В Абервике полдень. Уставшие кони лениво цокали по каменным плитам, почуяв безопасность родных земель. Всадники не торопили животных, жалели: уж и так им, бедолагам, выпала изнурительная дорога — жара, пыль и стремительное бегство из обители Филиппа. Вдали от ненавистной столицы удалось расслабиться и Кристине: укрываясь от бед в объятиях графа де Леронда, она с интересом и даже некоторым любопытством разглядывала незнакомые места на самом краю Риантии. Здесь все еще цветут знаменитые риантийские сады, которых уже давно не сыскать в столице, здесь воздух чище — еще не напитался ядовитой гадостью смрада и пьяного угара, здесь люди добрее и улыбки их искренней… На одном из проулков Морис обогнал их — пора прощаться, ему в другую сторону. — Может, заглянешь? — спросил Этьен. — Нет уж, ты мне и так уже порядком надоел, — рассмеялся парень ему в ответ. — Да и не до гостей вам сейчас будет, а меня дома жена с дочкой заждались, и так мало видимся! — Ничего, теперь будете видеться чаще. — С чего бы вдруг? Ты дашь мне пару лишних дней? — Я найду тебе занятие в Абервике. В столице тебе больше нечего делать. — Ага, нечего… Я только влился в скромную компанию филипповских прихвостней! Извини, но я теперь пока им всем глотки не перегрызу, не успокоюсь! — Тебе нельзя туда возвращаться, — перебил Этьен. — Ты сам должен это понимать. Везде, где только мог, ты уже засветился, — и тут же, предупреждая ворох возмущений, спокойно продолжил: — К этому разговору больше не возвращаемся, работы для тебя и здесь с лихвой хватит. Так что ступай к семье, а завтра жду тебя на стрельбище. Морис знал, спорить с упрямцем бесполезно, да и человек он подневольный: приказали — сделал. Мужчины распрощались, и уже через пару мгновений рыжий скакун с всадником затерялся в узких лабиринтах абервикских улочек — Морису действительно не терпелось увидеть жену и крошку-дочурку. Этьен же отпустил поводья и крепче прижал к себе уставшую девушку — неторопливо прошли они несколько оставшихся кварталов, пока впереди, за высокими коваными воротами, не показался утопающий в лаванде белоснежный Дворец. — Ну вот и дома, — тихо проговорил Этьен. С любопытством и суеверным страхом смотрела Кристина на открывшуюся их взору обитель. Что ждет ее здесь? Вдали от родного дома, рядом с этим человеком, по сути чужим, но за столь короткое время ставшим единственным, кому она смогла поверить. Она почувствовала, как напряглась рука графа при виде немолодого мужчины, спешащего им навстречу; Этьен соскочил с коня и снял Кристину, успев лишь тихо проговорить: — Это Милош. Он наверняка сейчас начнет ворчать, но ты не бойся, он хороший. Он был другом моего отца, а теперь вот и сам мне как отец. Мальчишка лет двенадцати выбежал из ворот, поприветствовал хозяина с гостьей и увел коня. Предвкушая недовольство Милоша, Этьен прижал к себе Кристину, всем видом своим показывая готовность заступиться за нее, если понадобится. К счастью, не пришлось. При виде гостьи Милош хоть и напрягся, и радость на его лице стремительно сменилась тревогой, но все же сдержался, и только пристальный недобрый взгляд выдал все его возмущение. — Ну-ну, не хмурься, — Этьен оставил девушку и крепко обнял Милоша. — Видишь, жив! А это Кристина. Прошу любить и жаловать, — добавил он, возвращая девушку в свои объятия. — Ну а это наш Милош! Самый добрый и гостеприимный человек, которого я только знаю. Правда, Милош? Кристина невольно поежилась от испепеляющего взгляда этого «самого доброго и гостеприимного человека». — Ваши гости — мои гости, господин граф, — услужливо проговорил Милош, моментально переключаясь на им одним ведомую игру, и только Этьен знал, сколько недовольства таится в этих осторожных словах. — Указания будут? — Распорядись, пожалуйста, приготовить для Кристины комнату моей матери, — с невозмутимым видом проговорил Этьен, наблюдая, как вспыхнул яростный огонек в глазах друга и наставника. — Милош! — голос наследника стал жестче, взгляды мужчин на пару мгновений схлестнулись в немой борьбе. — Хорошо, — сдался Милош. — Как скажете, господин граф. — Ну вот и прекрасно. И вели накрывать на стол. А я пока покажу нашей гостье дом. После небольшой экскурсии Этьен привел Кристину в просторную светлую комнату. Комнату, когда-то приготовленную отцом для его матери. Сюда никогда никого не пускали, лишь служанки раз в неделю заходили полить цветы да пыль убрать. И вот теперь комната обретала хозяйку. — Располагайся, — проговорил Этьен, спеша как можно скорее покинуть комнату Терезы — до сих пор все, что касалось матери, вызывало тоску и щемящую боль по ушедшим светлым временам. — Прими ванну, отдохни, а через час я зайду за тобой. Не дожидаясь ответа, Этьен покинул комнату. Кристина осмотрелась. Тихо. Спокойно. В открытую дверь огромного балкона ворвался свежий ветер, донося из сквера беззаботное пение соловьев и аромат лаванды. Девушка не спеша обошла свои новые владения: заглянула за плотные тяжелые шторы, скрывающие в полумраке небольшой закуток с просторной кроватью и резным комодом; ненадолго остановилась перед огромным на всю стену зеркалом — по ту сторону на нее смотрела уставшая, изрядно исхудавшая молодая женщина в заношенном крестьянском платье. Кристина коснулась липкого от дорожной грязи лица… Невольно стало стыдно перед графом за свой вид — он увозил из столицы баронскую дочь, а домой привез замарашку. Кажется, он что-то говорил про ванную? Этьену тоже не терпелось насладиться домашним покоем. Оставив Кристину, он пришел к себе в надежде тоже немного отдохнуть с дороги. В том, что поступил верно, приведя девушку в этот дом, он уже не сомневался. Теперь его волновал только Милош — тот хоть и сдержался при гостье, да только Этьен уже слишком хорошо изучил своего друга, чтобы понять: тот в ярости от решения привезти приглянувшуюся Филиппу девушку сюда. Надо бы как-то успокоить его, примирить, да и Кристину обезопасить от его недовольства — бедняжка и так натерпелась, не хватает еще и здесь ей обрести врага в лице этого упрямца-женоненавистника. — Этьен, ты в своем уме?! — без стука в комнату влетел разъяренный Милош. — Ты какого хрена притащил сюда любовницу Филиппа? — Милош, остынь, — устало вздохнул Этьен, оборачиваясь к другу. — У меня не было выбора, не мог же я оставить ее там одну. Это, во-первых. А во-вторых, она Филиппу не любовница. — Этьен! Мальчик мой! — носился по комнате Милош. — Да неужели ты действительно не понимаешь? Ну что ты творишь? А если она попадется Филиппу? А если он узнает, что она у тебя была? А если он просто захочет узнать, кто у него девку увел? Да она же сдаст тебя со всеми потрохами! — Да не узнает ничего Филипп, и здесь она в безопасности. Филипп не найдет ни ее, ни меня. Милош, успокойся! И я тебя очень прошу, не обижай ее! Она со мной — просто прими это. — Этьен, что у тебя с ней, а? Ты влюбился?! — Да при чем здесь это?! — Ну действительно! При чем? Да как ты мог отправить ее в комнату Терезы? Она же всегда была неприкосновенна! Ренард даже горшки цветочные переставлять не позволял, не то, что пускать туда кого-то! Да ты же сам туда заходить боялся! И ты впустил туда эту подстилку филипповскую?! — Ты заговариваешься, Милош! — со злостью оборвал Этьен. — Я называю вещи своими именами! Вольно или невольно, но эта девушка повязана с ним, пойми же, дурья твоя башка! Ну если тебе баба так нужна стала, неужели нельзя было найти другую девушку, а? Чистую, непорочную, не связанную с Филиппом! Ты же понимаешь, что эта девушка тебе не пара? Ты король будущий, а она кто? — А она со мной. Все, закрыли тему, — прикрикнул Этьен. — Смирись с этим, Милош, и прекрати истерить. Если действительно так за меня боишься, то позаботься о том, чтобы Кристина не узнала мое настоящее имя. И запомни, если попытаешься ее отсюда выжить, то будь готов: уйдет она — уйду и я. — Да ты… Может, ты еще и женишься на ней, а? А что, твой отец наверняка именно о такой невестке мечтал, когда признавал тебя своим сыном! — Отличная идея! Я обязательно подумаю над этим, — с ехидством проговорил Этьен. — Милош, все, хватит. Эту девочку я Филиппу не отдам. Она здесь останется, хочешь ты этого или нет. Если ты такой женоненавистник, то это твои проблемы! И имей в виду, я не шучу, если здесь ей будет плохо — я уйду вместе с ней. Ну вот, за пять лет первая ссора. Из-за женщины, переступившей порог дома, они даже толком не поздоровались, зато успели накричать друг на друга и насупиться. Милош смачно выругался и направился к выходу, так и не найдя, что ответить беспечному безумцу, готовому пожертвовать и мужской дружбой, и собственной безопасностью ради посторонней малознакомой девицы. — Милош! — с досадой окликнул Этьен. — Ну что еще? — остановился Милош. — Не договорил? Может, меня тогда выгонишь из-за нее? — Дурак? — Этьен подошел к другу и крепко сжал его плечо. — Милош, ну давай не будем ругаться, а? Ты же знаешь, у меня нет никого ближе тебя. — Теперь есть, похоже. Не противно будет прикасаться к ней после других? — Милош! — Ну что «Милош»?! Ты очень беспечен, Этьен. Ты не видишь дальше своего носа. Я обещал Ренарду сберечь тебя, я обещал ему, что не дам тебе повторить его судьбу, что ни одну крестьянку к тебе не подпущу, но тут ты даже отца переплюнул. — Прекрати говорить о Кристине в таком тоне. В том, что с ней случилось, нет ее вины. Милош, я прошу тебя, оставь ее в покое, не обижай. Я не хочу видеть в тебе врага, ты дорог мне, но и эту девочку на произвол судьбы я бросить не могу. Просто прими это. Ну? Милош, ну мы же не станем ссориться из-за женщины, а? Милош только махнул рукой с досады. Спорить бесполезно, уговаривать бесполезно, но и врагами становиться из-за девчонки глупо. — У меня кроме тебя, упрямца, тоже нет никого. Не подумай, что я из-за этого против твоей Кристины. И никакой я не женоненавистник. Просто боюсь за тебя. Если не уберегу, не прощу ж себе ведь, — с горечью проговорил Милош. — Она хоть не заразна? — Милош! — Ладно-ладно, молчу! Ты взрослый мальчик, надеюсь, знаешь, что делаешь. Отдыхай. Пойду распоряжусь, чтобы обед накрывали. Гостью свою драгоценную позовешь сам — носиться с ней я не собираюсь, даже не надейся. У самых дверей Этьен все же окликнул друга: — Милош, мир? — Да мир, мир… — И Кристину не обидишь? Милош не торопился отвечать. Этьену даже показалось, что он слышит зубовный скрежет. — Милош? Пообещай мне. — Да не съем я твою Кристину, не бойся, — нехотя сдался Милош. Пока мужчины спорили о ее праве находиться в стенах этого дома, Кристина успела понежиться в теплой чистой водице, смывая дорожную пыль и тяжелые воспоминания. Вернувшись в спальню, девушка с удивлением обнаружила на кровати вышитое серебром светло-серое, почти белое, домашнее платье. Она едва успела одеться, как в дверь постучали, и знакомый голос попросил разрешения войти. — Заходите, Анри, — выкрикнула Кристина, расчесывая перед зеркалом влажные волосы. Он улыбнулся при виде нее чистой, посвежевшей, но Кристина успела заметить и его усталость, и расстроенный вид. — Что случилось? Вам досталось из-за меня от Милоша? — спросила она, когда мужчина подошел к ней ближе и легонько обнял за плечи. — С чего ты взяла? — Я же вижу, мне здесь не рады. — Дай Милошу время привыкнуть к тебе. Просто он не ожидал, что я привезу с собой женщину. А еще он никому не верит и ото всех ждет подвоха. — И от меня? — И от тебя. — Почему? — Он видел слишком много. Кристина, не бойся его, он тебя не обидит. А если обидит, помни, что у тебя есть я, и в обиду я тебя никому не дам. Веришь? Кристина кивнула ему в ответ — верит. Кому же еще верить, если не ему? Через зеркало она смотрела на мужчину, в который раз ловя себя на мысли, что совсем не боится ни его осторожных прикосновений, ни внимательного взгляда.