Они оба остановились, глядя друг на друга. Рука младшего Грандвелла невольно потянулась к щеке Деми, поправляя непослушный локон, который выбился из-под белого платка. — Надеюсь, я вам не помешал? — ехидный голос Эрика заставил вздрогнуть брата и супругу от неожиданности, так же, как и его дикий взгляд, который, как казалось, был способен пробуравить каменную стену. — Мы решили прогуляться по замку, — Петер совершенно не оправдывался, просто констатировал факт. — Что ж, не буду вам мешать, — голос Эрика буквально пронизывал холодом, было очевидно, что он с трудом сдерживал ярость. — Не вижу повода для гнева, брат, — взгляд Петера словно полоснул лезвием, ему не хотелось быть причиной раздора между супругами, а с другой стороны он считал себя в праве находиться с Деми наедине, тем более, так хотелось окунуться в то беззаботное прошлое, в те радостные воспоминания, когда они гуляли вместе по аллеям крепости Грандвелл. Граф молча развернулся и зашагал прочь, сжимая руки в кулаки. — Эрик! — воскликнула Деми ему вслед, но мужчина даже не обернулся, его чеканные шаги отражались эхом от каменных стен и по мере того, как граф удалялся в сторону банкетной залы, сердце Деми колотилось всё сильнее. Нет, она не станет бежать следом за ним, ведь это было бы унизительно. Графиня никогда не давала повода для ревности, и в данном случае она ничего плохого не сделала, чтоб оправдываться перед супругом. Деми и Петер направились также к остальным гостям, чтоб присоединиться к празднеству, хотя настроение у обоих было испорчено. Как только графиня вошла в зал, сразу же узрела Эрика в компании Милберги, которая обворожительно ему улыбалась, они вели какую-то непринуждённую беседу. Граф так и не глянул в сторону вошедшей в зал супруги, хотя не мог её не заметить. — Я удалюсь в свои покои, устала я нынче, — вздохнула расстроенная Деми, усилием сдерживая слёзы. — На сегодня веселье окончено… — Я провожу Вас, — предложил заботливо Петер. — Пожалуй, лучше пусть горничная проводит меня, не будем давать повод для ложных слухов и сплетен, — голос графини дрогнул, она наблюдала как в этот самый момент её муж улыбался Милберге, кончиками пальцев проводя по её предплечью… Изрядно пьяный Эльгер Кентский ещё ранее удалился отдыхать, ему и дела не было до своей молодой супруги, которая жаждала развлечься. — Я по поручению Его Величества утром отбываю в графство Кент, в порт Дувр. Очередные вопросы по строительству кораблей… Спокойной ночи, Деми, — взгляд Петера казался печальным из-за расставания с ней, ведь так хотелось побыть рядом подольше… Войдя в свои покои, Деми буквально рухнула на ложе и разрыдалась. Как же несправедливо всё это! Ведь не смотря на то злосчастное письмо, Деми верила мужу, а тут на ровном месте и без особой причины он проявляет гнев… Нет, она не станет оправдываться! И сейчас он в зале, с Милбергой… Ведь Эрик словно нарочно хотел уколоть супругу побольнее. Графиня постаралась себя успокоить, неторопливо сняла верхнее нарядное платье из красного шёлка, оставаясь в нижней сорочке, забралась под тёплое одеяло, утирая нахлынувшие слёзы. Надо попросту попытаться уснуть, но как? Деми долго ворочалась в кровати, сон так и не одолевал… Спустя два часа явился Эрик, судя по походке, он был изрядно пьян. Граф грузно рухнул на кровать возле Деми, затем демонстративно отвернулся от неё, отодвинувшись подальше, почти к самому краю. Она лишь горько вздохнула, последовав примеру мужа. Сейчас утешало хотя бы то, что граф всё-таки рядом, потому молодая женщина сомкнула веки, погружаясь в сон. Графиня проснулась от какой-то возни и грохота, в недоумении протирая глаза, резко привстала, пристально разглядывая своего мужа. Видно, у графа было тяжёлое похмелье, он нервно и неуклюже натягивал на себя одежду, точнее новую рубаху, ведь вчера уснул в чём и пришёл с банкета. — Неужели ты усомнился во мне, Эрик? — с горечью спросила Деми, прищурив сонные глаза. — Я вчера всё увидел воочию, — процедил муж. — Как он смотрел на тебя, касался… — последнее слово граф буквально прорычал. — И что с того? — воскликнула гневно супруга. — А ему уже и смотреть на меня нельзя?! Мы ведь не лежали на кровати нагие, как вы с Милбергой! — Деми уже трясло от злости и обиды, она сжимала руки в кулачки, нервно комкая одеяло. — А ты бы и не прочь, да? — голос графа был пронизан едким сарказмом наряду с яростью. — Да как ты можешь так говорить?! Я бы никогда… — Деми вздрогнула, отвернувшись, пряча подступившие слёзы. Ещё не хватало, чтоб муж узрел её плачущей! — Я иду к завтраку, — холодно молвил Эрик и даже не обернувшись, вышел из опочивальни. Слёзы душили, катились по щекам, но Деми понимала, что нужно взять себя в руки, не хватало ещё явиться к завтраку заплаканной. Она достала молитвенник из своей кожаной сумки, молитвы к Господу и Деве Марии всегда благотворно влияли на внутреннее душевное состояние. Затем графиня умылась водой из медного таза, облачилась в чистое платье из голубого атласа, которое взяла с собой, аккуратно заплела волосы в косу, покрыв голову белоснежным платком. Горничная сопроводила графиню к утренней трапезе, которая проходила в банкетной зале, хотя по правилам Деми должна была явиться с супругом. На этот раз всё было иначе, Эрик восседал на своём месте и увлечённо о чём-то спорил с Этаном и одним из эрлов. Графиня заняла своё место подле мужа, который даже не взглянул в её сторону, показательно игнорируя. От присутствующих за столом не укрылось, что между Грандвеллами пробежала кошка. Сидящая неподалёку Милберга лишь коварно улыбнулась, ведь ей так хотелось их рассорить, завлечь графа к себе в постель… Деми молча трапезничала, не смотря на нервное состояние, аппетит всё же присутствовал. Было желание поскорее удалиться в покои, никого не видеть, особенно супругу Эльгера со злорадной ухмылкой на устах. — Ваше Сиятельство, не соизволите ли передать мне тот ягодный кислый соус для мяса? — Деми учтиво обратилась к супругу, ведь до желанного блюда ей не дотянуться… Эрик показательно проигнорировал просьбу жены, отвернув от неё голову и мило улыбнулся Милберге, которая уже пожирала его своим сапфировым взглядом. Для Деми же это унижение стало последней каплей. — Позвольте откланяться, — холодно и сдержанно молвила она, затем резко встала из-за стола и демонстративно вздёрнув подбородок, направилась к выходу гордой поступью. Деми ни разу не обернулась, сердце словно сжимали ледяные тиски, хотелось рыдать и кричать… Но графиня мгновенно приняла решение, и раз тут она никому не нужна, то в замке Грандвелл всегда работы много, да и жутко соскучилась по Кейт. Интересно, как там её рыжеволосая маленькая принцесса? * * * Сразу опосля утренней трапезы в замке Уорчестер Его Величество собирал военный совет. Сам же король откушал чуть раньше и удалился в выделенные для столь важной персоны роскошные гостевые покои. У него уже созрело решение, как действовать далее, ведь все мысли занимал Этельвольд и его неуёмная жажда власти… Брат не успокоится, пока не дойдёт до Уинчестера и не получит престол Уэссекса. Король Эдуард в сопровождении своих вооружённых охранников вошёл в зал для совещаний, где за огромным круглым столом его ожидали прибывшие графы, приближённые тэны, а также элдормены некоторых графств. В помещении было довольно прохладно, видно камин разожгли совсем недавно и воздух ещё не успел прогреться. Король кутался в свой плащ из алого сукна с песцовой отделкой, устраиваясь в массивном дубовом кресле, устланным мягкими шкурами. — Только что прибыл гонец из лагеря, обстановка спокойная, даны отступили… Но это лишь затишье перед бурей, им нельзя давать возможность сделать ответный ход. Потому я принял решение, мы будем наступать. Сил у армии королевства достаточно, мы дойдем до Йорвика! — последнее предложение король почти прорычал, сжав руки в кулаки, затем взял со стола кубок с красным вином, сделав несколько глотков. — Этельвольд не успокоится и обязательно что-то предпримет! Завтра же на рассвете мы все отбываем с крепости Уорчестер в сторону нашего лагеря, затем снимемся с места и последуем в северном направлении, — Эдуард указал на раскинутую на поверхности стола карту, провёл пальцем по намеченному маршруту. — Этельвольд будет оказывать сопротивление, его на севере многие ярлы поддерживают, сам Эохрик является его союзником! — высказался один из тэнов. — Если мы ничего не предпримем, Этельвольд создаст организованную армию и пойдет в наступление, — молвил холодно Эрик, прищурившись, задумчиво глядя на карту. — И мы опередим их! Ударим всеми силами по врагу! Да и добыча в походе не будет лишней! — рыкнул Эльгер, ударив кулаком по поверхности стола. Его явно воодушевляло грядущее сражение и предвкушение мародёрства, так званного обогащения, ведь на пути будет немало посёлков. — Маршрут лежит через Мерсию к границе с Нортумбрией. Далее к берегам реки Уз… — Его Величество вёл пальцем по карте. — Вот тут гавань с лодками и кораблями, не составит труда их захватить… Совершив переправу через реку, разобьём лагерь возле местечка Хольм. В зале стоял оживлённый и одобрительный гул, далее последовала дискуссия по поводу распределения и расстановки сил, также долго обсуждали организационные вопросы по поводу обеспечения воинов дополнительной провизией и всем необходимым. Также следовало провести рокировку людей, раненных отправить по домам, взамен призвать из графств новых воинов. — В Мерсии к нам присоединится часть армии моей сестры, Этельфледы, — молвил Его Величество. — Она достойно держит оборону на границах с Нортумбрией. Этельвольд ещё сильно пожалеет, что не присягнул мне на верность… Военный совет длился достаточно долго, царила довольно напряжённая атмосфера, и когда изрядно уставший король первым удалился, присутствующие лишь вздохнули с облегчением, хотя дискуссия за кубком вина ещё некоторое время продолжалась. — Надо готовиться к завтрашнему отбытию, грядёт война, — задумчиво молвил Эрик, обращаясь к Этану, который уже являлся одним из его приближённых тэнов. Тот лишь кивнул в ответ. Грандвелл шёл чеканным шагом по коридорам замка Уорчестер в сторону своих гостевых покоев в надежде увидеть Деми, сообщить ей о решении короля. Затем перед глазами возникло лицо Петера, может и хорошо, что тот отбыл на рассвете в графство Кент по поручению Его Величества, ведь сейчас брата совершенно не хотелось видеть… Глупая ревность! Она вспыхнула, словно жгучее пламя, когда граф узрел супругу и Петера в коридоре замка во время банкета… А тот взгляд брата забыть невозможно, отражающий обожание и вожделение… Как он коснулся пальцами щеки Деми, словно долгое время мечтал лишь об этом… У Эрика и сомнений не возникало, что брат до сих пор влюблён в нее, возможно, и страдает. Могли бы они быть счастливы вместе? Кто знает… Петер относится к тому типу людей, которые плывут по течению обстоятельств. Ведь всё же он женился на Этель, не отстаивая свою точку зрения, не отвоёвывая своё. Если бы граф оказался в подобной ситуации, уж Деми точно бы не упустил! Эрик вспомнил свой разговор с ныне покойным королём Альфредом, который сватал ему Милбергу Сильд для укрепления политических отношений с Мерсией, но Грандвелл сразу обозначил свою позицию, уверенно заявив, что возьмёт в жёны Деми Лоувед. Эрик вошёл в свои покои и замер, оглядываясь по сторонам. Её внутри не было, ложе застлано, да и вещей супруги нигде не наблюдалось. На дубовом столе лежал кусок пергамента, граф тут же схватил его, пристально вглядываясь в знакомый до боли почерк Деми. «Коль я здесь более не нужна, хочу сообщить, что отправилась в путь. В крепости Грандвелл много незавершённых дел и моё присутствие там действительно важно, к тому же Кейти нуждается во мне. Думаю, Вам будет с кем провести время и развлечься. Графиня Д. Грандвелл» Вот так вот просто взяла и уехала? А чего было ожидать после такого его поведения? Эрик рыкнул, ударив кулаком об поверхность стола. Серебряный кубок с недопитым красным вином тут же со звоном опрокинулся, содержимое разлилось багровыми потёками. Деми… С ней всегда так, только эта женщина способна пробудить целый спектр чувств, от жгучей ярости до чрезмерной радости, эйфории и экстаза. И только с её отсутствием мир теряет свои краски, как сейчас… Эрик в первую очередь злился на себя, каким же глупым сейчас казалось его поведение, словно юнец, обезумевший от ревности! В самых сложных ситуациях в жизни, когда надобно было принимать решение, граф всегда мыслил хладнокровно и рассудительно, но только если дело не касалось Деми… Упрямая и гордая девчонка! Вместо того, чтобы поговорить, она всегда убегает, не дождавшись… Эрика вдруг полоснуло болью осознание того, что они больше могут и не увидеться, ведь на рассвете он отбывает к лагерю, а далее война, исход которой совершенно не прогнозируем. Перед глазами всплыл образ Деми со вздёрнутым подбородком, как уверенной поступью она гордо удалилась из банкетного зала во время завтрака. А ведь он причинил нарочно ей тогда боль, флиртуя с Милбергой, желая, чтоб графиня прочувствовала эту жгучую ревность, которая будто раздирала изнутри… Грандвелл решил, что по прибытию в лагерь непременно отправит послание супруге, следовало остыть и привести мысли в порядок. Эрик, немного успокоившись, расправил смятый в руке лист пергамента, затем аккуратно его сложив, всунул в кожаный кармашек, который крепился на широком поясе рядом с ножнами. В этой комнате более не было желания находиться, здесь стало как-то пусто и холодно без Деми. Графу бросилась в глаза красная атласная ленточка, которую жена второпях обронила на пол. Подняв сей предмет, Эрик сжал кусок материи в кулаке, прислонив к щеке. — Моя Деми… Прости меня, моя маленькая… Прости глупца… — хрипло прошептал Грандвелл, обращаясь в пустоту. Глава 7 Зимний порывистый ветер трепал медную копну волос Ульвара, мужчина пристально глядел вперед, щурясь от яркого солнца, которое всё же вышло из-за молочных облаков, играя бликами на свинцовых волнах Северного Моря. Драккар конунга приближался к юго-восточным берегам Данелага, к той части королевства Гутрум, где находились его родные владения. Ульвар оставил там хозяйничать Олафа, своего доверенного ярла, поселив его в собственном доме. Этот воин за годы службы доказал свою преданность, честность и храбрость в боях. Олаф поселился в доме конунга со своей сестрой Ингердой, которая воспитывала сына Агвида. Ульвар торопливо шагал по тропе в сопровождении своих людей в сторону родных посёлков, уж давненько он тут не был, следовало бы навестить свои владения да немного задержаться тут. Земли конунга находились чуть западнее графства Третфорд, где была одна из резиденций короля Эохрика. Владения сводного брата Орма простирались по соседству. Границей между землями братьев служили огромные курганы, где погребены родители и родственники. Чуть поодаль находились подобные захоронения ярлов. Местные жители чтили память отца Ульвара, его считали великим конунгом, который прибыл из земель Норвегии, основав поселения в Данелаге. Погребли же его в большом драккаре вместе с оружием и личными драгоценными вещами, снарядив по всем правилам и традициям в последний путь в Вальхаллу. Местные деревни находились на возвышенностях, обнесённые земляным валом и частоколом. Сами дома строились в основном из дуба, длинные и одноэтажные. Площадь строения разделялась на три части, в средней обитали люди, а в крайних находились сараи и конюшни, либо мастерские и места для складов. Дом конунга Ульвара был возведён из камня, он напоминал скорее небольшую крепость, нежели типичное жилище викинга. Когда-то на этом самом месте отец построил маленькую деревянную лачугу, которую со временем пришлось полностью переоборудовать, но всё же сам очаг остался там же, по центру зала, где готовилась еда, а в крыше имелось отверстие, выполняющее функцию дымохода и вентиляции. — Ульвар! — раздался знакомый крик Ингерды, женщина уже мчалась по улице навстречу измученному и изрядно потрёпанному конунгу. — Как же рада Вас лицезреть живым и здоровым! Ведь говорят, что Орм ещё не вернулся с похода, что же стряслось? Почему вы не вместе? — Проводи-ка меня и моих верных воинов в дом, поесть бы с дороги! Да распорядись, чтоб наполнили лохань тёплой водой, хотелось бы помыться… * * * Ужин в доме Ульвара проходил в весьма оживлённой обстановке. Сам конунг восседал во главе длинного дубового стола, на широких лавах, устланных шкурами, разместились прибывшие с ним из похода воины, а также несколько местных приглашённых ярлов и Олаф с Зигфридом. — Интересную же ты историю нам поведал, Ульвар! Сами боги тебе сопутствуют, раз этот Бродди отпустил тебя живым! — удивлённо молвил Олаф, жадно внимая каждому слову своего конунга, который поведал о происшедших событиях в походе, о сражении с северянами и также о поединке с Бродди. — Сам же Орм до сих пор не вернулся, — один из ярлов, Атли, задумчиво почесал лоб. — Хотя должен был уже давно прибыть на свои земли с остальными… — Меня также это беспокоит, не случилось ли чего с ними по пути… — размышлял Ульвар, нанизывая на свой клинок кусок баранины. — Ингерда, подай-ка нам ещё хлеба! Женщина как раз находилась у прямоугольного, ограждённого каменным бортом очага, ворочая угли кочергой. На решётках запекалось мясо, в чане кипела вода. Хлеб уже испёкся среди углей, женщина ловко извлекла оттуда несколько этих мучных изделий с помощью небольшой лопатки, положив их на глиняную тарелку, затем она направилась к столу. — Так и не нашла себе до сих пор мужа, Ингерда? — Ульвар внимательно разглядывал подошедшую женщину. — Зигфрид! Гляди, какая красавица! А тебе жениться пора! А то всё войны да походы…