Я оглянулась и внимательно посмотрела на Марко – судя по всему, я в нём ошибалась, в частности – в той части, где утверждала, что самомнение и спесь дорогих родственников границ не знает! Вернувшись обратно в поместье, мы застали удивительную суету и оживление. -Маменька… - потрясённо прошептал Марко. Я вгляделась в таскавшую с сосредоточенным лицом какие-то торбы Рину, затем перевела взгляд на юношу, и всё же позволила себе аккуратно поправить милого кузена: «Возможно, ты хотел сказать «Рина»? - Я хочу сказать, что маменька изволила свои покои покинуть… не к добру это… что за повод, интересно? Не предполагал, что она столь быстро простит «гибель» её младшего сына! Я с улыбкой припомнила ту феерию, что сопровождала наше прибытие в поместье, но тут же вернулась к делам нашим скорбным: Марко прав, не могла Адрияна вот так запросто позабыть про обиду свою смертельную. Оказалось, что повод к тому был весьма прозаичным: семейство Горден решило нас покинуть, отбывая по месту, так сказать, постоянной регистрации. По сему поводу был заявлен пир до небес, всё, как полагается! Глава 25 Мы не мыши, мы не птахи, Мы ночные ахи-страхи! Мы летаем, кружимся, Нагоняем ужасы, ужасы... Мы - чердачные, печные, Страхи темные, ночные, Мы летаем, кружимся, Нагоняем ужасы, ужасы Песенка Страхов Суета по поводу сборов дорогих гостей продолжалась до самого вечера. А вышедшая «в большой мир» тётушка Адрияна только добавляла нервозности в общие сборы. Апогей нерва достиг своего пика, когда я увидела заплаканную Видну, тётушкину горничную, и Рину, что таскали кули наших гостей. - Что случилось?! – с беспокойством спросила я, не участвующая в общих сборах, дабы сберечь своё душевное равновесие. - Госпожа Адрияна ругаться изволила… как только покои покинула свои, так и вот… я поместье покинула на время, вас-то, госпожа Анна, не было, вы прогуливались, вот я и ушла ненадолго, батюшку навестить. А вышло, что мы это… «службу оставили, небрежительно отнеслись к своим обязанностям» - повторила Видна чьи-то слова. – Потому как неспросясь, выходит, ушли мы! Я отошла от повозки, поскольку работники стали грузить в неё корзины с продуктами. Наши, свеже - купленные. Кристо находился рядом, контролируя со всей ответственностью процессы погрузки. «Всё чудесатее и чудесатее» - подумалось мне, и было от чего: я примерно понимала, что Сады находятся ориентировочно в трёх днях езды, но количество продуктов говорило о том, что наши гости не собираются заезжать на постоялые дворы для отдыха и принятия пищи. Поскольку они всё везут с собой. Как вам такое?! И спросить ведь не у кого! Я оглянулась вокруг, во дворе стояли Марко со Стефаном, с сосредоточенным видом отдающие распоряжения. И решила не рисковать. «Ну, о чём ты вообще думаешь?» - слабо возмутилась шиза, когда я заметила своего первого в этом мире информатора, который с довольным видом выходил из «владений своих». Мирко и не подозревал о том сюрпризе, что приготовила ему судьба в моём лице, поскольку с абсолютно беззаботным видом стоял возле конюшни. Мальчишка заметил меня, широким шагом направляющуюся в его сторону, слишком поздно. Он было метнулся в сторону тетушкиной оранжереи, да где там: был изловлен самым жестоким способом, а именно путём подставления мной «подножки». Безотказный способ, скажу я вам! - Я ить, это, госпожа Анна, я почистил в конюшне, честь по чести! Лошади довольные все, как одна! – зачастил паренёк. Признаюсь честно, я сомневалась в том, что смогла бы верно идентифицировать в любом случае психо-эмоциональное состояние лошадей, но приняла верное решение – просто не заморачиваться по этому поводу. Поэтому просто кивнула на горячее уверение Мирко на тему лошадиного благополучия. - Ты лучше скажи мне, соколик, знаешь ли ты, где находится поместье господ Горден? - Сады-то? Как не знать! – осторожно ответил Мирослав. - Проходит ли где дорожный тракт возле деревень, возможно, есть какие-то «дома для путешественников»? - не уверена, насколько возможно для употребления слово «постоялый двор»… - Для путешественников? Слыхал, в столице такие есть – заговорщически произнёс Мирко. Потому как на телеге, али каком другом… транспорте, значит… нельзя ночевать, вот! А у нас то что? Нету законов таких! А у господ, гостей-то ваших – так и вовсе благодать – и карета есть, и телега имеется! Продухтов – тьма! В корзины наши мы погрузили как есть ловко – таперича приготовить осталось и всё! Зачем же им, куда в деревни заезжать? Так токмо посыльные государевы делают – отказать им невмочно, так и редкость это у нас! Обсказав всё это самым подробным образом, мальчишка смылся в неизвестном направлении, чтоб ещё под какую работу не «запрягли», а то у нас это - запросто! Он, как и ранее, нисколько не был удивлён моими вопросами. На удивление ценный кадр! Я тоже решила покинуть места общих сборов и пойти туда, где встреча с людьми маловероятна в этот момент – я имею в виду библиотеку. Мне было необходимо систематизировать полученную новую информацию о мире. Итак, по информации, полученной мной из ненадёжных источников, вдали от большого тракта не имеется того, что я могла бы распознать как «постоялый двор», «таверна», или чего доброго, «гостиница»! Какой мне в том интерес, спросите вы? Пока не знаю, но он точно есть! Я удобно расположилась в своём любимом кресле возле камина и принялась напряжённо думать. В чём это проявлялось? В основном в том, что я брала чистый лист бумаги и чертила на нём ручкой-самопиской только мне понятные письмена и знаки. Иногда, во время особо интенсивного «думания» я запихивала ручку себе в рот. Возможно, это и способствовало более быстрому протеканию мозговой деятельности, но также и крайне отрицательно влияло на мою внешность. Привычка эта была у меня с детства: ох и натерпелась я из-за этого от Соньки! Дразниться она умела - всем на зависть, и мои запачканные чернилами губы были постоянным объектом её шуток. Вот и сейчас я, по- старой памяти, запихала ручку себе в рот. Я с удивлением поняла, что уже наступил вечер, поскольку в библиотеке стемнело. Но вставать с кресла, и зажигать свечи настроения не было никакого! Более того, я сняла обувь и с ногами залезла в кресло, с усердием запуская руки с волосы – ещё одна моя старая привычка, с которой не было смысла бороться. В животе у меня заурчало – он таким нехитрым способом дал мне понять, что как в том мультфильме: «когда завтрак давно закончился, а обед и не думал начинаться…». Только лишь с той разницей, что в моём случае закончился и ужин тоже! Покопавшись немного в карманах модного платья, обнаружила в них небольшой кусочек сухой лепёшки – я его прихватила сегодня на кухне для того, чтобы угостить Чернушку, да рассердилась на неё за привычную лень и манкирование своими обязанностями. Что тут скажешь? Сухарик в любом случае будет использован по назначению. Я, правду сказать, не предполагала, что он окажется таким сухим и безвкусным. Я задумчиво грызла его с разных сторон, рассчитывая, что он будет вкуснее или хотя бы мягче. Но не судьба! Я умудрилась оцарапать горло и теперь натужно кашляла, пытаясь избавиться от удушливого першения в горле. Осторожно постучала себя по тому месту, где должна была находиться грудь. Не скажу, что очень помогло, но першение немного уменьшилось. Теперь по поводу каменоломни – что у нас есть в сухом остатке? То, что она, вроде бы, имеется. Расстояние от Гнилушек до каменоломни – неизвестно, имя владельца – неизвестно также, равно, как и стоимость работ по его добыче, сортировке, доставке, укладке… перечислять можно бесконечно, а я ведь простой педагог! Ну, ни в какой степени я не экономист и не финансист! Моя причёска подверглась новой атаке, на этот раз с формированием колтунов и сосанных кончиков. Я решила немного передохнуть и закрыла глаза. Отсутствие света меня абсолютно не тяготило. Неожиданно за закрытыми дверями послышались голоса, дверь открылась, и к голосам добавился и тусклый свет свечи. Кто-то вошёл в библиотеку, стараясь меня не потревожить. Наверняка, меня уже потеряли, я мысленно выругалась и хотела сказать Рине, что скоро приду на ужин, пусть и буду есть в одиночестве, но не успела и рот открыть, поскольку услышала томный голосок нашей феи. Она тихим шёпотом вещала что-то своему собеседнику. - Дорогой, мне кажется, что пришло время объясниться! Я думаю, наши чувства взаимны! Моё сердце сладко ноет при вашем появлении, и при виде вас смущение моё велико! Какова была моя надежда на то, что чувства мои нежные к вам взаимны? – ответом нашей красавице было лишь жаркое сопение и смущенное пыхтение. Однако, Марко немногословен и суров! Между тем, Анджела продолжала свой страстный монолог. - Милый! Мыслила ли я о том, что наша с родителями поездка в Дубовую Рощу может обернуться для меня чем-то большим, чем просто знакомство с будущим женихом! Как счастлива я знакомству с вами, мой друг… как хочется мне назвать именно вас моим суженым! « О, нет! Только не это!» - мой внутренний голос был настроен решительно против того, чтобы присутствовать при нежной сцене жениха и невесты! Я брезгливо сморщилась и даже не представляла себе, как в этой ситуации выйти с наименьшими для себя потерями. И «репутационными потерями» для дочери нашего будущего делового партнёра. Поскольку, если я сейчас дам понять, что в библиотеке, кроме Марко и Анджи, есть ещё кто-то, это может сказаться самым пагубным образом на репутации невесты, даже если я поклянусь молчать самой страшной клятвой! Если же я промолчу, и молодые люди будут думать, что они здесь одни, то может произойти ещё более худшая ситуация: допустим, меня может просто стошнить после услышанного! В ответ на нежный монолог Анджи её собеседник принялся нашёптывать страстные слова признания! Такого кошмара даже я не могла себе вообразить: рядом с ней находился Стефан! Хочу повторить – не жених Анджелы Марко, а его брат Стефан! Я не могла поверить своим ушам. Подобное обвинение должно быть подтверждено во избежание страшной ошибки. Чем я немедленно и занялась. В неверном свете одинокой свечи я, босая, выпала из кресла для страшного изобличения прелюбодеев и клятвоотступников. И первым моим желанием было громко крикнуть им в лицо всё, что я о них думаю. Но несвоевременное поедание сухарей сделало со мной дурную шутку, и вместо рассерженного: «Какой кошмар!» из моего горла донеслось натужное «КА-А-АР»! Что сказать? Я очень рассчитывала на то, что моё появление заставит влюблённых смутиться и просить прощения, но такую реакцию всё-таки не предполагала. И мне, как девушке, было очень обидно видеть ужас, написанный на лице Стефана при моём появлении. Он тоненько завизжал и попятился в сторону двери, ему вторила Анджи, но на две октавы ниже. Я предполагаю, что смущение влюблённой парочки от моего появления было настолько велико, что они не сразу нашли входную дверь, поскольку во время её поисков снесли то, что попалось им под ноги во время этой процедуры. Основные повреждения получили книжные полки и мои уши. И неизвестно ещё, что пострадало больше. В мою голову пришла мысль, что дальше так продолжаться не может, я открыла глаза на максимальную ширину, и подняла руку для того, чтобы успокоить бесполезно мечущихся по комнате молодых людей. Мол, всё, покричали, пора и честь знать. Весьма прискорбно, что мой успокаивающий жест показался для окружающих меня придурков опасным для жизни. По крайней мере, вой Стефана превратился в ультразвук и затерялся где-то в районе третьей октавы, а его подружка норовила спрятаться за спинку кресла. Я резко оборвала внутренний голос, который просто заходился от смеха, и стала вылезать из кресла, дабы прекратить этот балаган. И зачем я совершаю какие-либо действия, прежде чем подумаю? Реакция на мой суровый «выполз» была немедленной – ребята увидели дверь из библиотеки, и на всех порах рванули к ней. Там возникла небольшая потасовка за право открыть дверь первым и покинуть помещение. При этом в пылу борьбы он тянули дверь с переменным успехом. Жалко только, что не в нужную сторону! В борьбе за право выбраться наружу победили возраст, опыт и подлость: Анджи точным ударом под дых послала Стефана в нокаут и смогла выбраться из кабинета, сообразив, каким образом действует механизм открытия двери. И пыхтящий от страха Стефан больше не вызывал у неё нежных чувств! Впрочем, как и у меня! Ишь ты, подлюка, что удумал! Так Марко подставлять! Избитый «подлюка» хотел подняться на ноги, но не смог, бросил эту глупую затею, и на коленочках, бочком, шустро покинул эту обитель ужаса и зла! Я тоже смогла выбраться из кресла, выпутавшись из платья, натужно кашляя и сипло матерясь! Одинокая свеча тихо догорала на столе, отбрасывая неровные тени на стены. Мне вдруг очень стало любопытно, почему это эти полудурошные так испугались моего присутствия? Я могла бы понять Анджелу – всё же она будущая невеста Марко… но чего вот испугался этот «засланец» Стефан? Зная его наглость – вряд ли он стал бы очень смущаться. Почёсывая голову по дороге к зеркалу, я тихо, опасливо побрела, справедливо опасаясь увидеть невероятное. И я так скажу – опасение мои были не напрасны! Я сама едва не закричала от первобытного ужаса при виде того, что мне показалось в зеркале: страшная, всклокоченная старуха, вращающая белками глаз на пятнистом лице! Её чёрный рот был широко раскрыт, багровый язык вывален в приоткрытый от ужаса рот! Я отвернулась от монстра в зеркале, дабы немного прийти в себя от увиденного! В конце концов, с моей стороны было бы некрасиво поддаться эмоциям и завизжать, как те создания, которые только что покинули библиотеку! Глава 26 Когда же Карлсон включил свой моторчик и принялся летать вокруг лампы - простыня на нём так и развевалась, - стало ещё страшнее. Это было и вправду жуткое зрелище. - Я небольшое привидение с мотором! - кричал он. - Дикое, но симпатичное. Карлсон принялся громко вздыхать и стонать на разные лады. - Грош цена тому привидению, которое не умеет, как следует вздыхать и стонать, - пояснил он. - Это первое, чему учат юное привидение в привиденческой школе. Астрид Линдгрен Утро наступило для меня неожиданно и раньше запланированного. Причём, гораздо раньше! Едва наступил рассвет, как мою спальню посетила горничная. - Госпожа Анелия! Извольте проснуться… - осторожно начала утреннюю побудку Рина. - Чего тебе? – недовольно отозвалась я, слегка высовывая голову из-под одеяла. – Который час? Нет… молчи, я не желаю этого знать – я сообразила, что только что занялся рассвет, и не могла «взять» в свою всклокоченную голову причину, по которой мне был необходим столь ранний подъём. - Семина ради, ответь мне, Рина, откуда ты взяла эту привычку врываться в мою спальню? И вообще, я могу быть не одна! – сердито бурчала я. В качестве одолжения своей горничной выпростав ещё и ногу из одеяла. Когда до девчонки дошёл смысл моих слов, она залилась краской до самых ушей и забормотала нечто себе под нос. Желаемый эффект был достигнут, и я несколько смягчилась. - Ну ладно, что такого стряслось? – более миролюбиво поинтересовалась я? - Семья господ Горден уезжать изволит. Тётушка ваша просит быть на прощальном завтраке! – коротко ответила Рина. В чём же причина моего искреннего огорчения при вести об отбытии небесной феи Анджелы? Вроде как лично вчера наблюдала за их сборами, но в сердце моём по-прежнему теплилась надежда… на то, что я ещё смогу пообщаться с этой интересной девушкой. Позвольте объясниться. Вчера, после того, как эта сладкая парочка столь колоритно покинула библиотеку, я долго не могла успокоиться, приняв оскорбление «чести и достоинства» Марко близко к сердцу, после чего решила, что «мстя моя будет страшна»! Кое-как вымывшись, для того, чтобы у Рины не возникало лишних вопросов, с трудом дождалась ночи, чтобы выйти на «охоту». Ощущая себя героиней телепередачи «Опасные связи», я пробралась в крыло, где разместили гостей. Я справедливо предположила, что и Анджела, и Стефан, услышав ещё раз тот потусторонний звук во сне, изрядно напугаются, ну или хотя бы будут плохо спать, испытывая таким образом моральные страдания, и Марко будет отомщён. Какая именно комната принадлежит Анджи, я не знала. Поэтому решила проверить это эмпирическим, Господи, прости, путём! Я приблизительно понимала месторасположение комнат наших гостей, выбрала одну наугад и прижала ухо к замочной скважине. Богатырский храп был мне наградой. Значит – здесь комната родителей Анджи, ведь не может же наша утончённая и воздушная принцесса издавать такие звуки во время сна! Я постояла ещё немного, изнывая от любопытства, стараясь посмотреть в неё то одним глазом, то другим. Свечу из предосторожности оставила дальше по коридору, поэтому вполне могла ясно осознавать значение выражения «хоть глаз коли»! Решив, что я уже настоялась, переметнулась к соседней комнате, проделала ту же процедуру, что и с первой комнатой. «Ну и какая из комнат необходима нам?» - прогрессировала шиза. Наконец, я решилась! Глубоко вздохнула, и, поднеся губы к замочной скважине второй комнаты, с максимально страшной интонацией проскрипела: «КА-А-Р-Р»! Я очень надеялась, что милашка Анджи не успела забыть, как она удирала из библиотеки именно от таких звуков, что произносило незнакомое чудовище! Как ни прискорбно мне было говорить сейчас о себе… но… из песни слов не выкинешь! После третьего «кара» интонация храпа немного изменилась, и я с удвоенной силой заиграла роль «лучшего в мире привидения… дикого, но симпатичного»! после последнего судорожного всхрапа, переходящего во всхлип, я поняла, что жертва начала просыпаться. Я приложила глаз к замочной скважине – так и есть! Фигура в белой сорочке села на кровати и зашарила возле себя рукой. «Свечу зажечь хочет» - поделилась со мной своими предположениями шиза. И оказалась права. Я по-прежнему не отлипала от замочной скважины, поэтому увидела, как человек зажёг свечу, пламя которой потерялось в большом пространстве спальни для гостей. Затем поднёс её к лицу, и тут уже из моего горла едва не вырвался жуткий вопль – вместо лица у человека было просто белое пятно – ни носа, ни рта – ничего, лишь страшный провал рта на жуткой маске! «Вот оно, настоящее привидение»! – мой внутренний голос был, как обычно, безапелляционен. Я стала судорожно вспоминать молитву, потом поняла, что мои старые молитвы тут недействительны, чертыхнулась и расстроилась, поскольку местных молитв не знала. Я присела на пол возле замочной скважины. Страшный силуэт в комнате подошёл к окну и подёргал за оконную раму, проверяя, насколько хорошо она закрыта.