вспрыгнул ей на плечо. Бетти подхватила Флисс за локоть, чтобы та не упала, и гневно произнесла: – Нет, одну. И надо все сделать правильно – вот почему важно выбирать с умом. Ронья бесцветно усмехнулась. – Мы не вместе. И вещь не одна. – Она глубже запустила руку в котел, не глядя на Бетти. Бандит зашипел, обнажив белые клыки. – Сначала выберу я, а потом ройтесь сколько хотите. Ха! – Она вытащила что-то из котла. – Вот что я возьму. – В ее руке лежал старинный ключ, покрытый тиной. – Его там точно раньше не было, – прошептала Флисс. У Роньи в глазах появился жадный блеск, и Бетти сразу поняла: она думает о запертых сундуках и несметных сокровищах. Но был ли на острове замок для этого ключа – или его просто принесло волной? – Положите назад, – сердито потребовала Бетти, понимая, что они теряют драгоценное время. – Неправильный предмет может все испортить. И, нравится вам это или нет, мы оказались здесь вместе и сейчас все связаны! Ронья слегка вскрикнула, и Бетти осеклась. Ключ забился в руке у пиратки, словно птица. Годами наросшая грязь хлопьями слетела с него, и стало видно, что ключ золотой, с маленьким камушком в форме слезы. «Золото», – подумала Бетти. Чем дольше она смотрела на ключ, тем меньше камушек напоминал слезу и тем больше походил на… яйцо. Ронья сжала сверкающий ключ в руке, и перед Бетти как будто захлопнулась дверь. Выбор был сделан. – Плюй! – кликнула Ронья. – Приготовь лодку. Мы отчаливаем. – Она сунула ключ в карман и пошла прочь, однако Бетти схватила ее за руку и развернула к себе. Ронья легко вырвалась, но Бетти посмотрела ей в лицо, и глаза у нее были не менее яростные, чем у пиратской капитанши. – Хотите сделать по-своему – пожалуйста. Но мы тоже сделаем по-своему, и не надо нас подгонять! К ее удивлению, Ронья ухмыльнулась: – Никто вас не подгоняет, мой маленький колючий морской еж. Когда вы доберетесь до острова, нас с Плюем уже и след простынет. Если, конечно, вы вообще туда доберетесь. – Капитан? – неуверенно сказал Плюй. Он обвел сестер взглядом: задержал его на Флисс, перевел на Чарли, потом на Бетти. И тревога в его глазах ее напугала. – Вы не можете, – прошептала Бетти, наконец осознав, что задумала Ронья. Шепот перешел в вопль: – Вы не можете взять нашу лодку! Вокруг повисло молчание, все замерли. Даже волны как будто притихли. – Если вы ее возьмете, мы тут застрянем! – воскликнула Флисс. – Без еды, без крова… – Без еды? – с ужасом переспросила Чарли. – Уверена, что c твоей хорошенькой мордашкой можно привлечь какую-нибудь рыбацкую лодку, – пренебрежительно бросила Ронья. – А если на обратном пути увидим, что вы еще здесь, мы, может, даже сами вас спасем! Уверена, найдем куда вас пристроить. Может, даже выручим пару монет. – Она запрокинула голову и рассмеялась, глядя на перепуганную Флисс. – Плюй! Чего ждешь? – Плюй, не смей! – закричала Бетти. Плюй колебался. Его ноги увязли в песке. Бетти понимала: он борется с собственной совестью. Пусть он им и не друг – пока не друг, – но Бетти видела, что он не хочет их бросать. Несмотря на нелепую верность Ронье, его волновала их судьба. Но достаточно ли этого? – Плюй! – Голос Роньи источал угрозу. – Ты видел, что бывает с теми, кто мне перечит. «И я тоже видела», – подумала Бетти, когда Плюй шагнул к «Дорожной сумке». Его загорелое лицо сделалось непривычно бледным. Бетти вспомнила его слова: «Я знаю, чьи кости она повесит на бушприте». «Что же им движет – верность или страх?» – спросила она себя. Так или иначе, Бетти понимала: они проиграли, а Ронья победила. – Плюй, пожалуйста! – взмолилась Флисс. – Ты же знаешь, что это нечестно! – Простите, – пробормотал он, не глядя ей в глаза. – Она мой капитан. – Так устрой бант! – завопила Чарли. – Скинь ее за борт! Бетти метнула гневный взгляд на Ронью и Плюя: – Она хочет сказать «бунт». – Я так и сказала! – снова завопила Чарли. – БУНТ! Но Бетти, хотя и бросилась за ними по песку, знала: никакого бунта не будет. Ронья ловко вскочила на борт «Дорожной сумки», Плюй, отвязав лодку, последовал за ней. Бетти кинулась в воду и беспомощно ухватилась за канат, но Ронья достала саблю и перерезала его прямо перед носом у Бетти. – Даже не думай, – сказала она. – А не то пущу твои пальчики на корм рыбам.