К тому же военная экономика в Империи была на подъёме после сражения с машинами-хаттами. И нужно было как-то использовать все эти новые корабли и смертельные технологии. Дэп покочевряжился немного и выдал цветную ленту рейтинга пилотов Армады Империи. Общую для Севера и Юга. Разделить ленту ещё не успели — совсем недавно два враждующих крыла космической флотилии были едины. Снизу шла зелёная полоса — пилоты общей квалификации, потом красная — высокорейтинговые пилоты. Над красной начиналась третья шкала — дымчато-фиолетовая — «пилоты вне рейтинга». Память на фамилии у Ченича была отменной, к тому же эта фамилия была знакома ему и раньше. Он вбил в поисковик: «Дерен». Стрелка заметалась по шкалам и остановилась на единственной фамилии. «Вальтер Дерен, — прочитал Ченич. — «Персефона». Крейсер спецоновского подчинения. Первый пилот. Вне рейтинга. В негласном зачёте — четвёртый». Юрист покачал головой, вспомнив Рэмово «приклеились к обшивке». Он и не слышал, что такое возможно, но… четвёртый пилот вне рейтинга… Допустим. И вбил: «Рэм Стоун». «Рэм Стоун. «Персефона». Крейсер спецоновского подчинения. Второй пилот. К рейтингу не допущен». «Это как?» — нахмурился Ченич. Он покопался в файлах дэп-рендера, нашёл биографическую часть и вбил: «Рэм Стоун. Год рождения». Ответ озадачил его ещё больше. Дата выскочила адекватная, через два дня парню должно было исполниться двадцать шесть, но над ней висел красненький знак вопроса. Словно тот, кто создавал эти тайные списки, сомневался, правильно ли указан возраст. Ченич посмотрел на Рэма, ещё раз оценив совершенно мальчишескую реакцию — спрятать голову под подушку и уснуть. Почесал лысину. На инфопанели над дверью загорелось предупреждение: «Внимание! Двадцать минут до начала разгона. Пассажиров просят занять свои каюты!». Юрист встал и легонько потрогал Рэма за плечо. — Скоро разгон, — сказал он. — Лучше сразу лечь, пристегнуться и… Никакой реакции. Ченич потряс юного пилота посильнее, но тщетно. Парень спал крепким сном человека, который привык спасаться от стрессов именно так. Юрист достал коробочку курительных палочек, повертел и отложил. Разгон он переносил скверно, а прыжок, или, как называли это пилоты, прокол, ещё хуже. Сознание его в этот момент словно бы расщеплялось, оставляя тело лежать на постели, а само зависало над неведомой пропастью. Казалось, ещё чуть-чуть, и он провалится в никуда. И от одной мысли об этом к горлу сразу подступало удушье. От страха не спасали ни сон, ни уколы. Вернее, они помогали, но с переменным успехом. Ченич и после укола мог проснуться неожиданно и… Укол лучше было всё-таки сделать, авось пронесёт. Потому что мучиться в безвременье прокола без сна — страшнее. Но он так же боялся и не проснуться. Рука сама вытянула из коробки три курительных палочки. Но Ченич вспомнил про Рэма, вздохнул и отложил нейролептик. Начал читать новости, а что ещё было делать? Звякнуло сообщение от службы безопасности корта: «Приносим всяческие извинения за беспокойство… — Дальше он пропустил, глянув только конец: — …Обнаружен яд, парализующий дыхательный центр. На корте нет собственной следственной группы. Нам очень нужна ваша помощь, как опытного юриста, в виде добровольного сотрудничества. Пожалуйста…» Ченич поморщился и закрыл письмо. Значит, в десерте был яд? Самый настоящий яд? Но почему? Откуда? Он покосился на своего юного спутника. На кого же был рассчитан яд — на него или на парнишку? Или трагическая случайность? Официант мог бросить девушку, например, вот она ему и отомстила. Пассажиров в таких случаях не щадят, главное, чтобы выгнали с работы ненавистного «бывшего». Ну или добрые бизнес-партнёры увлечённо портят репутацию хозяину корта… Ченич на автомате потянулся к лежащей на столе коробке с палочками и отдёрнул руку. Открыл базу коммерческих союзов Асконы и вбил: «Стоун». База скоро могла оказаться недоступной, и он быстро скачал на коммуникатор все файлы, где было упоминание о семье Стоунов. Развернул несколько документов и хлопнул себя по колену. Рэм Стоун, если это и в самом деле был именно этот Рэм Стоун, пилот и его нечаянный спутник по каюте, оказался наследником одной из самых дорогих плантаций асконского чайного йилана. И биография у него была занимательная. Около пяти лет назад, в разгар войны между Империей и Содружеством, вся семья парня была уничтожена светочастотным ударом. Это было на Мах-ми, имперской планете в том же секторе, что и Аннхелл. Шла гражданская война. Имперский спецон подавлял там бунты конфедератов, мечтающих присоединить планету к Содружеству. Стоун-старший, человек небедный и неглупый, свернул свою торговлю и вложил деньги в плантации йилана на экзотианской Асконе, лежащей в глубоком тылу врага. Он понимал, что война эта рано или поздно закончится. В Империи сделку удалось сохранить втайне, но не в Содружестве. Личный юрист решил добраться до денег клиента и написал на старшего Стоуна донос в ведомство спецона. Обвинил в торговле наркотиками в особо крупных размерах. На Мах-ми было военное положение. Разбираться никто не стал, и семью наркоторговца устранили вместе с особняком. Ничего особенного для того беспредела, что царил тогда на Юге Империи. Сын Ирика Стоуна, шестнадцатилетний мальчишка, уцелел по недоразумению. Дэпы писали, что в тот день парень поссорился с отцом и сбежал из дома. Ченич огладил бороду и посмотрел на спящего Рэма. Парню, про которого писали дэпы, повезло дважды. Он не только выжил, но ухитрился завербоваться в спецон и улететь с планеты. Если учесть, что семью его уничтожил, скорее всего, тот же самый спецон, решение было странным. Но оно единственное давало шанс выжить. Ведь пока жив был наследник плантаций, юристу ничего не светило. Эрго в этой истории делили такие немереные, что на Мах-ми парня нашли бы в два счёта. И у таггеров бы выкупили, не вопрос. Это байки, что вольные торговцы своих не сдают. Но решиться завербоваться в спецон? Такое не каждому пацану по зубам. Понятно, что Рэм переложил ненависть за смерть семьи на юриста, вон как его затрясло при одном упоминании ненавистной профессии, но всё-таки… Очень нетривиальное решение. Парень смесок… Стихийный интуит? Или в нём есть толика крови одного из домов Содружества? Такое решение ещё нужно было ощутить, проскочить в единственную возможную щель. Ну и с возрастом теперь ясно. Возраст он себе приписал. Пять лет назад ему было шестнадцать, значит, сейчас — двадцать один. И, видимо, на крейсере это знают. Однако оставили в экипаже под чью-то личную ответственность. Вот так и появился в спецоне пилот, которого не допускают до сложных боевых операций и до рейтинга. И которому послезавтра исполнится двадцать один. Ченич удовлетворённо хмыкнул. Заверещала сирена, и юрист вздрогнул, обернулся. По инфопанели над дверью побежала надпись: «Корт входит в режим набора световой скорости. Сорок минут до прыжка. Пассажиров просят принять горизонтальное положение и воспользоваться препаратами для искусственного сна». Рэм вдруг проснулся. Он сел, открыл глаза, посмотрел на оповещение над дверью, потом на Ченича. Вздохнул, сощурился болезненно: «Развидеть бы». И ушёл в санузел. Юрист спрятал в стол коробочку с палочками кхарги. Мучиться предстояло сорок минут разгона и всё то дикое безвременье, в которое проваливается корабль во время прыжка.