В бутылке маслянисто блестела субстанция приятного медового оттенка с чарующим ароматом кардамона и ванили. Ну и что это у меня получилось? – я в ступоре смотрела на произведение рук своих. – «Лосьон для тела» - безапелляционно сообщил мне внутренний голос. Я дрожащими руками взяла бутылку, сочтя свою миссию выполненной. Ну а каким образом Марко будет уговаривать дядюшку это выпить – это проблемы самого Марко. Посовещавшись, таким образом между собой, я побрела наверх, к комнате дядюшки Виктора. Зайти в само помещение всё-таки поостереглась, немного приоткрыла дверь до образования крошечной щёлки. Видно в неё было настолько незначительный кусочек помещения, что и говорить о том не стоило. Зато слышно стало гораздо лучше. К примеру, то, что Виктор очень просил своего отпрыска не тупить и обратить внимание на свою невесту. Более того, милый дядюшка высказывал опасение, что некто запросто может занять место Марко в очереди на руку и сердце ветреной красавицы. Ну, это если я сейчас поскромничаю и не стану применять все обороты и устойчивые лексические выражения, что изобиловали в речи обычно весьма сдержанного на язык родственника. «Вот что людями страх потерять свою собственность творит!» - шиза была просто в шоке. Ну и я немножко тоже. Внезапно звуки из комнаты как-будто усилились – Марко открыл дверь пошире и загородил проход, дабы дядюшка, чего доброго, не увидел меня возле его двери, нежно прижимающую к своей груди бутылочку с напитком. Сам же дядюшкин провокатор немного раскраснелся и выглядел изрядно взволнованным. - Что это? – одними губами спросил любящий сын. - Дашь отцу выпить. Сам даже не вздумай! – глаза «юного отравителя» расширились от ужаса и недоверия. - Да не глупи ты! Никакого криминала! Посидит папаня тут пару дней! Ничего страшного – у меня тряслись поджилки от страха и я, крадучись отошла к своей комнате. Да уж… перемудрил Марко с отстранением своего папеньки. Они, похоже, там «за жизнь» вели беседу, вот и приложились к наливочке неслабо. Одно радует – Виктор теперь точно не обратит внимание на то, что это за любопытный напиток с лёгким жемчужным блеском налит у него в бокале. Я уселась в кресло и принялась ждать возвращения милого кузена. Всё идёт по плану. Внезапно меня пронзило страшное предположение: если дорогой дядюшка после принятия на грудь горячительных напитков, а после них ещё и нектара моего изготовления, решит прилечь отдохнуть, то может произойти конфуз! Кто знает, как скоро на него подействует сей удивительный препарат? Прямо скажем, неоднозначная ситуация! Пока я находилась в метаниях относительно выбранного мной пути, в мою комнату просочился предмет моих размышлений. - Сей же час ответь мне, Анна, что в медовухе этой намешано? Папенька выпил бутылку практически полностью и сказался уставшим – я ненадолго призадумалась – не припомню в составе седативного. Возможно, Виктор действительно умаялся – полоскать мозги своему отпрыску и злоупотреблять при этом – само по себе крайне утомительное занятие. Я хотела успокоить Марко и объяснить ему принцип действия моего напитка, но вместо этого сказала: «это сейчас – не то, что должно занимать твои мысли. Садись, будем карточного шулера из тебя делать». - Какого шулера? – с опаской и недоверием к моим способностям поинтересовался Марко. - Карточного – повторила я с нажимом. Глава 37 «На стол колоду, господа, — Краплёная колода! Он подменил её». — «Когда?» — «Барон, вы пили воду… Валет наколот, так и есть! Барон, ваш долг погашен! Вы проходимец, ваша честь, Вы проходимец, ваша честь, — И я к услугам вашим! Владимир Высоцкий Каждый человек, вспоминая своё детство, припоминает различные, только для него одного лишь имеющие значение, мелочи, какие-то счастливые мгновения жизни. Мы все разные! И понятие семьи, общности у нас тоже разные. Вот, к примеру, для меня детство – это семейные посиделки с родителями, когда бабуля доставала лото, или когда дед выкладывал на стол изрядно потрёпанную колоду карт. А дедуля был у меня ещё тот картёжник! Как сейчас помню, отец редко соглашался садиться с дедом перекинуться в «дурака», поскольку папе редко везло в карты, хотя дед Митяй всегда говорил, что тут не в везении дело, а во внимательности, хорошей памяти, и здравой осмотрительности. «Дурак» – это вам не «косынку» на компьютере на работе раскладывать – тут думать надо»! Однако мои родители придерживались иного мнения, хоть каждый раз, когда мы с ними и Сонькой бывали в гостях у деда с бабкой, непременно садились и играли несколько партий. О том, что для Сони это было в тягость, я узнала лишь тогда, когда после смерти дедушки и бабушки сестрица переехала жить в их квартиру, которая досталась ей по наследству, и с облегчением сказала, что вот оно, счастье – находится в квартире деда Митяя и при этом без карт в руках! Мне было лет пятнадцать тогда, когда и я тоже держала карты в руках в последний раз… тогда закончилось моё детство. Однако я отвлеклась. Марко настороженно смотрел на меня, когда я улыбалась своим мыслям. - Ты прости меня, просто я немного отвлеклась на воспоминания. Ты знаешь, кто научил меня играть в карты в своё время – отец моей матери. Он просто любил запоминать ходы и делать логические выводы. - Однако, дорогая кузина, сколь занимательна ваша биография – пробормотал Марко, рассматривая колоду карт на столе. Ничего примечательного, скажу я вам. Обычная колода – 52 карты, большие, ярко окрашенные. - В какую, говоришь, игру-то садятся играть ныне прибывшие гости? – спросила я, незатейливо возя картами по столу. - В стуколку, по обычаю. И игроки они опытные, дело своё знают туго. Игру эту нельзя назвать чисто азартной игрой – опытный стукольщик точно знает, когда можно прикупить, а когда пасовать – на этом частенько делаются состояния и проигрываются до нитки. Слыхал я даже, будто один благородный господин супругу поставил на кон, да прикуп взял не ко времени, вот и проигрался! Сказывали также, будто сама дама не была против столь пикантной рокировки – последнее Марко произнёс полушёпотом, весь пунцовый от смущения. «О времена, о нравы!» - воскликнула бы я, если бы была хоть чуточку ханжой, но чего нет, того нет… - Почему бы и нет? – одобрительно хмыкнула я - лишь бы даму всё устроило. Я постеснялась высказать своё мнение о том, что указанная леди, судя по всему, неоднократно ранее производила данную рокировку с выигравшим господином. - Но ты сам ведь тоже умеешь играть в карты? – я очень рассчитывала получить положительный ответ. - Как и любой другой благородный господин. Только я не садился за игровой стол никогда ранее. У нас дома развлечение сие под запретом строжайшим, как ты понимаешь! – Марко весьма волновался, не представляя себе моего плана. - Ну так вот, сдаётся из колоды игрокам по три карты, ну а далее они прикупают, ежели на то желание есть, али пасуют, ежели карта совсем плохая – дорогой кузен не смог меня удивить существующими правилами в игре, поскольку нечто похожее было мне до боли знакомо и называлось незатейливым словом «в дурака». Объяснивши самым подробным образом, Марко подобрался к самому щекотливому моменту нашей беседы: какое чудо поможет ему выйти победителем в нынешней игре с местными «каталами». - Ну а теперь изволь объяснить мне, ради какой необходимости мне необходимо садится с этими людьми за один стол? Тем более что тебе известна моя позиция относительно карточных игр. - Позволь мне немного просветить тебя, мой принципиальный друг. Твоя игра – лишь малая составляющая часть моего масштабного плана по отказу твоего папеньки от игровой зависимости. Так ты готов поступиться ради этого своими некими, безусловно, весьма серьёзными принципами? - Я сделаю всё, что от меня необходимо - ответил Марко, причём я прочла в глазах дорогого родственника огонь решимости и пожар непримиримости. - Вот и славно! На раскачку времени нет, мы должны «нагнуть» их уже сегодня – я не была уверена, что дама из приличной семьи в курсе значения этого слова, но оказалось, что и господин из приличной семьи не в курсе тоже. Поэтому Марко иронично приподнял бровь, и я просветила кузена: «мы выиграем у них нечестным образом». - Хорошо, я согласен «нагнуть» этих господ – я смотрела на Марко со смесью радости и гордости – всего-то несколько месяцев общения со мной, а он уже превратился из надутого самовлюблённого индюка в милого парня, любо - дорого смотреть. Сговорившись обо всём, мы чинно проследовали вниз. За столом для чаепития восседали тётушка Адрияна, госпожа Радмила и наша умница Анджела. - Маменька, дамы, приятно всех видеть – радовался Марко. Ну а меня больше взволновало возмутительное отсутствие ещё одного члена нашей семьи. - Где же дядюшка Виктор? – спросила я тонов невинной овечки. Хотя, если судить по тому взгляду, что бросил в мою сторону Марко, то просто овцы. - Ему немного нездоровится – ответила с печальным видом Адрияна. – И я тешу себя надеждой, что он сможет выздороветь до официального приёма на Празднике Середины Лета. Будет весьма печально, если он не сможет присутствовать при официальном объявлении о помолвке наших детей. При этих словах кузен изобразил радость. Х-м… такую же, как и Анджи… Я прикинула, что за два дня болезнь должна отступить, и согласно закивала головой. После дружеского чаепития Матея подошёл к нам и передал для Виктора предложение свежеприбывших гостей присоединиться к их тёплой компании. Мы с Марко переглянулись – ну, с Богом! - Боюсь, что мой папенька не сможет принять их щедрое предложение. В отличие от меня – я буду счастлив составить компанию им. – Матея обещал всё передать в точности. Мы решили не откладывать неизбежное, и уже в скором времени лицезрели улыбающихся мужчин. Матея подошёл к нам для их представления, из чего я сделала вывод, что они не благородного происхождения – те бы представились сами. - Господа Сречко Майер и Димитрие Вебер – те встали и поклонились, после чего сочли процедуру знакомства законченной. Время – деньги – верно рассудили господа, и я была им за это благодарна, поскольку сама переживала до крайности. Да и ещё и платок мой то и дело норовил сползти с головы, выставив тем самым мой внезапный оттенок волос на суд широкой общественности. - Начнём, пожалуй! В стуколку, с прикупкой, господа – Марко рассуждал так же. После первой раздачи нерв только увеличился – я сидела рядом с нашими кредиторами и прекрасно видела их карты. Едва заметный кивок головы – и Марко пасует, ещё один – и смело берёт прикуп. Для того чтобы ни у кого, сидящих за столом, не возникло предположения о некоем мошенничестве, я пересаживалась на другое место, запоминая колоду и выбывшие карты. «Дед Митяй бы мной гордился! – я невесело усмехнулась своим мыслям. Уже через некоторое время мы смогли встать из-за стола, не потеряв при этом лицо. Я не могу сказать, что наш выигрыш был сколько - нибудь значительным, поскольку такой задачи и не ставилось. На первом этапе нашей операции «Спасти рядового Марко 2» стояла задача зародить в карточных дельцах зерно сомнения в собственном могуществе. И нам это удалось. Судя по лицам господ Майера и Вебера, они не представляли, будто молодой человек способен их обвести вокруг пальца. Меня в расчёт они и не брали, поелику разве может женщина, существо неразумное, для красоты существующее, голову иметь не только для того, чтобы в неё есть? - Ну как, дорогуша, получилось у нас «нагнуть» их? – немного нервно поинтересовался Марко. -Ты был на высоте! – абсолютно искренне ответила я. – Сегодня, после заката, жду тебя в своей комнате. Я развернулась и гордо проследовала на второй этаж, стараясь не обращать внимания на округлившиеся глаза Тияны, хозяйки гостиного дома, что так великодушно нас приютил. У меня на сегодня было запланировано ещё много дел. Самым основным из них было воровство реквизита, необходимого для качественного пугания господ картёжников. Мы пришли к выводу, что незачем менять то, что работает стопроцентно, поэтому сегодня ночью этих уважаемых людей посетит милое и очаровательное привидение. Я так для себя решила называть некое божество местного пантеона, что называется поэтическим названием «вилы». Как говориться, отдать дань местному колориту. Как я узнала от любящего родственника, вилы – это прекрасные юные длинноволосые девы, яростные и смертоносные, злопамятные и мудрые, ну вот один в один как то создание, что придёт нынче после полуночи в гости к господам Сречко и Димитрие. Пусть не расслабляются. В качестве реквизита я наметила для себя две белых простыни, и массу декоративной косметики. Если с воровством постельных принадлежностей у меня не возникло проблем: я просто - напросто подсмотрела, куда Данка складывала чистое постельное бельё и спёрла его при первой возможности, то с покупкой косметики они возникли, и немалые. К моему удивлению, Рина категорически отказалась идти на рынок по моей невинной просьбе – приобрести для меня румяна, белила и помаду. - Госпожа Анелия! Да как же так можноть? Краску – то ведь только гулящие женщины на лицо мажут. А благородным дамам оно ведь не к чему! Ох, ты мнеченьки! Страсти какие! Да ежели про то госпожа Адрияна узнает – пойти мне взад за курями ходить, вот не сойти мне с этого места, ежели не так! – Рина причитала так громко, что я замахала руками, мечтая лишь о том, чтобы этот ответственный сотрудник просто замолчал. Я сама не могла, по понятным причинам, пойти на рынок для приобретения столь щекотливой продукции, зато передо мной прошмыгнул человек, благополучие которого никоим образом не зависело от недовольства тётушки Адрияны. - Данка! У меня к тебе небольшая просьба! Не могла бы ты кое-что купить для меня на рынке? – мой голос – чистый мёд. - Конечно, госпожа! Как именно я могла бы вам помочь? – милая девочки не представляла масштаба моей «подставы». Однако, так или иначе, спустя какое-то время я оказалась счастливой обладательницей нескольких баночек, украдкой переданных мне Данкой. Бедная девочка тряслась, как осиновый лист, во время передачи мне столь непотребной продукции, невольно вызывая во мне нервный смех. Вот ей - Богу, наркодилеры, что торгуют своим товаром у дверей ОБНОНа, меньше переживают, нежели она! Дядюшке Виктору по-прежнему было нехорошо. Об этом прискорбном факте мне сообщил сам держатель пансиона, когда счёл своим долгом проинспектировать остальных жильцов на тему пищевого отравления. - Вот уж горюшко, так горюшко! Господин Валер на диванчике возле уборной возлежать изволит, в печали великой находясь. А кручина его такая – третьего дня, во время официального празднования Дня Середины Лета у господ Альвер, будет объявлено о помолвке его сына, вот и печалуется он, выходит, отступит хвороба, али нет. Велел сообщить всем домашним, чтоб вы не беспокоили его понапрасну. На эту речь Матеи я торжественно поклялась, что не планирую беспокоить дядюшку, чего бы это мне ни стоило, а также проследить за тем, чтобы кто-нибудь не пробрался в его комнату и не нарушил его тревожный отдых.