– Страшное дело, когда кто-то из родителей заставляет ребенка исполнять мечту папы или мамы, – заметил Павел, быстро печатая на ноутбуке. – Со мной в институте учился Леонид, классический гуманитарий. Стихи писал, музыку сочинял, мечтал петь в каком-то ансамбле. А отец на дыбы встал. Сам папаша хотел стать доктором наук, физиком, сделать великое открытие, но не получилось. Они с матерью переехали в Москву в двадцать лет. В вуз он не попал, работал простым автомехаником. А вот сына отдал в математическую школу и даже за четверку нещадно лупил. Потом заставил его подать документы в МГУ на мехмат. Леня туда поступил, и папаша все распланировал – после получения диплома его отпрыск в аспирантуру пойдет, начнет писать кандидатскую. А Леонид сдал госэкзамены и убежал из семьи. Самому петь в группе у него не получилось, но сейчас пишет тексты песен, нормально зарабатывает, с родителями не общается. О! Накопал информацию, ту, что на поверхности. Эмма Леонидовна Савкина, педагог, работала в разных детдомах Москвы и области, начинала карьеру с должности нянечки, получила образование, стала логопедом. Ушла из этой системы с должности заведующей интернатом в городе Луков. Причина увольнения – проблемы со здоровьем. Никаких скандалов, она просто заболела. Спустя некоторое время госпожа Савкина стала актрисой театра «На колесах». – Плохое самочувствие не помешало ей выйти на сцену, – улыбнулась я. – Готов спорить на что угодно, что Эмма осуществила свою детскую мечту, – предположил Костин. – Впервые слышу про коллектив с подобным названием. Павел забормотал: – Ну, в советские времена поход в театр – это праздник. И многие не могли его себе устроить – билеты на хороший спектакль было не достать. «На колесах» и впрямь существовал на колесах. Передвижной вариант, несколько автобусов с артистами и оборудованием. Выступать могли в любом месте – в клубе, на площади, в лесу на опушке. Где им предлагали, там и работали. Эмма считалась примой, все главные роли были ее. Вероятно, они доставались бывшей директрисе интерната потому, что в составе труппы числились всего две женщины – Савкина и восемнадцатилетняя Карина Киселева. Потом, похоже, Эмме Леонидовне надоел цыганский образ жизни. Тяжело кататься по городам и весям, спать не пойми где, питаться в придорожных забегаловках. Она начала дублировать актеров, озвучивать мультики и осела в Москве, быстро стала одной из лучших на новом поприще. У Костина ожил телефон, Вова схватил трубку: – Добрый день, Эдуард Леонидович, ждал вашего звонка. Можете зайти в «Зум»? Чтобы все слышали нашу беседу. Через пару секунд экран на стене засветился. – Спасибо, – поблагодарил мужчину Володя. – Ваше пожелание легко выполнимо, – ответил бородатый мужчина. – И нетрудно оказалось ответить на вопросы, которые вы мне задали. Вот этот комплект. Теперь на экране появилось фото пары серег и кольца. – Очень похоже на перстень, который якобы подарил Полине жених! – воскликнула я. – Данный набор имеет большую стоимость по нескольким причинам, – продолжил Эдуард Леонидович. – Замечательные камни, червонное золото и старинная работа. Автор комплекта – ювелир Лев Михайлович Горянов. Когда говорим о лучших мастерах конца девятнадцатого – середины двадцатого века, мы всегда вспоминаем фамилию Фаберже. Спору нет, все члены этой семьи оказались талантливы. Одни более, другие менее, но в данном случае природа на детях не отдохнула. Однако в России жили и другие, не менее известные создатели украшений, о которых, увы, сейчас помнит лишь узкий круг лиц. Например, мастер Лев Горянов. Данный ювелир фамилии своих клиентов никогда не открывал, и можно сказать, что он был самым закрытым из российских алмазчиков. Брал за работу огромные деньги, всегда старался находиться в тени. Мы бы не узнали ничего об этом талантливом человеке, но в середине девяностых годов правнучка Льва Михайловича за свой собственный счет опубликовала воспоминания о родственнике. Анна Николаевна помнила прадеда – тот дожил до преклонных лет и работал до самого дня смерти. В тысяча девятьсот семнадцатом году Горянов сообразил, что скоро наступят темные времена. Кое-кто из дворян сразу после захвата Зимнего дворца уехал в Европу, спас таким образом свои жизни и деньги. Тем, кто убегал на пару лет позднее, пришлось туго, многие из них оказались в чужой стране нищими. Горянов же захотел остаться дома. Он не мог жить на чужбине. Живо продал свою квартиру, приобрел избу в селе в пятнадцати километрах от Москвы, нанялся истопником в расположенную там неподалеку богатую дворянскую усадьбу. Когда коммунисты пришли в барское имение, они расстреляли хозяев. Того, кто топил печи, не тронули, заглянули к нему в хату, увидели восемь разновозрастных детей, жену, пожилую мать… Поняли, что никакого хозяйства у мужика нет – ни коровы, ни свиней, даже куры во дворе не бегают. Нищие, короче, голь перекатная. Комиссар велел Горянову закопать расстрелянных, и команда уехала. Больше никто никогда Льва Михайловича не трогал. Здание, где он жил, стояло возле барского дома, никаких деревень со злыми или глупоболтливыми соседями рядом не было. И лишь спустя много лет Анна осмелилась рассказать правду. Убитые дворяне – это Николай, старший брат Льва, его жена Марфа и их семнадцатилетний сын Петр. В грязной бедной избе Лев не жил, вся семья обитала в большом доме. Когда приехала расстрельная команда, Лев успел увести в избу, которую купил для отвода глаз, мать, супругу, пятерых маленьких детей и трех племянников-подростков. Им было велено сидеть тихо, молчать, отвечать на все вопросы большевиков должен был только Лев. Вот таким образом часть фамилии уцелела. Лев Михайлович продолжил работать на заказ, панически боялся, что его найдут, расстреляют или отправят в ссылку. Поэтому поменял фамилию, и все члены семьи стали Петровыми. Детей Лев обучил ювелирному искусству, они потом устроились кто где, перебрались в Москву, в Питер, в другие города. Сам Горянов до конца своих дней не покидал Подмосковье, скончался в возрасте ста трех лет, успев завершить последнюю работу – набор из серег и кольца. Эдуард Леонидович замолчал. Заговорил Костин: – Вы говорили мне ранее, что правнучка ювелира имеет на руках его альбом с рисунками. – Да, – подтвердил мужчина. – Позвоните Анне Николаевне, она очень занервничала, когда увидела фото, которое вы мне прислали. Номер ее мобильного уже отправил вам. Глава двадцатая – Когда говорят: «Наш детектив приедет к вам», – ожидаешь увидеть брутального мужчину с квадратной челюстью, а не хрупкую девушку, – засмеялась Анна, ставя передо мной чашку. – Вы, наверное, лихо стреляете, деретесь, как Брюс Ли. – Понятия не имею, даже как держать пистолет, – призналась я. – Если пойму, что настал момент начать кулачный бой, то постараюсь как можно побыстрее удрать. И, скорее всего, упаду прямо в лужу. Анна снова рассмеялась: – Мы с вами похожи. Попробую ответить на ваши вопросы. Я положила на стол фото. – Простите, оно не лучшего качества, но другого нет. – Видела снимок, – кивнула Анна. – А вот рисунок. Хозяйка открыла альбом, который лежал около ее чашки. – Последняя работа прадедушки. Вернее, комплект сделан под его руководством. Степа, ты где? Послышалось покашливание, в гостиную заглянул мужчина. – Ты звала меня? – Выпей с нами чаю, – попросила хозяйка. – С удовольствием, – согласился Степа. – Перед тобой детектив, о приходе которого предупреждал Эдуард Львович, зовут ее Евлампия. – Очень красивое старинное имя, – улыбнулся мужчина. – А я Степан, старший брат Ани. О-о-о! Ради вас вынули из буфета сахарницу, которую Лев Михайлович сделал нашим родителям на свадьбу. И мое любимое медовое печенье. Анна толкнула родственника локтем. – Говори по делу! – Попытаюсь, но, вероятно, складно не объясню – нет у меня таланта оратора. Наш прадед мечтал, что его дети, внуки и правнуки займутся ювелиркой. Но лишь двое из всей родни пошли по этому пути – наши дед и отец. К Ане не приставали – история знает женщин-ювелиров, но их мало. Да и Анюта увлеклась литературой, хотела писать исторические романы. Поэтому обучать решили меня. Я тоже не мечтал с драгметаллами работать, но спорить со старшими в нашей семье невозможно. Прадедушка уже совсем старый стал, когда к нему обратился известный режиссер Вадим Роков. Ему тогда за пятьдесят было, и жене его столько же. Вадим принес старинное колье, объяснил, что оно принадлежало его прабабушке по отцовской линии. Раритет лежал много лет в банке, пылился. У супруги юбилей, Роков решил ей подарить комплект – серьги и кольцо. Надо было использовать колье, взять камни, золото. Он показал эскиз. Прадедушка глянул на рисунок и не стал скрывать своего мнения: «Ваша спутница жизни – дама в возрасте. Серьги, которые хотите – крупные, камни – тяжелые. У женщин за сорок мочки ушей теряют упругость, поэтому зрелым красавицам лучше носить легкие ажурные подвески. Или использовать вариант, который крепится по примеру тех, которые носят на Востоке в пупках и ноздрях. Оттянутые мочки некрасиво смотрятся. На рисунке прекрасный комплект для девушки до тридцати лет. Ваша вторая половина, украсив себя подобным образом, будет выглядеть так же нелепо, как старушка с нарумяненными щеками и цыганскими бровями. От всей души советую вам преподнести любимой ожерелье. Используем камни из вашего колье, сделаем современную, очень красивую оправу. Дама получит ювелирное изделие, соответствующее ее возрасту, статусу. Кроме того, украшение можно сделать такой формы, что оно закроет морщины на шее». Роков надулся: «Нет. Желаю то, что желаю». Прадедушка вздохнул и согласился. Он высказал свое мнение, привел нужные аргументы. Заказчик не внял советам. Мастеру следовало работать по его указу. Набор делал наш дед под руководством своего отца. Я, тогда совсем юный, спросил у него: «По какой причине прадедушка не отказал Рокову? Он же не берет заказ, если клиент хочет нечто несуразное!» Дедушка после небольшой паузы ответил: «Видишь ли, дружочек, русский народ давно сложил пословицу «седина в бороду, бес в ребро». Твоему прадедушке – да и мне тоже – стало понятно, что комплект – подарок не жене, а любовнице, а та, определенно, молода. Зачем Вадиму пожилая? Такая у него дома сидит». Степан засмеялся. – Я ничего дедушке не сказал, но подумал: экий прадедушка-то злой, подозрительный. Заказчик – старый трухлявый пень. Какие любовницы? Ему пятьдесят, одной ногой в могиле стоит. Со временем понял, что возраст любви не помеха, а когда мужчине за полвека переваливает, он, как коньяк, только лучше становится. И вокруг есть много молодых прекрасных дам, которые не прочь коньячок пригубить, подарки богатые получить. Аня округлила глаза. – Степа! – Дорогая, не изображай сейчас из себя ханжу, – еще сильнее развеселился ее брат. – Это только ты не такая. История с комплектом имеет продолжение. В прежние времена выходил журнал «Советский экран», его можно считать первым и последним гламурным изданием в СССР. Судя по названию, понятно, о ком и о чем там рассказывали. Новости кинематографа, фото актеров, актрис, интервью с ними, с режиссерами. В киосках очень сложно было купить, подписка – только по блату. Я любил этот журнал. Всегда приятно посмотреть на красивых женщин. А советские актрисы на редкость были хороши собой. У них не имелось таких возможностей и денег, как у западных звезд. Людмила Гурченко сама себе платья шила, но, как всегда, роскошно выглядела! Жаль, потом увлеклась пластическими операциями. М-да. Степан покачал головой. – Но не о неприятии возраста сейчас речь. Один раз шел домой, задержался, как обычно, у будки, где прессой торгуют, и очень удивился. Советская власть пала, мой любимый журнал перестал выходить. А привычка тормозить около киоска осталась, и продавщица там все та же сидела, Зинаида. Она мне раньше за небольшую мзду «Советский экран» оставляла. И в тот день я с Зинаидой поздоровался, а та мне и говорит: «Степа, возьми «ТВ-Любитель». Там программа телевизионная, а в остальном очень похоже на то издание, которое ты всегда брал. Во, смотри». И протягивает мне «тетрадку». На обложке хорошенькая девушка. Я на нее глянул, сразу купил еженедельник – очень уж меня снимок заинтриговал. Дома сел, начал читать. Красавице посвятили несколько разворотов, сделали ее главной героиней номера. Меня это удивило. Фотографий внутри было несколько, указывалась фильмография. Актриса исполнила несколько ролей второго плана, по какой причине ей выпала честь украшать собой обложку? Много талантливых актрис, которые давно снимаются, любимы публикой. Но когда пробежал глазами по первой фразе статьи, все вмиг понял: «Молодая талантливая Валентина Гончарова получила главную роль в новом фильме известного режиссера Сергея Константиновича Стасова». Наверное, я изменилась в лице, потому что Анна забеспокоилась: – Что не так? – Просто удивилась, что Степан запомнил имя девушки, – соврала я. Мужчина махнул рукой. – Давным-давно мог забыть его, но в ушах юной леди сверкали серьги, а на пальце руки сидело кольцо им в пару. Сразу узнал тот набор, который дедушка сделал под руководством прадедушки для супруги Вадима Рокова. – Ваш прадедушка-то прав оказался, – усмехнулась я, – украшение стало подарком юной любовнице. – О, да! – воскликнул Степан. – Я был шокирован. Такая прелестница, прямо нимфа, и пузатый старик Роков. Отвратительно продавать свое тело, пусть даже и за очень дорогие украшения. А когда прочитал статью о Валентине, стало еще гаже. Малышка чуть ли не с пеленок начала демонстрировать артистический талант. Когда девочка пошла в пятый класс, ее отвели в Дом пионеров, где работал театральный кружок, которым руководил Вадим. Валентина понравилась мастеру, тот начал с ней заниматься. Потом очаровашка с первой попытки поступила в вуз. Степан провел ладонью по волосам. – Свечку не держал, но думаю, Роков уложил юное создание под свое одеяло. С какой бы стати ему симпатичной мордочке баснословно дорогие подарки делать? Но на момент выхода журнала Вадим уже умер. У меня много приятелей в артистической среде, я знаю, что покойный Роков близко дружил со старшим Стасовым, Сергеем, и любил его сына Константина. Первый – гениальный режиссер, второй замечательно снимает «мыло», у него получаются нестыдные сериалы. Я подумал: наверное, Роков перед смертью попросил Сергея помочь его юной любовнице, а тот не отказал, выполнил последнюю волю умиравшего. Спустя время ленту начали крутить в кинотеатрах, и выяснилось: да, главную роль исполняет юная актриса, но не заявленная ранее Валентина Гончарова. Степан пожал плечами. – Странная весьма ситуация. В еженедельнике выходит материал о Валентине, сообщается, что она основное действующее лицо, дано фото девушки, и… занимают в главной роли другую молодую особу?! Никаких объяснений не последовало. Вскоре о Гончаровой забыли, она не состоялась как актриса. Чем сегодня занимается? Понятия не имею. Степан поморщился. – Прошло много лет, а о ней ни слуху ни духу. Но, полагаю, женщина в порядке. От Рокова она небось получила не только комплект, который мой прадед создал, наверное, много ей хорошего досталось. Спать со стариками выгодно, однако. Глава двадцать первая Не успела я войти домой, как навстречу бросилась Киса: – Нам срочно нужны два кота! – Может быть, все-таки хватит одного, – вздохнула я. – Да, но я недавно подняла дворец, а он такой тяжелый! Сразу поняла – мышей там много. Вынесла дом на улицу! Отошла подальше, подняла крышку… Они как побегут! Как понесутся!! Как полетят!!! Видимо их – невидимо! Похоже, тысяча штук. Одна кошечка с таким количеством точно не справится. Я постаралась сохранить серьезное выражение лица. – Давай определимся, кто нужен: кот или кошка. – Ты согласна! – завопила Киса.