Как же это сделать, не выдав себя? Он принялся сжимать кулак. Семь раз стиснуть. Семь раз разжать. Поскрипеть зубами. Самый простой способ — письмо. Простой — но не лучший. Общение должно быть двухсторонним, взаимным. Зибе Мак придется доказать свою преданность. Прежде чем впустить ее в затаенные глубины сердца, Рагуилу надо удостовериться, что она того заслуживает. Нужно все устроить так, чтобы она сама догадалась. Это был бы идеальный вариант. Тогда он поверит, что она достойна. Тогда он сможет положиться на ее защиту, доверить ей себя. Как это устроить? Что бы такого сделать? Какие доказательства предъявить ей? Как удостовериться, что она его не предаст? Рагуил закусил зудящую губу и почесал голову. Волосы были короткими, колючими на ощупь. В основании черепа зрел фурункул. Должен найтись выход. Отец Небесный, укажи знак… Рагуил прищурился. Перед глазами плыло: все казалось таким ярким, что слепило. Мир расцветился красками, переливаясь геометрическими узорами и вспышками света. Рагуил потер глаза и заморгал, не в силах сосредоточиться. Он устал, еле держался на ногах. И все же он справился. Еще один демон мертв. Хотя выспаться опять не удалось… — Ты не должен убивать! — зазвучал из ниоткуда трубный голос. — Кровь твоего брата взывает ко мне из-под земли! Рагуила затрясло. На горле сжались невидимые пальцы. За каждым успехом неизбежно накатывало чувство вины. — Я делал что должен, — пробормотал он под нос. — Вреш-шь, — зашептали голоса. — Прости, Господи. Я делаю все, на что воля Твоя… Как узнать наверняка, чего хочет Господь, если Он сперва велит Рагуилу помешать планам Сатаны и покарать грешников, а потом попрекает этими же деяниями? Если б только можно было удостовериться, что он и впрямь выполняет волю Господа… Если б только существовал способ раз и навсегда развеять сомнения… В голове забрезжила идея, которую голоса встретили с одобрением. Паника немного улеглась, и Рагуил понял, что надо делать. Дышать стало заметно легче. До ушей доносился голос Зибы Мак. Рагуил вслушался в ее торопливую речь. Слова, повисев немного в воздухе, растаяли фиолетовой дымкой. Зиба Мак склонилась над телом грешника, ее силуэт ореолом проступил из тумана, а над головой повис ангельский нимб. Мимо с фырканьем проскакал единорог. После убийства галлюцинации всегда становились отчетливее и ярче. Рагуил пожевал губы. Догадается ли Зиба Мак о значении ран на шее извращенца, или придется ей подсказать? Он вонзил нож семь раз, хотя демон испустил дух уже после первого удара. Однако важно нанести определенное количество ран. В этом тоже заключалась часть его послания новому хранителю. Теперь разрезы, все еще влажные от крови, стояли в глазах. Рагуил облизнул губы. Стены вздохнули и засветились. Голос Зибы Мак затих. Рагуил подался ближе. Ему показалось, будто он чует запах ее духов. Вспомнилась бутылочка с красивой стеклянной пробкой. Он так и не понял, что она изображала: птичку или цветок. От непрошеных воспоминаний в горло будто плеснуло кислотой. Он зажмурился. Нельзя думать про Кэти. Она ушла, она не вернется. Про Кэти надо забыть. Рагуил забарабанил большим пальцем по костяшкам. Семь раз. Пауза. И еще семь раз. Семь раз прошептал «Отче наш», потом столько же — «Аве Мария». Он умолял Кэти не бросать его. Она не послушала. Зиба Мак — другая. Она его не оставит, она будет его беречь. Разве не Господь так обещал? Разве не сама она так сказала? Рагуил задышал ровнее, думая о том, что делать дальше. Следующее убийство надо обставить иначе. Чтобы оно впечатляло. Чтобы поражало своей святостью. Скоро настанет его час. А он сделает все, что потребуется. Глава 31 Мальчик выкладывал на кровати в ряд свои сокровища: перочинный ножик, два «Чупа-чупса», несколько наклеек с динозаврами для школьного рюкзака и батончик «Марс». Все подарил ему дедушка. — У меня есть для тебя сюрприз, — прошептал тот, когда они с бабушкой пришли сегодня утром в гости. Он приложил палец к губам и жестом поманил мальчика из комнаты. Мама была на кухне, ставила чайник и болтала с бабушкой. Отец наверху разбирал бумаги. Мальчик целый день его не видел. Он бросил полицейский вертолет и вышел вслед за дедушкой в коридор. — Здесь, — дедушка похлопал себя по брюкам. — Ну-ка давай, ищи. Мальчик усмехнулся и полез в карман. Однако там оказалось пусто. — Ой, какой же я глупый… С другой стороны. Мальчик забрался во второй карман и выудил шоколадный батончик, причем настоящий, не малюсенький, какие иногда кладут в подарки. — Ух ты! Дедушка, ты супер! — А теперь плати. Дедушка наклонился и постучал пальцем по губам. Мальчик чмокнул его. Щетина больно кольнула рот. Дедушка присел и взял мальчика за плечи, чтобы их лица оказались на одном уровне. — Только никому не рассказывай, хорошо? Пусть это будет нашим маленьким секретом. Не хочу, чтобы тебя ругали. Он всегда так говорил. Глава 32 — Пойдемте, Маккензи. — Фингерлинг зевнул так широко, что показал миндалины. — Я куплю вам кофе в штаб-квартире. — Я приеду попозже. Сперва хочу кое-что проверить. — Что значит «я»? В слове «команда» такой буквы нет. — Он демонстративно возвел глаза. Зато в слове «утырок» есть «ты». Вслух я говорить так, конечно, не стала, только зло прищурилась. — Кстати, попросите кого-нибудь проверить алиби Маркуса Линча на тот вечер, когда убили Эйдана Линча, самую первую жертву, — сказала я напоследок, перед тем как покинуть место преступления. — Это отец погибшего. Я беседовала с ним на днях. Какой-то он странный… Вдобавок они с Эйданом плохо ладили. И живет он неподалеку, чуть не за углом от «Кэмден Брассери», в том самом доме, где убили его сына. Я понимаю, что он не совсем соответствует профилю, но присмотреться к нему не помешает. — Хорошо, — буркнул на прощание Фингерлинг и ушел. * * * Вернувшись домой, я села править и дополнять психологический портрет. Фоном бормотали новости. На столе — опустевший кофейник, под рукой — кружка свежесваренного спасительного напитка. Я изучила погодные сводки в дни убийств, прошлась по разным местам преступлений, пытаясь понять, что у них общего; проверила наличие рядом автобусных остановок и парковок. Потом встала перед картой Лондона, висевшей на стене в гостиной, и принялась разглядывать цветные флажки. Синие отмечали места, где последний раз видели жертв Протыкателя. Красные — где обнаружили тела. В общей сложности — одиннадцать флажков. Все вместе они позволяли составить географический профиль. Я пыталась определить наиболее комфортную для убийцы зону. Этот метод весьма эффективен, потому что бо́льшая часть убийств обычно совершается на расстоянии одного-двух километров от дома. Конечно, бывают и исключения. Взрослые преступники, например, могут перемещаться на более дальние дистанции, нежели подростки, и тела они стараются спрятать подальше от дома, в стороне от своих охотничьих угодий. Если не считать самый первый случай, в восьмидесятые годы все жертвы Протыкателя были убиты и брошены в переулках и скверах Сохо. Линч в эту модель не вписывался — с ним расправились в родном доме, в Кэмдене. Впрочем, первое убийство наверняка было лишь репетицией, принимая во внимание, с каким трудом Протыкатель тогда откромсал гениталии. Неудивительно, что он решил учиться на собственных ошибках и оттачивать преступное мастерство.