Даже трактирные девки, что не берегли честь свою, не позволяли себе такого вида. Пусть оголенные по пояс — но ноги их всегда были либо платьем длинным скрыты, либо атласными лентами обвиты. И ни одна женщина из его графства не смела облачиться в столь короткое платье: оно едва достигало колен, оголяя тонкие ноги, И цвет его золотистый почти сливался с кожей. Длинные, ниже лопаток, темно-рыжие волосы девы волнами рассыпались вдоль оголенной спины. Но на деве были перчи — и не простые — белые — такие могла себе позволить лишь особа благородная. Грегори осуждающе покачал головой, но промолчал: судя по всему, никого кроме него внешний вид этой девы не возмущал. «Что за нравы?», — раздраженно подумал Грег. Мужчины шесть раз поклонились ей в ноги. Плечи девушки едва заметно дернулись — Грег почувствовал её волнение — и начала восхождение. Она поднималась легко и непринужденно хотя камни были достаточно высокими. Наконец, она достигла самой вершины. Несмотря на высоту — можно было видеть происходящее там. Она возвела руки к небу, смотрела прямо на первое светило, прокричала что-то, слов только не разобрать. И тут её охватил огонь, обнял всё тело, разлился рекой по всей пирамиде. И мгновение спустя потух, даже исчез, словно его и не было. Девушка по-прежнему стояла наверху пирамиды — цела и невредима, ни следа пепла, ни ожога, даже одеяние не пострадало. Также плавно и медленно, как восходила, она спустилась вниз. И с каждым шагом Грег мог рассмотреть её всё лучше. Она не была похожа ни на одну из графинь — слишком худая, овальное лицо, тонкие брови, большие карие глаза и эта кожа — не смуглая как у него, скорее золотистая с бронзовым отливом, причудливая. Её короткое платье игриво развевалось, словно нарочно дразня его. Она прошествовала мимо мужчин, подошла совсем близко, жестом велела толпе расступиться, и те послушались. И только Грег остался стоять. Друг напротив друга, сжигающее любопытство в глазах. Он оглядел её с ног до головы: небольшая округлая грудь девушки обтянута тонкой полоской ткани; на животе, скрывая пупок, изображены три золотистых светила, сливающихся одно с другим. «Почему три?», — от этого вопроса стало не по себе. Грегори поднял взгляд: и сердце, казалось, застыло: из-за второго Светила медленно едва заметно проглянуло третье и исчезло. «Может это не светило, а слишком яркая звезда, горящая планета?». Грега передернуло. «Или мир снов?», — от этих мыслей отчаяние медленно прорезало душу тупым лезвием. «Нет», — вновь услышал, почувствовал он её голос. Девушка указала пальцем в его сторону. Мягко улыбнулась. «Рада тебе», — она не открывала рта, не говорила, но он слышал, понимал, видел её мысли. Это было дивно. Она проникала в его разум, в его сознание, вышивала там образы, как почтенная дама вышивает узор на полотне. «Я ждала тебя, Воин», — протянула ему руку — верх невоспитанности, но серчать совсем не хочется. Но вдруг дурное предчувствие сдавило сердце: резко, бескомпромиссно. Краем глаза Грегори заметил как один из мужчин достал из-за пазухи острый нож. Спасти её — быстрое, без раздумий решение. Молниеносное движение, и Грег прикрыл деву, спрятал за своей спиной. Ещё мгновение и появившийся из неоткуда в его руке меч сразил несостоявшегося убийцу. Как зачарованный Грегори посмотрел на свой меч — точно такой, как в видении: «Но откуда он в руке моей?». Затем перевел взгляд на деву — в глазах той горел яростный огонь гнева. Она отодвинула Грега в сторону, протянула руку к истекающему кровью убийце. Из её ладони вырвалась ярко-красная молния, добила его, обратила в прах. «И так будет с каждым», — услышал Грег её голос в своем разуме. Она прокричала толпе — вновь на том непонятном языке, но Грегори не сомневался, что тоже самое. И все упали ниц перед ней. Глава 2 Дева повела его вдоль узких улиц. Остальные одиннадцать мужчин, почтительно склонив головы, шли следом, а все встреченные горожане падали на колени перед ней. Она привела Грега к большому дому в три этажа — столь отличающемуся от остальных. Пред ним росли древа с причудливыми фиолетовыми плодами. Сам дом был огражден высокими кованными решетками, украшенными железными цветами и лепестками невиданных растений. В самом доме было светло и просторно, дева вела Грега через разные покои: одни были полны диковинных растений, другие — утвари: кувшинов, пиал и столов, третьи — мягких невысоких лож и полок со свитками. Но стены везде были золотого цвета. Посреди очередных золотистых покоев стояла купель с белой водой, вокруг купели разложены мягкие широкие покрывала также золотого цвета. Дева жестом велела мужчинам уйти, и те повиновались. «Каждый год устраиваю этот ритуал и каждый раз волнуюсь», — прозвучало в голове Грегори. Дева провела рукой, и в то же мгновение одежда на ней исчезла, полностью обнажая. Грегори отвел взгляд. «Не нравлюсь?». — Непристойно, — кратко ответил он. «Наши языки разные, я так и не могу понять тебя, думай, как думал ранее, — она зашла в воду и легла в купели. — Что с тобой стало? Ты чужой, иной», — без стыда омывала свои руки и ноги. «Я никогда тебя не видел. Где я нахожусь? В каком графстве? И как далеко отсюда Кросс?». «Теперь и мысли твои не понимаю, — дева вздохнула. — Мне нужна была помощь, и ты пришел. Ты всегда приходил, только выглядел чуть иначе». — Серва! — прокричала она. Тут же в покои вбежала совсем молоденькая девочка — смуглая, темноволосая, облаченная в короткое белое платье. Наклонилась к деве, та что-то шепнула ей. Поклонившись, девочка убежала. «Серва, — задумался Грег, — в наречии южных земель слугу именуют „сирван“». — Серва, — постарался он повторить слово. Дева недоуменно посмотрела на него. «Ранее ты не хотел говорить как я». «То был не я». — Серва, — вновь повторил он. «Слуга?», — спросил мысленно. Дева кивнула. Заинтересованно оглядела его, поднялась, вышла из воды. В тот же миг вбежали еще две девушки — накинули на нее легкое полупрозрачное платье, опять золотого цвета. Кивком пригласила за собой. Они прошли в очередные покои, там стояла лишь одна узкая кровать. Дева села не нее и пристально посмотрела на него. Грег в ответ демонстративно сложил руки на груди и встал, прислонившись к стене. «Ты другой». Грегори буквально почувствовал её разочарование. «Я не тот. И не знаю, о ком ты говоришь. Меня зовут Грегори. Я из северного графства Кросс». «Опять непонятные мысли, — скривилась она. — Я позвала своего Воина, а пришел ты. Похожий на него, но другой. Где мой Воин?» «Не знаю. Не знаю, почему слышу твой разум. Не знаю, почему пришел в твой город. Но я должен вернуться в Кросс. Я должен спасти свой народ от войны». «Я не слышала о таком месте, — дева пожала плечами. — Сейчас ты в городе Анфея. Я — Анфиянна — его правительница, но можешь звать меня Анфи. Это уже не первый раз, когда меня хотят убить, но первый, когда пытаются сделать это на глазах народа. Я собираюсь тайно отправиться в соседний град, уверена, найду там тех, кто столь желает смерти моей. И раз вместо моего Воина пришел ты, то тебе меня и сопровождать». «Я не собираюсь подчиняться твоим приказам». «Ты один, в чужом городе, твою речь никто не поймет, а соединяться разумом можешь только со мной. А еще стоит мне лишь приказать, и тебя казнят. Но скорее я испепелю тебя на месте, как того мятежника. Так что, Грегори, ты пойдешь со мной. Ты будешь охранять меня». «Но зачем я тебе?». «Потому что я так хочу». «Нет». Грегори развернулся и вышел из комнаты. Он — Хозяин земель Дома Первого, он — главенствующий воин, он — мужчина и не будет следовать капризам чужеземной распутной девицы, пусть и зовет она себя правительницей, пусть она в пепел обратить может. Размашистыми шагами он направлялся к выходу из этого дома. Но в одной из комнат взгляд случайно скользнул по большому, во всю стену, зеркалу и Грег резко остановился. Несколько минут он стоял неподвижно, впившись взглядом. «Морок, дурной сон», — внутри начало лихорадить, тысячи мыслей начали проноситься в голове, но не одна из них не была четкой. Он не узнавал того, кто стоял на его месте в зеркале. Грегори из графства Кросс, как и все, был смугл, у него были грубоватые черты лица, карие глаза и волосы цвета темных каштанов. Но из зеркала на него смотрел мужчина с белыми волосами, со светлыми глазами и кожей бронзового отлива. Незнакомец. Но это он. Он точно ведь помнит себя. Или нет? «Недалеко ты ушел, — прозвучал опять в разуме голос девицы. — На что смотришь? Впервые зеркальную гладь видишь?». Он отстранено покачал головой. «Фаэтон», — вспомнилось, как в видении все, преклоняясь, именем планеты нарекли. «Ты знаешь моего Воина?!» Грег нехотя посмотрел на нее. «Нет», — ответил кратко, не до капризов девицы было. «Ты назвал его имя!», — в её руке появился светящийся шар — опасный, мгновение — и ничего от тебя не оставит. В руке Грега сам по себе, как и тогда на площади, возник меч: холодная рукоять успокаивала, холодная рукоять говорила: защищу. «То имя планеты моей, нашей, чью землю мы ногами топчем!» «Сжечь!»