– Мефодий Ильич, это Евлампия, очень нужна ваша помощь. Понимаете, случайно из ружья Г… К… выстрелила в Жорика. В ответ донеслось: – М-м-м, назови породу животного. – Он человек. – М-м-м! На людей охотиться не следует, уже объяснял тебе. – Случайно вышло. Живу недалеко от вашего магазина, помогите, пожалуйста, забыла, как сеть снять! Оплачу визит! – М-м-м! Хорошо. Давай адрес. Только не трогай животное. – Жорик человек. – Люди – самый распространенный вид приматов, они принадлежат к семейству гоминиды… – Пожалуйста, поторопитесь! – взмолилась я. – Потом расскажете правду о роде человеческом. – Уже в машине, – проскрипел «бобер». – Разумная речь не мешает шевелить ногами и руками. – Извините, – смутилась я, – не поняла, что вы уже к нам направляетесь. – Не зная правды, не делай выводы, – перебил меня владелец лавки. – Не прикасайся к сетке голыми руками. – Почему? – Потому что она пропитана раствором изопропилового спирта в сочетании с повидон-йодом, поликарсобоксиэтиленом, пропиленгликолем, хлоргексидином, но, главное, в жидкости содержится смола африканской серой акациевой гвоздики. Понятно? – Нет, – призналась я. – Тогда просто не трогай сеть. Любой неразумный поступок, основанный на любопытстве, приводит к неприятным, всегда непредсказуемым последствиям. Мое время в пути составит шесть минут сорок одну секунду. Оставь зверя лежать, не дергай его! – Хорошо, – пробормотала я, продиктовала адрес, посмотрела на Жорика и обомлела. А вы бы как отреагировали, увидав, что Ляля лежит на упакованном парне? Пару секунд я постояла столбом, потом бросилась к подруге. – Что с тобой? – Хочу пить, есть и уберите бабу, … – отрапортовал Жорик, – тяжелая очень. – Ляля весит чуть больше мопса! – рассердилась я. – И не тебя я спрашивала. Оля, ответь. – Хотела трубочиста распутать, – залепетала жена Костина, – дернула за сеть, а она не поддалась. Схватилась двумя руками – опять не получилось. Потеряла равновесие и упала! – Ага! – повысил голос Жорик. – Как плюхнулась, … как рухнула! Не знаю, кто такой этот попс, с которым у тетки один вес, … но баба – прямо плита бетонная. Скинь ее! Задыхаюсь. – Не попс, а мопс, – уточнила я, – порода собак. – Да прямо баба-слон..! – бурно отреагировал парень. – Спихни тетку! И тут, на мою радость, распахнулась калитка. – Мефодий Ильич! – запрыгала я. – Он самый, – подтвердил хозяин лавки. – Вижу проблему. Женщина! О! Вижу вторую проблему. Мужчина! М-м-м! Объяснял ведь тебе, Евлампия, не трогай сеть! Я решила возразить владельцу магазина для охотников понятным ему языком: – Спасибо, что велели не прикасаться к сетке. Я послушалась. Но Ляле вы ничего не говорили, поэтому она, имея благородное желание освободить Жорика, схватилась за сетку. – Ясно, – кивнул Гордин-Бородин. – Не был предупрежден о присутствии на месте лова еще одной женской личности. М-м-м! Девушка! – Да, – отозвалась я. Мефодий покосился на меня: – Старовата ты для девицы. К той, что прилипла, обращаюсь. – Она моложе меня всего на пару лет, – не замедлила уточнить я, – просто вы ее со спины видите. Меня сзади тоже за школьницу принимают. – М-м-м, встречают по одежке, провожают по уму, – сообщил Мефодий. – Здрассти вам! Я обернулась и поняла, что к нашей живописной группе присоединилась Роза Леопольдовна. Та задала классический вопрос: – Что вы тут делаете? Потом Краузе окинула взглядом хозяина торгового предприятия «Охотник Ваня» и расширила сферу своих интересов: – А он кто? – Мефодий Ильич Гордин-Бородин, – представился мужчина. – В сеть запакован некий Жорик, сверху – не знакомая мне девица. Не такая прелестная, как вы, конечно. Краузе покраснела, но не успела ничего сказать, потому что раздался крик Кисы: – Сократ залез в камин, вылез, трясется, вся гостиная теперь черная! Роза Леопольдовна всплеснула руками и молча умчалась в дом. – Прошу никого не нервничать! – торжественно попросил Мефодий. – Сейчас начну спасательную операцию. Отлучусь на пару мгновений в машину, принесу разъединитель. – Это больно? – испугался Жорик. – Мужчине не следует демонстрировать слабость, – менторски заметил хозяин лавки «Охотник Ваня». – Хотя сейчас молодые люди красят волосы в розовый цвет, пугаются мышей, сидят на шее у родителей до пенсии и постоянно стонут о том, что их депрессия скосила. O tempora, o mores! Понимаете? – Нет, – пробурчал Жорик, – у меня по английскому в школе тройка была. – Недоросль, однако! Не обременен знаниями, – покачал головой Мефодий. – Жил в древние времена человек по имени Цицерон. Сейчас процитировал его слова из «Первой речи Катилины», она считается вершиной ораторского искусства. Перевод крылатого выражения: о времена, о нравы. – Ни фига не понял, – честно признался Жорик. – Но звали его прикольно – Ципципрон. Гордин-Бородин воздел руки к небу, молча ушел и почти сразу вернулся, неся, как мне показалось, огнетушитель. – Лежите смирно, – велел он и направил раструб на Жорика и приклеенную к нему Лялю. Глава двадцать восьмая – Кто эти люди? – тихо спросил меня Макс, заглядывая в столовую. – Почему на парне мои старые джинсы и футболка? Я захихикала и вкратце изложила мужу события сегодняшнего дня. – Ясно, – кивнул Вульф. – Значит, пенсионер – владелец магазина для охотников? – Да, да. Оказывается, сеть пропитана специальным составом, он клейкий. – Зачем? – Чтобы аллигатор или другое животное не содрал ее. Вульф издал странный звук. – Интересно, Ляля до сих пор пытается поймать мифического крокодила? – Я тоже его видела, – встала я на защиту подруги. – Сначала лежал на клумбе, потом сел в позе белки. – Поза белки – это какая? Я подняла обе руки на уровне груди, прижала предплечья к своим бокам, свесила вниз кисти и слегка присела.