— Как зовут ее, знаешь? — Да откуда мне знать? Говорю ж тебе, я сам там не был — что услышал, то и говорю, — пожал плечами Морис. Кристина не могла. Вот и все аргументы на навязчивую мысль, не желавшую отпускать даже после того, как все разошлись. Кристина не могла! Или все же… Еще тогда, приехав к барону впервые, он понял, что ей будет тяжело среди поселенцев. Как сложилась ее жизнь? Отец принял дочь, а поселенцы? А если они отвернулись от нее, вынуждая покинуть общину? Да нет, этого просто не может быть. Как бы к ней ни отнеслись, Кристина ни за что на свете не связалась бы с человеком Филиппа — это просто исключено! Нет, речь о другой девушке, бесспорно! Этьен ходил из угла в угол, ища тысячи причин, по которым речь не могла идти о Кристине. И все же тревожно за нее… Уж если и она сдалась после всего, что с ней сделал Филипп, то спасать действительно больше некого. * * * — Этьен, а ты ничего не хочешь мне рассказать? — мрачно спросил вечером неслышно вошедший в зал Милош. — Нет, — отрезал Этьен, плеснув в бокал вино. — Этьен? Милош стоял напротив и выжидающе смотрел на подопечного. Не нравится Милошу все это! Этьен напряжен, от былой легкости не осталось и следа, стоило Морису завести разговор об этой девушке… Взгляд невольно опустился к рукам наследника — сжимает бокал так, что побелели пальцы; даже странно, что хрупкое стекло до сих пор цело… Кажется, наследник не все рассказал о своей недавней поездке в чертову столицу. — Этьен? — Мне нужно съездить в это поселение, — Этьен залпом осушил бокал. — Нет. — Извини, Милош, разрешения у тебя никто не спрашивает. Подготовь мне коня. Не желая ни с кем обсуждать свои подозрения, Этьен намеревался обойти друга и уйти, но Милош преградил дорогу, всем видом показывая, что разговор еще не окончен. — Мы не договорили. — Милош, что ты хочешь от меня? — Рассказывай. Почему тебя так задела свадьба этой девушки? Ты знаешь ее? — Нет. — Врешь. — Даже если и так, это ничего не меняет. Отойди. — Не отойду. Рассказывай. — Послушай, Милош, вот давай договоримся — это мое дело, и ты туда не лезешь, при всем моем уважении к тебе. Отойди. — Нет, не договоримся. И ты не выйдешь из этой комнаты, пока мне все не объяснишь. — Милош, ты перегибаешь палку. — Возможно. Но ты пока еще не король, а я несу за тебя ответственность. Поэтому будь добр, объясни старику, куда ты вляпаться успел? — Ну почему сразу вляпаться? — Этьен, кто эта девушка? По глазам вижу, что ты ее знаешь! — Может, знаю, а может, и нет. Прекрати этот допрос, может, это вообще не та девушка, о которой я подумал. Милош, пропусти. Я же все равно поеду, ты меня знаешь. Не переживай, я туда и обратно. Мигом. Тихонечко, как мышка. Просто навещу хороших знакомых и сразу же вернусь. — Тебе же сказали, эта девушка связалась с людьми Филиппа — ты в своем уме? — Это не она. Я уверен, Кристина никогда бы не связалась с человеком Филиппа. Но я хочу убедиться, что с ней все в порядке. — Кто такая Кристина? Ты ничего мне о ней не рассказывал. — А тебе прям все нужно знать, да? — Этьен, не юли. Выкладывай. Я же все равно узнаю. — Милош, вот почему ты не женился, а? Начинаю подозревать в тебе женоненавистника. — Не юли. — Ну хорошо. Кристина, восемнадцать лет, баронская дочь. Ренардистка. — Это я уже и сам понял. Дальше. — Милош, предупреждаю сразу: твое недовольство никоим образом не повлияет на мое решение. Люди Филиппа изнасиловали ее. Довольно жестоко. Кристина считает, что среди них был и сам Филипп. Она пыталась покончить с собой — я помешал. Нравится тебе или нет, но я туда еду. — Тьфу ты! — смачно сплюнув в сторону, Милош сделал круг по залу и вернулся к Этьену. — Я же просил тебя не высовываться! Ты же обещал, что Филиппа будешь стороной обходить! — Не ори. Филипп обо мне не знает. — Если не знает, то узнает! — выкрикнул Милош. — Что ты предлагаешь? Надо было сидеть и смотреть, как девчонка руки на себя накладывает? — Этьен, ты что, не понимаешь, чем для тебя это может закончиться? Ты действительно не понимаешь или прикидываешься? Она о тебе что знает? — Ничего она не знает, успокойся. Имя Леронда никому ни о чем не расскажет — совсем уж за дурака меня не считай. Она не знает ни моего имени, ни кто я, ни откуда приехал. Ни-че-го. Так что успокойся и перестань верещать. Поступить по-другому я все равно не мог. Легко ему говорить — успокойся! Милош нарезал круги по залу, нутром чуя неприятности. Но как удержать безумца? Он же упрямый как стадо баранов! Весь в отца… — И что ты теперь собираешься делать? — Ничего. Съезжу в поселение, проведаю барона, увижу, что с девушкой все в порядке, и вернусь. — А если не в порядке? Если она и есть та самая невеста? — Это не она. Милош, это пустой разговор, давай его закончим. — Не закончим. Я повторяю свой вопрос: что ты собираешься делать, если это она? Вопрос остался без ответа. Вот только этого сейчас не хватало! Милош смотрел на Этьена и понимал лишь одно — его не удержать. И этот блеск в глазах ему до боли знаком. Ни уговоры, ни угрозы сейчас не помогут — точно так же в свое время Ренард рвался к Терезе; сын унаследовал не самые разумные качества отца. Осталось только выдохнуть и смириться — второй Ренард стоит сейчас перед ним, защищая девушку, черт возьми, на сей раз приглянувшуюся Филиппу! — Ну вот объясни мне, — голос Милоша стал каким-то обреченным, бесцветным, — как из тысяч прекраснейших женщин Королевства ты умудрился выбрать ту, которая приглянулась Филиппу? Как вы с Ренардом умудряетесь выбирать самых неподходящих женщин, а? — О чем ты, Милош? Кристина не моя женщина, я просто хочу ей помочь. — Ну да, ну да, — нервно рассмеялся Милош. — Где-то я уже это слышал! Помнится, твой отец тоже пытался меня уверить, что не влюбился в крестьянку! Да только когда у вас глаза вот так горят — жди беды! — Милош, не говори чепуху. Девушка в беде, понимаешь? Ей всего восемнадцать, а на ней уже клеймо лишь только потому, что она приглянулась Филиппу! Девчонка в восемнадцать лет пытается свести счеты с жизнью только потому, что этот подонок решил во что бы то ни стало сломить ее и затащить в свою постель! Девчонка, которая виновата лишь в том, что ему отказала! Ее насиловали в таверне, где сидели мужики и преспокойненько пили пиво, пока над ней издевались. И я был в этой таверне. И я ничем не смог ей помочь. Я принял ее за шлюху, одну из тех, что заполонили город… Почему так, Милош? Когда мы успели превратиться в уродов, а? И я не знаю, что с ней происходит сейчас. Ты сам слышал, до общины эта гниль тоже дошла, она разлагается, и я не знаю, что сейчас с этой девочкой. Как она живет? Чем она живет? А если ее же сопоселенцы затравили ее? А если сбежать из общины, даже таким путем, стало проще, чем там остаться? Не смей мне мешать. — Да стой же ты! Да, печальная история! Но рисковать ради одной-единственной женщины жизнью будущего короля недопустимо! Да, жалко девушку. Очень жалко. Но сейчас не девушек насилуют, а всю страну, и твоя прямая обязанность — спасать ее, Этьен! — Ты издеваешься? Милош, ну вот скажи мне, какой из меня защитник Риантии, если я эту одну-единственную девушку уберечь не могу? Я хочу помочь ей. Я хочу, чтобы больше эта грязь ее не коснулась. И если это она, если она решилась на этот шаг — значит, у нее были на это веские причины. И я помогу ей, хочешь ты этого или нет. Милош, да услышь ты меня! Я был там целую неделю. Я видел падших женщин, я видел голодных детей, я видел мужиков, которые не имеют права называть себя мужчинами. Я видел все, что сделал мой братец со страной отца. Я не видел там ничего хорошего. Кроме этой девочки. И ту сейчас Филипп готов растерзать, унизить и смешать с грязью! Считай, что я вижу в этой девушке последние крупицы той, прежней Риантии. Моей страны. Страны моего отца и матери. И если Филипп испоганит и ее, то спасать действительно будет уже нечего и некого. Я не девушку спасти хочу, я хочу спасти свою страну. Я должен туда съездить, понимаешь? И вместо того, чтобы мешать мне, лучше определись и скажи — ты на моей стороне или как? — Этьен! — Если ты со мной — подготовь мне коня, нет времени на пустые разговоры — на рассвете я уеду. Если же ты против меня — иди к черту, справлюсь сам. Ранним утром вороной красавец, подобный Алмазу, горделиво ступая, покинул владения Ренарда. Милош тайком перекрестил упрямца, бубня под нос нехитрую молитву. — Ну что, я следом? — подошел сзади Морис. — Погоди. Поторопишься — развернет обратно, знаю я эту упрямую породу. — Да ладно тебе, не развернет. Я аккуратно, он и знать не будет. — Морис, прошу тебя, глаз с него не спускай! Погубит же себя, дурачина… Да еще и из-за бабы. Этого только не хватало… — Да успокойся, — крепкая рука легла по поникшее плечо Милоша. — Не переживай, нормально все будет. Да и он уже давно не мальчишка. — Он хуже мальчишки! — огрызнулся Милош, махнув рукой.