Ровесник Французской Революции бодро прошлёпал к нам и низко поклонился. - Дня вам наилучшего, господа! Имя мне – Лука, господа! Я тут местный, тутошний, значит. – Новый знакомец смотрел на нас во все глаза. - Сынок мой, Милун, опять же! Петельщики мы! – на этот раз очередь кланяться была здоровяку, что нервно мял шапку в руках. - Тебя не от Сотворения Семина велели сказывать! – недовольно поджав губы, вмешался Жарко. – С какой, стал быть, бедой пришёл-то? А то ведь «недовольны» они! Так вашими, это самое, указаниями, господин Марко, и недоволен он! - Недоволен? Да неужто? – Марко сурово поджал губы и высокомерно выставил вперёд подбородок. – Ну, так поведай нам недовольство своё, да сперва подумай крепко, о чём говорить надобно! «Щас одуван схлопочет, как пить дать!» - проснулась шиза. – «Давай, подруга, спасай ветерана! Отвлеки этого «наполеона». Очень жаль, но Марко отвлекаться не собирался. Он смотрел на пожилого гражданина, как солдат на вошь, и явно собирался того «четвертовать». Какое счастье, что с нами была Анджела! Никогда не сомневалась в том, что однажды и это существо способно принести пользу обществу. - А кто такие петельщики? И чем они занимаются? – проворковал образец всевозможных добродетелей. - Отвечай, коли спрашивают – Жарко ткнул пальцем в бок дедулю. - Ну, так – известно чем – хитро прищурился дед Лука – корзины из ивняка плетём, большие да малые! А корзинами нашими, почитай, вся деревня пользуется, да радуется. Таких мастеров, поди, и в самой столице не сыщешь! И я, и сынок мой – кивок в сторону детинушки – А вот беда - то какая приключилася: всю, почитай, иву – то истребили, значит! Когда очищали землю для «осушения» свово! А вся семья моя кормится с того! И отец мой петельщиком был, и вот сынка вот, Милуна, сталбыть, приохотил… - тут дедуля добавил в голос немного слезы, очевидно, для большего эффекта! - О! Марко! Мой друг! – умильно сложила ладошки на груди Анджела – Простите этого человека!- И, не дав ответить бедному «другу», повернулась к деду Луке. - Ну а ежели так, то в поместье папеньки моего также деревья водятся! Ивняка, правда, не припомню я, но зато есть дубы и клёны! И нам их не жалко ничуть! Можете плести сколь угодно! - девушка счастливо улыбалась и разводила руками в стороны для того, чтобы показать размер своей щедрости. Я мысленно представила себе корзину, сплетённую из ветвей дуба, и только лишь огромным усилием воли сумела не рассмеяться в лицо будущего мецената! - Мы это, бать, пойдём, пожалуй… - нарушил гробовую тишину Милун, и тихонько потянул ветерана за рукав. Со стороны казалось, что последнего разбил паралич: он открывал и закрывал рот, выпучив глаза, будто карась на солнышке. - Благодарствуйте, благородная госпожа! – единственное, что смог выдавить из себя одуван – за милость вашу бесконечную. Анджела продолжала расточать улыбки вокруг, даря людям радость! Стоит ли говорить о том, что кроме неё самой и меня, никому было не весело. Потомственные петельщики побрели по тропинке в сторону Подуево, иногда косясь на нас, Стефан находился в явном смущении от выступления нашей красавицы, да и Марко был чернее тучи. У меня же, каждый раз, когда я смотрела на нашу гостью, а тем более слышала её – настроение поднималось автоматически. Вот и сейчас, я смотрела на милашку Анджелу с огромным чувством умиления! «О! Детка, ты сделала мой день!» - шиза развеселилась не на шутку. Я смотрела вслед уходящим селянам с сомнением: однако, весело, но люди остались без работы… Именно эту мысль я и озвучила, повернувшись к Марко. Парень призадумался. - Я понимаю, что ты имеешь в виду, Анна! У нас кроме Гнилушек имеется ещё несколько заболоченных территорий. А мы в данный момент проводим работы только тут. Ивняка будет предостаточно – Марко невесело усмехнулся. «Хм… предостаточно… а ведь это мысль». Я активно почесалась. К сожалению, не могу твёрдо сказать, насколько это помогло мне в данном конкретном случае, но некая мысль забрезжила на краю моего сознания. - Если вы не против, господа, я бы хотела продолжить знакомство с нашими ремесленниками… - оформила я свою мысль в слова. - Право слово, моя дорогая, у вас бывают странные фантазии… – презрительно скривила губки юная прелестница. – Я бы хотела вернуться в поместье. На мой взгляд, прогулка была более чем насыщенная! Стефан согласно закивал головой, что да, мол, так и есть! И что находиться в зоне проведения торфоразработок ему более невмочно! - Так вы со мной, Марко? – красавица выставила вперёд очаровательную ножку и вопросительно изогнула бровку. - Боюсь, что да! – с затравленным видом выдавил из себя будущий жених. – Стефан, проводи Анну туда, куда она сочтёт нужным. Сам понимаешь, гораздо проще возглавить беспорядки, чем пытаться их победить. - Беспорядки?! Ты это что имеешь в виду? – я попыталась встать в позу оскорблённой добродетели, но у меня ничего не вышло: на моё возмущение Марко лишь махнул рукой и помог суженой взобраться на Мушку. Я мысленно выразила сочувствие Марко и Мушке солидарно, и повернулась к Стефану. - Куда там тебе надо было? – со всей скорбью Иудейского народа во взгляде, закатив глаза к небу, проворчал мой сопровождающий. - Да вот, за гражданами… по тропиночке… - смиренно ответила я. Тут надо отдать должное Стефану. Поскольку он, с выражением вселенской усталости от моих желаний, молча взял лошадей под уздцы, и мы поспешили выдвинуться вперёд, дабы догнать ретивого дедка и его сопровождающего раньше деревни. Кто-нибудь спросит меня, «для какой Божеской необходимости мне понадобился сей одуван»? а я отвечу: «у меня есть мысль, и я её думаю»! Дело в том, что я и сама внятно не смогла бы себе объяснить пока необходимость в семье деда Луки. Но была твёрдо уверена, что она есть! Сосредоточенно перебирая ногами по лесной тропинке, предалась размышлению о том, для какой цели нас понесло по лесу в поисках селян. Дело в том, что когда-то давно, в бытность мою студенткой, довелось мне побывать в музее лозоплетения, что в Вятской губернии находится. Так вот, в музее том были широко представлены различные плетёные корзины, плетёная мебель и предметы быта. Соответственно, различного качества и стоимости. Плетёными изделиями пользовались, в том числе и люди благородного сословия, чего я в данной действительности не замечала. В моём воспалённом мозгу крутилась пресловутая соломенная шляпка! Наша остановка была внезапной, можно сказать, сюрпризом для меня, да таким, что я ткнулась носом в спину идущего спереди Стефана. Выглянув из-за плеча своего провожатого, я тихонько пробормотала: «это наша локация, ошибка исключена»! И оказалась права - мы вышли на опушку леса возле Подуево. - Напомни мне, дорогуша, для какой цели я портил свою обувь и шагал битый час по лесу? В твоей приятной молчаливой компании? – скривив губы, поинтересовался Стефан. - Дед Лука мне нужен. Как глава семьи, что занимается лозоплетением. – с превеликим терпением ответствовала я. - Если бы я мог предположить, что тебе понадобилась корзинка, я бы сей же час её приобрёл - недобро усмехнулся ценитель дорогой обуви. Глава 19 Я еще не умер. Я еще с тобой. Сердце в груди, как и прежде, отбивает бой. Я, как всегда, не бритый, Но по любому твой. Я еще не умер. Я живой. Антиреспект «Живой» Как я и предполагала, деда Луку с сыночком мы обнаружили тотчас, как вышли из леса. Они малой, но шумной компанией передвигались в сторону деревни. Позже я задумывалась, по какой причине я не захотела спокойно пойти за ними и догнать их уже в самой деревне, но ответа не находила. Так вот, едва завидев вдалеке богатырскую спину Милуна, я закричала Стефану: «вот они, давай догонять!», и вприпрыжку побежала за селянами, не особо задумываясь над тем, понял ли мои слова дорогой родственник. Бежать с небольшой горочки было не тяжело, и я достаточно быстро одолела значительное расстояние, сократив тем самым разрыв между нами со Стефаном и селянами, общества которых я так активно добивалась! Я обернулась назад и увидела дорогого кузена, что явно проигрывал мне в забеге, поскольку вел за собой двух лошадей. Мощным рывком Стефан сократил между нами расстояние для того, чтобы поинтересоваться причиной моей спешки, ибо она была ему решительно непонятна. - Семин-заступник… фух… вразуми тебя! За ради… чего мы бежим… сломя голову? – кенийский бегун старался двигаться рядом, он сипел и хрипел, с трудом выдавливая из себя слова. Я повернула голову к нему и мотнула головой, мол, «не отвлекай!». Я задрала юбки повыше для увеличения скорости бега, видя перед собой лишь одно – могучую удаляющуюся спину Милуна. Которая, кстати сказать, являлась отличным маяком и для различного рода «анджелолюбов», яркий представитель которых тяжело пыхтел рядом. Сердце стучало в ушах, перед глазами плыли разноцветные пятна, а в голову лезли странные мысли. То есть они были страннее, чем обычно. Для повышения командного настроения захрипела, давясь и кашляя, популярную песню из кинофильма: Есть пули в нагане. И надо успеть сразиться с врагами и песню допеть. В удачу поверьте - и дело с концом. Да здравствует ветер, который в лицо! …который в лицо… - тяжело пыхтел рядом со мной соратник – какая песня… боевая! Пригорочек, с которого мы так интенсивно спускались, наконец, закончился. Темп нашего бега также изменился. То есть я хочу сказать, что мы со Стефаном, как двуногие, смогли совершить подобный манёвр достаточно свободно. Чего нельзя сказать о наших лошадях, которых тянул за собой за узду Стефан, иногда покрикивая на Чернушку за её медлительность. Забегая вперёд, скажу, что уж лучше бы моя лошадь и дальше придерживалась столь же неторопливой манеры передвижения. Поскольку всё случившееся было по её вине. -Да пош-евеливай-тесь, вы, кары небесные! - Натужно сопя, Стефан дёргал за узду животин, заставляя тех двигаться быстрее. Скорее всего, случилось так, что Чернушка в определённый момент времени просто очень сильно психанула, поскольку устала от постоянных понуканий. Она собрала всё свою лошадью волю в кулак, и под конец пригорочка перешла в галоп. Но вот остановиться вовремя не смогла, так получилось, что её задние ноги обогнали передние, и Чернушка перекувыркнулась через голову, разметала копыта в разные стороны, и успокоилась только лишь тогда, когда со всей дури приложила Стефана своим пузом об землю. Грохот был знатный! «Смешались в кучу люди, кони» - вот первая мысль, что меня посетила после того, как улеглась пыль от феерического спуска наших животных. Конь Стефана иногда дёргал ногами, силясь встать. Сама виновница местного ДТП таких попыток не предпринимала. К нам со всех сторон бежали на выручку крестьяне, что завидели нашу беду. И дед Лука с Милуном в авангарде, которые явно выигрывали этот забег. С мыслей о лошадиных бедах я плавно перешла к поискам от них пострадавших. В данном конкретном случае это был Стефан, которого я отыскала в нескольких метрах, лежащего в пыли без движения. Паника захлестнула меня с головой! Все мысли перемешались в голове. Ноги подкосились, и я присела в пыль рядышком с ним. На первый взгляд видимых повреждений не наблюдалось, но я была убеждена, что решение полежать на земле Стефан принял не по своей воле. Ноги отказались меня слушаться, поэтому я подползла к пострадавшему вплотную, тихонько подвывая от ужаса и безнадёги. Стефан выглядел плохо. Точнее говоря, очень плохо! А ещё точнее – просто фигово! Парню нужна была немедленная квалифицированная медицинская помощь. Я дрожащими руками потрогала кузена за плечо, не рискуя переворачивать его для того, чтобы обозреть вероятные повреждения! От страха на меня напала икота, я просто сидела в пыли и ждала, когда до нас добегут люди во главе с дедом Лукой. Милун деловито наклонился рядом со Стефаном и недрогнувшей рукой ощупал голову и шею потерпевшего. Я с ужасом ждала вердикта местного Гиппократа, уже не веря в счастливый исход, поскольку Стефан лежал без движения и никак не реагировал на внешние раздражители. Собравшиеся люди ахами и охами способствовали проведению реанимационных процедур. И делали это до того самого момента, покуда дед Лука не приложил своей палкой по спине особо ретивых медбратов. Очень быстро крестьяне подались назад и позволили Милуну приподнять Стефана. - Осмотреть молодого господина надобно – прогудел сынок деда Луки, на что последний бодро закивал головой. - Давай до околицы дойдём. Там в доме у Савы и осмотрим, да поживее давай! – старик озабоченно сжал губы. Подчиняясь суровому распоряжению отца, Милун подхватил пациента на руки и понёс, выставив руки вперёд для недопущения ещё большего повреждения во время переноски нашего болезного! Дед повернулся ко мне и сообщил, что дом Савы – ближайший к нам, и Стефану, безусловно, будет оказана всяческая помощь. Я молча стучала зубами от ужаса. В моём воспалённом мозгу проносились картины одна ужаснее другой, и поделать с этим я ничего не могла. Размер моего стресса был колоссальным, однако я позволила себе поинтересоваться у Милуна о возможности вызова лекаря для пострадавшего. - Ежели совсем худо будет, то всенепременно приведём его, а ежели спасти можно будет, так и паниковать не след! Я немного опешила от мнения местного контингента о врачевателях, но возразить не посмела, и всю оставшуюся дорогу до дома Савы предпочла молчать! Между тем, вышеречённый Сава, вероятнее всего, уже прослышал о случившейся трагедии. Во всяком случае, нам навстречу уже спешил упитанный мужичок в чистой одежде, весьма напоминавший мне добропорядочного бюргера. Впрочем, все детали были рассмотрены мной заметно позже, ну а пока единственное, что меня могло волновать – здоровье моего кузена, что по-прежнему лежал без чувств. - Семин-заступник! Страсти-то какие! – весьма эмоционально приветствовал бюргер нашу делегацию, попутно открывая ворота настежь. Зашедши сам и запустив нас в ограду своего дома, он резко закрыл ворота, оставив зрителей напряжённо всматриваться на происходящее в щелки забора.