— Медика! — крикнул Рэм, бросаясь к официанту. Спецбраслет на его плече сам сгенерировал сообщение в службу безопасности корта. Ченич тоже не сидел на месте. Он распахнул дверь кабинки, одновременно ударив ладонью по голоменю, чтобы вызвать администратора кафе. Рэм повернул официанта на бок, и прижал к его шее спецбраслет, активируя медицинский режим. Загорелось: «Угнетение дыхательного центра». Браслет мог оказать первую помощь, вколов что-нибудь несложное, но вбежали два официанта, и Рэм решил не рисковать. Тем более что следом вошёл мужик в так аккуратно стоявшем на нём костюме, что сразу было понятно: этот качок — из службы охраны корта. — Официант попробовал наш десерт и отравился, — доложил Рэм, поднимаясь с пола. — Начались судороги, потом потеря сознания. Медик браслета фиксирует: «Угнетение дыхательного центра головного мозга». У вас есть минут пять на реанимацию. Особист буркнул, что он сам знает, сколько чего у него есть, залез в коммуникатор и стал активно чатиться с начальством. Рэм чуть не врезал ему: человека надо спасать, а он!.. Но тут прибежал медик, гоня впереди себя компактную станцию реанимации, и дело пошло. Ченич с сожалением посмотрел на свой нетронутый десерт, и Рэм поднёс к нему руку, активировав звуковой режим. Браслет отчётливо пискнул. Рэм и Ченич переглянулись. Получалось, что оба десерта были отравлены неизвестным токсином, ведь паралич дыхательного центра намекал именно на это. Или на корте такая крутая свежесть продуктов? От писка браслета особист прямо-таки подпрыгнул. — Не трогайте десерт! — заорал он. — И не вздумайте никуда уходить! Я вас ещё не допросил! — А вы полномочны допрашивать пассажиров? — Ченич сразу как-то подобрался и изменился в лице. Только что рядом с Рэмом стоял пожилой благодушный дядька, и вдруг он превратился в махрового замполича, гикарби съевшего на приструнении идиотов. — А кто мне помешает? — осклабился особист. Рэм поднял глаза: в дверях уже стояло двое его коллег в комбинезонах службы охраны корта. — Вам может помешать Уложение об административном соответствии, — нехорошо усмехнулся Ченич и сощурил глаза, сразу ставшие недобрыми. — Статья тридцатая, прим один, пункт пять, параграф двенадцатый. «Первичные опросы потерпевших и свидетелей осуществляются с их согласия либо в присутствии адвоката или иного лица допущенного в качестве защитника». Если же у вас есть подозрения на наш счёт, вам следует запросить разрешение Администрата в моём случае, и военного ведомства в его, — он кивнул на Рэма. Физиономия особиста побагровела: приказ ему явно отдали другой. Но явно было и то, что Ченич уложение Администрата процитировал правильно. Надо же, даже в коммуникатор не глянул! — Да кто вы такой? — взревел особист. Ченич без возражений, даже с какой-то садистской доброжелательностью, развернул с коммуникатора — у него был не наручный, а в виде плоской панельки — личную карточку. Рэм скосил глаза и ощутил, как лицо его начинает гореть. «Юридическая фирма «Ченич и сыновья» — вот что было в карточке нечаянного соседа по каюте. Только юриста Рэму и не хватало! Мало он ненавидел юриста, заплатившего за убийство его семьи! Парень сжал кулаки. Ченич посмотрел на него озабоченно. В его практике бывало и такое, что стресс настигал клиентов с опозданием. Выглядел Рэм неважно — лихорадочно блестящие глаза, красные пятна на скулах. — Тебе плохо? — спросил он. И повернулся к особисту: — Освободите проход, нам нужно пройти в каюту. — А как же… — промямлил тот. — Сделаете запрос, как это положено по закону, тогда и поговорим! — отрезал Ченич. Каюта, к счастью, давно прогрелась. Рэм рухнул на кровать вниз лицом и зарылся для верности под подушку. Его трясло. Ченич тихонько поставил чайник. Сел за стол и открыл дэп. Ему очень хотелось курить, и, наверное, он в первый раз в жизни не понимал, что происходит. Если бы парень испугался смерти, он бы сразу повёл себя иначе. Побледнел или покраснел, в зависимости от гормональной реакции. Впрочем, те, кто краснеет, не пугаются даже первых в своей жизни трупов. А тут медик подоспел вовремя. Официанта, скорее всего, спасут. К тому же сначала Рэм реагировал в полном соответствии с тем, как он рассказал о себе. Молодой пилот, но с обширным военным опытом. Крепкие нервы, хорошая реакция. И вдруг? Что с ним стряслось? Ченич озабоченно посмотрел на парня, и вдруг понял, что тот спит. Нервы у Рэма Стоуна всё-таки были хорошие: не можешь ничего сделать — поспи и успокойся. Но что его так напугало? Глава 5. Прокол Пассажирский корт, следующий по маршруту «Аннхелл — Питайя — Аскона» Пока корт не начал разгон, связь с дэп-сетью была доступна. Ченич развернул с коммуникатора подключение и ввёл рабочий пароль. Он хотел посмотреть негласные «чёрные» рейтинги пилотов в дэп-рендере, закрытой, полупиратской части сети. Глава юридической фирмы «Ченич и сыновья» знал, что таковые имеются. Когда-то он сам был на побегушках у отца и занимался черновой работой акторов — сбором информации, взломом сетей, работой со свидетелями. Отец давно покинул этот мир, и фирма принадлежала теперь братьям Ченич: Юнмару и Валдо. Юнмар был старшим. Он не хотел становиться юристом. После колледжа поступил на факультет теоретической физики в университете города Тау на экзотианской Асконе. Занимался вопросами энергетики и природных ресурсов. Однако к экзотианскому образу жизни до конца привыкнуть не смог. И после сорока двух — истинного совершеннолетия в мирах Содружества — его потянуло на родину. Юнмар Ченич вернулся в столицу имперского Аннхелла, закончил ещё один университет, уже юридический. И не побоялся прийти в фирму отца самым младшим клерком. Отец оттаял: надо сказать, что отношения в семье были тогда натянутыми. И всё бы сложилось потом хорошо, если бы не война. Ченич задумчиво почесал бороду. Что-то не срасталось в рассказе Рэма. Сколько ему могло быть лет во время теракта над Джангой? Если парень тогда едва-едва отучился в Академии, то сейчас ему двадцать шесть? Юрист с сомнением покачал головой: слишком взрывной и вспыльчивый, слишком открытый. Хотя твёрдая рука наставника чувствуется. Ченич улыбнулся. Он не поверил, конечно, в ту версию войны, что нарисовал ему Рэм. Причины у войн простые — жадность корпораций и смена элит. В Империи подросли молодые хищники, им нужно было что-нибудь переделить, чтобы урвать свою толику власти. Две тысячи лет Галактика казалась им бесконечной, и вдруг человечество снова столкнулось с ограниченностью ресурсов. Война — закономерное явление в тесноте.