Когда он занял место за большим кожаным рулем, я потянулась к приемнику. — Ты не против? — Нет, конечно. Джек повернул ключ в замке зажигания. Мы отъехали от тротуара. Двигатель мощно взревел, и машина, набирая обороты, помчалась по дороге. «В сегодняшнем выступлении старший инспектор Скотленд-Ярда Крис Фэлкон подтвердил, что человек, виновный в убийстве Филипа Лоуренса в минувший четверг, и есть Лондонский Протыкатель, серийный маньяк восьмидесятых годов, на счету которого уже пять смертей. К другим новостям дня. Из Балморала прибыла королева, чтобы побывать на месте крушения поезда возле «Кингс-Кросс». Ее Величество уделила главному констеблю Британской транспортной полиции Алану О’Брайану двадцать минут, чтобы обсудить планы разбора завалов, после чего попросила сотрудников всех экстренных служб предоставить ей в конце недели полный отчет». Мы ехали по мокрым черным улицам, блестящим в свете фонарей. Я поглядывала на людей, бегущих по тротуарам, склонив головы под проливным дождем. И вдруг встрепенулась: — Мы же на Инвернесс-стрит. Здесь жила Тереза Линч. — Я думал, ты про нее забыла… Джек ругнулся: нас подрезал черный мопед. Фары у него были выключены, а водитель — без шлема. — Тебе не кажется странным, что родители держат на серванте одну-единственную фотографию погибшего сына? — Нет, не кажется. Может, они просто не могли видеть его всякий раз, когда садятся на диван перед телевизором… Что тут такого? Мой тебе совет, Зиба: выброси наконец эту бедняжку из головы и думай про нашего Протыкателя. — Но что, если они связаны?.. — Мак! — осадил меня Джек. Я рассмеялась и шлепнула его по ладони. Он покраснел. Я отдернула руку, тоже заливаясь краской. После смерти Дункана мы с Джеком немало времени проводили вместе, но прежде я никогда не замечала в этом ничего особенного. Я, специалист по человеческому поведению. Чья работа — видеть людей насквозь. И умудрилась проглядеть все симптомы… Издевательский голос Фингерлинга эхом прозвенел в ушах. «Свидание, да?» Видимо, этот урод, чтоб его черти взяли, разбирается в людях лучше меня. Два вечера подряд я наблюдала одни и те же сигналы, только не придавала им значения. Отражение моей позы. Расширенные зрачки. Выразительные жесты. Наклон головы. Все указывало на то, что лучший друг Дункана испытывает ко мне влечение. Стоило бы оскорбиться за мужа. Или возмутиться самой. Однако я отчего-то почувствовала себя польщенной. Словно вдруг вышла на свет. Как Золушка в бальном зале. Кожу покрыло мурашками. Желудок заплясал. И все из-за одного-единственного мужчины, с которым я ни за что на свете не смогу быть вместе… Джек весьма привлекателен внешне — если перед ним устоит хоть одна женщина, я продам свою парадную форму. Только завести с ним роман — все равно что предать память о муже. О таком не может идти и речи. Я потерла надгрудинную выемку, ямочку между шеей и ключицей. Неосознанный жест. Совсем как тот, когда Джек массировал затылок, обидевшись на мое упрямство. Мы ехали по темным улицам. Сперва все было нормально, но, когда Джек свернул резче обычного, я заподозрила неладное. — За нами хвост. Серебристая «Хонда» с большой вмятиной на капоте. Видишь ее? Специально пропустила вперед другую машину, но все равно держится за нами. Джек посмотрел в зеркало заднего вида и смерил меня выразительным взглядом: мол, совсем спятила? — Там никого. Я оглянулась. Он был прав. «Хонда» пропала. Водитель, видимо, понял, что его засекли. — Останови-ка здесь. Посмотрим, не вернется ли. Я указала на пустующее место на обочине. — Не буду я останавливаться! Глупости. Никто за нами не едет, — буркнул Джек, по-прежнему двигаясь в сторону набережной. — Черт возьми, Джек! Теперь мы не узнаем, кто это был! — Никого там не было. Хватит думать, будто за каждым кустом сидит психопат с ружьем. Мир не такой опасный, как ты, Мак, думаешь. — Если б ты всю жизнь дрался с тварями, как я, считал бы иначе, — пробормотала я. Он затормозил возле моего дома. Я поднялась по ступенькам на крыльцо, обернулась и помахала на прощание. Джек отъехал от обочины, и я снова ее увидела — серебристую «Хонду» с помятым капотом, которая выглядывала из-за двух припаркованных машин. Глава 28 Я зевнула, поправила на плечах плед и вытянула на диване ноги. Из ламп горел только ночник. На кофейном столике стояла полупустая бутылка мерло из долины Напа. Тихонько, фоном, бормотало радио. Когда я поднялась наверх и выглянула в окно, серебристая «Хонда», если та мне не померещилась, уже уехала. Может, Джек и прав. Я нынче сильно вымоталась. Работы навалом. Видимо, теряю хватку. Я плеснула себе вина и провела пальцем по экрану смартфона, открывая следующую фотографию. Дункан в теплой куртке — улыбается так, что вокруг глаз густые морщинки. День тогда в Пуле выдался холодным, но ясным. Дул пронзительный соленый ветер. — А погодка бодрит! — метко выразился Дункан, размахивая руками, пока мы шагали по песчаным дюнам. Когда начался дождь, мы заглянули в кафе с синим фасадом на набережной и купили трески в пивном кляре и картошки. — Эй, милая, полегче с солью. Ты так себе сердечный приступ заработаешь, — сказал Дункан, когда я щедро посыпала свою порцию. Хоть мы сидели внутри, он так и не снял куртки. Под ней был старый рыбацкий свитер, тот самый, который я теперь носила поверх пижамы… Я вздохнула — глаза опять защипало. Что мне соль — сердцу и без того хватает испытаний. Я выключила ночник и уложила голову на полосатую гобеленовую подушку, неброскую, тусклую, которая казалась выцветшей даже в день покупки. Наконец я задремала, и мне приснилось, что я маленькая сижу в кабинете отца. В комнате густо пахло табачным дымом и ароматом пачули от горящих в уголке благовоний. В старом кресле сидел Дункан, одетый в отцовскую длинную тунику без ворота и пакистанские сандалии. Он читал мне потрепанный том «Тысячи и одной ночи». Я устроилась на полу и, как всегда, заплетала косички из бахромы. Дверь распахнулась, и вошел Джек. Дункан встал и протянул ему книгу, но Джек, вместо того чтобы сменить его в кресле, опустился рядом со мной на ковер и открыл ее. Я придвинулась ближе, разглядывая картинки. Внезапно из ребенка я стала взрослой женщиной. Джек запустил руку мне в волосы, массируя впадинку у основания черепа. Я подняла голову, и он привлек меня к себе, раздвигая поцелуем губы. Все тело затопило жаром. Каждая клеточка затряслась. Сон опять изменился. Вдалеке взвыла пожарная тревога. Громкая и настырная. Я наконец осознала, что это вовсе не сигнализация, а мой телефон. И звонит он наяву. Я с трудом стряхнула сон. Голова была как в тумане, глаза не желали открываться; меня мучило сильное чувство вины. «Приснится же такое», — пыталась я успокоить себя, нащупывая в тумбочке телефон. Наконец нашла его за спинкой дивана. Чувство вины по-прежнему никуда не делось. Я сослепу зашарила по кнопкам. Сквозь шторы пробивался серый утренний свет, но в комнате было темно. Отвечая, я глянула на часы. Четыре сорок два. Кто звонит в такую рань? И зачем? Имени на экране не высветилось, только незнакомый номер. — Маккензи, — буркнула я в трубку. — Простите, что так рано, — произнес Найджел Фингерлинг. — Вы не могли бы поскорее приехать на Деланси-стрит? Мы прямо за «Кэмден Брассери». Я сейчас пришлю вам адрес. — «Кэмден Брассери»? — шепотом переспросила я. — Да, ресторан на углу Деланси и Альберт-стрит. С коричневой облупившейся вывеской и фонарем над дверью. Будете подъезжать, увидите машины с мигалкой. Не волнуйтесь, мимо не проедете. — Что происходит? — спросила я, уже сама догадавшись. Только одно событие могло заставить Фингерлинга вытащить меня из постели в столь ранний час. — Снова объявился Протыкатель. У нас очередное убийство. И зрелище, надо сказать, так себе… Глава 29