— Виктор, друг мой, давайте сделаем так. Я сейчас поеду по делам, а вы — домой. Поспите, отдохните, а часа в два, если хотите, можете составить мне компанию в одном интересном деле. Хочу собрать вместе всех «пострадавших» и побеседовать с ними. Поверьте, эта история того стоит. И вы всё увидите и услышите из первых рук. — Ну вы прямо заинтриговали. — Виктор постучал пальцем по коробке. — А это? Вашего котика надо еще подчинить? Ну, или как этот обряд называется? — Вы не поверите, но он называется «овладение». Виктор подавил смешок. — Не я эти названия придумываю. Чтобы подчинить такого зверя, да не на несколько часов, а привязать к себе навсегда, выполняется очень серьезный обряд. А я ни разу еще его не проводил. — Неужели? Так вы же вроде пару месяцев назад ездили кого-то подчинять? В Москву, кажется? — А, — Аверин махнул рукой, — это был первый класс. Для него по протоколу вообще трое колдунов положено, будущий хозяин удерживает дива, а двое привязывают. Но на моей практике всегда хватало двоих: я привязываю, а ассистент просто следит, как бы чего не вышло. Тут другое, мне всё одному придется делать, а див силен. Виктор задумался. — Хм… может, Фетисова ассистентом прихватите? Заодно, может, и научится чему? — он хмыкнул. — Да нет, справлюсь. В действительности это не многим сложнее, чем временные узы. А такие я на квалификационном экзамене на время вязал. — А, ну ладно тогда. Сейчас пойдете? — Нет, сначала в архив, потом встреча у Синицыных. — Вы уже договорились с Синицыными? — Нет. Но что-то мне подсказывает: они найдут для меня время. Аверин очень торопился домой, чтобы успеть раньше Маргариты. Обряд он планировал провести ночью, когда она уже уйдет, а пока нужно запереть «кота» в специальной клетке, вмонтированной в стену его кабинета. Каждый прутик ее был покрыт серебром и опутан целой сетью заклятий, не позволяющих ни сломать их, ни протиснуться между, даже изменив облик на что-то мелкое, вроде мыши или насекомого. А на случай, если дива необходимо было отослать обратно в Пустошь, на полу клетки имелся алатырь. Аверин вырезал в дне коробки дыру, нарушая рисунок, и вытряхнул демона в клетку. И захлопнул дверцу. Кот пытался подцепить его лапой, но безуспешно. Аверин погрозил ему пальцем: — Веди себя хорошо. Не шуми, а то мне потом придется объяснять Маргарите, зачем я посадил в клетку такого миленького котика. Будешь хорошо себя вести, куплю тебе колбасы. Кот ничего не ответил. Поняв, что достать нового хозяина у него не получится, он уселся на пол, задрал лапу и начал демонстративно вылизывать яйца. — Вот и договорились, — хмыкнул Аверин и сел за стол. Сняв трубку со своего рабочего телефона, он набрал Синицына. В архиве он провел больше трех часов. Затем зашел в блинную, позавтракал и поехал на Крестовский. Вот теперь всё, наконец, встало на свои места. Кроме понимания, как вообще такие идиоты, как Сомов, доживают до весьма почтенного возраста. Виктор уже ждал возле ворот. — Туда только что зашла вдова Сомова, — заговорщическим тоном проговорил он. — Да, я знаю. Это я ее пригласил. Думаю, им всем будет, о чем поговорить. Они прошли в гостиную. В этот раз стол не был накрыт. Оно и к лучшему. От чая в этом доме могло стошнить. Да и новости, которые принес его обитателям Аверин, к чаепитию совсем не располагали. Садиться Аверин не стал. Он оглядел собравшихся. — К большому сожалению, я принес вам дурные вести. Ваш сын мертв. — Он повернулся к Синицыным. На самом деле он совершенно не сожалел, но приличия следовало соблюсти. Графиня ахнула и упала на диван, закатив глаза. К ней тут же подбежала горничная и принялась махать платком. Граф Синицын не шелохнулся, только лицо его побагровело. И лишь Анна Сомова осталась спокойно сидеть на своем стуле в углу. — Расскажите, что же произошло, — попросила она, — и почему я здесь? — Да, зачем тут эта женщина? — проговорил Синицын. Губы его задергались. — Сейчас объясню, — Аверин убедился, что графиня дышит и даже моргает, и продолжил: — Начнем издалека. Он повернулся к Сомовой: — Ваш отец, Анна Васильевна, как вы знаете, был колдуном. Она кивнула. — После Академии он отслужил положенные два года в полиции, но дальше его карьера не задалась, как у колдуна, разумеется. Но зато он оказался удачливым торговцем. Но это не имеет к нашему делу отношения. Я не могу сказать, применял ли он свои способности до того, как вы сочетались браком с Сомовым или нет, но один раз он применил их точно. Дело в том, что ваш отец очень помог своими деньгами вашему мужу в продвижении по службе, а ваш супруг, в свою очередь, очень помогал вашему отцу в торговых делах, используя служебное положение. И вот однажды дела повернулись так, что господину коллежскому советнику Сомову понадобилась серьезная защита. И ваш отец предложил свою помощь. Он вызвал дива весьма высокого уровня, ни он не имел права вызывать такого, ни уж тем более ваш муж — таким владеть. Поэтому обряд был проведен тайно. Жертвой стала ваша лошадь, Розетта. Слушавшая до этого с непроницаемым лицом Анна Сомова ахнула. — Вы… Это правда? Мой муж и мой отец убили… Розетту?.. — Ну… — Аверин вздохнул, — технически вашу лошадь убил ваш кот Басик. Женщина вскочила: — Что?! — Увы. В утешение могу сказать только, что это не доставило ему удовольствия. Так же ему не понравилось, что сначала господин Сомов приказал ему убить вашего отца, а затем и брата. — Нет… что это за чушь? Я ничего не понимаю… — Сомова поднесла руки к лицу, ее щеки полыхали алым. — Кот Бася — облик того самого дива, которого вызвал ваш отец. И этот див вовсе не любил вашего мужа, думаю, он его ненавидел. И ждал удобного момента, чтобы покончить с ним. И такой случай представился. Ваш муж порезался во время бритья. Видимо, сильно порезался, раз этой крови хватило. Див был рядом и немедленно его сожрал. — Поверить не могу… вы уверены? Аверин достал фотографию и протянул ее Сомовой. — Это ведь Бася? Она взяла ее и вскрикнула. Потом вернула. — Да, это он. Кто его так грубо схватил? В ее голосе послышалось возмущение. — А это продолжение нашей истории. Став демоном, див покинул дом Сомовых. И навел переполох в городе, да-да, именно о нем писали все газеты, это он «ягуар с набережной». Но в личине обычного кота он обладал интересной внешностью, и Даниил Синицын решил поймать его, запытать насмерть и сделать чучело. — Что?! — Да как вы смеете?! Раздались одновременно два возмущенных женских голоса. Похоже, графиня окончательно пришла в себя. — Да-да, — вклинился в разговор Синицын. — Граф Аверин, что вы себе позволяете?! Вы говорите о моем сыне! — К сожалению, ничего не могу поделать с тем, что ваш сын садист и психопат. Был. — Вы! Вы переходите все границы! Если вы не извинитесь немедленно, я буду требовать сатисфакции! — Полторы тысячи рублей, — раздался негромкий голос из угла. Про Виктора все забыли. А он, облокотившись на рояль, внимательно наблюдал за собравшимися. — Что?! — повернулся к нему Синицын. — Штраф за вызов на дуэль. Не такая уж большая сумма для вас, но имейте в виду, вашей вдове всё равно придется ее выплатить, когда граф Аверин вас убьет. Лицо Синицына побагровело. Он метнул в Аверина полный ненависти взгляд. — Тогда я подам на него в суд за клевету. Аверин вздохнул: — Вы наверняка всё уже убрали в «мастерской». Но не волнуйтесь, кроме того снимка, который я уже показал, у меня есть еще. Ваша супруга подтвердит. Так мне продолжать? — Да расскажите же, наконец, как погиб мой сын! — воскликнула графиня. — К черту фотографии! — Именно это я пытаюсь сделать. Вашему сыну крупно не повезло. Ему попался не соседский крокодил и даже не рысь. Это был див двенадцатого уровня, наивысшего для второго класса. И он совершенно не желал стать чучелом. Поэтому сожрал вашего сына и покинул «мастерскую» через дымоход. Это фото — последнее, которое удалось сделать Даниилу Синицыну. Сразу две руки протянулись за фотографией. Но Аверин убрал ее в карман. — Это фото — вещественное доказательство, и оно принадлежит полиции. Сомова опустила руку. И, посмотрев на Аверина долгим взглядом, спросила с болью в голосе: — А меня Бася тоже… ненавидел? — Нет. Вас как раз он любил. Он и сбежал потому, что ему было стыдно смотреть вам в глаза.