Глава 36 Полине эта ночь тоже далась нелегко — разговор с мужем никак не выходил из головы, и прежде чем заснуть, она твердо решила, что утром непременно поговорит с ним еще раз. По-доброму. Ласково. Она уговорит мужа помочь несчастному парню, да и кольцо не мешало бы вернуть законной владелице. Но планам сбыться не судьба — когда она проснулась, Адриан уже ушел. Недолго думая, девушка схватила колечко, наспех оделась и выбежала из дома. Пробраться во Дворец оказалось несложно — Полина искала мужа, и стражники без лишних вопросов не только пропустили ее, но и подсказали, где искать маркиза. Правда, решительный запал ее угас быстро… Душераздирающий женский вопль слышен уже на лестнице. Полина в нерешительности остановилась — похоже, опоздала. И действительно, куда она лезет? С кем тягаться собралась? С лишенным всякой жалости трусливым своим мужем или потерявшим человеческий облик Филиппом? Зачем она пришла сюда? Не дай Бог извергу на глаза попасться — ее убьет, не глядя, да и мужа подставлять не хочется — как ни крути, Адриан заботится о ней, оберегает, да и с ребенком, случись что с маркизом, одной ей не выжить. Да и дались ей эти чужие люди… И все же Полина поднялась на этаж и остановилась перед закрытыми дверями. Девушка огляделась — все мерещилось ей, что следят за ней: быть может, за испещренными каменными арками стенами, что отделяют основной коридор от широкой мраморной лестницы, а быть может, из черных глазниц спрятанных за шторами ниш, что тянутся вдоль всего коридора, обещая укрыть случайных любовников. Но нет никого в длинном пустынном коридоре. За дверью опять раздался отчаянный женский вопль, заставляя Полину вздрогнуть от неожиданности. Кожа покрылась мурашками — вероятно, кричит та самая Кристина, чье колечко сейчас сверкает на пальце молодой беременной женщины. А ведь еще совсем недавно вот так же кричала она сама, умоляя Адриана о пощаде… Пока в Полине справедливость и жалость боролись со страхом за безопасность собственной семьи, за дверью послышались тяжелые шаги — девушка юркнула в первую попавшуюся арку и затаилась, молясь, чтобы ее не заметили. Через мгновение двери распахнулись, и из зала вышли трое: Филипп, ее муж и заплаканная незнакомка. Они прошли мимо в другой конец коридора и Полину не заметили. Едва стихли их шаги, девушка вышла из своего укрытия и с опаской заглянула в приоткрытые двери зала — на полу, брошенный всеми, там лежал человек. Должно быть, тот самый парень… Скорее всего, уже мертвый, раз изверги не соизволили даже двери запереть — так и ушли, уверенные, что тело несчастного никуда уже не денется. Полина проскользнула в зал, кляня и Филиппа, и черствого своего мужа, и бросилась к лежащему на полу человеку. Человеком то, что лежало перед ней, назвать сложно; весь в крови, почти без одежды парень не подавал никаких признаков жизни. Ком тошноты подошел к горлу от увиденного, и ненависть к тем, кто сотворил такое, взлетела до отметки, которую и не видать уже — казалось бы, нельзя ненавидеть больше, чем она уже ненавидела. Оказалось, можно. Полина прикрыла рот рукой, насильно сдерживая крик — страшно представить, что испытывала та девушка, Кристина, увидев своего друга в таком виде… А тело вдруг дернулось на мгновение, будто кто-то пропустил через него разряд маленькой молнии. Полина отшатнулась, испугавшись, а потом, осознав, что он еще жив, вдруг склонилась к нему и, не боясь испачкаться, коснулась щеки несчастного. — Эй, парень! Ты живой?! Тишина в ответ. И может, ей всего лишь померещилось, что он живой… Полина нащупала вену на шее — хоть слабо, но пульсирует венка. — Да ты ж живой! — воскликнула она и принялась тормошить незнакомца. — Давай же, парень, приходи в себя! Вставай, слышишь! Вставай! Убьют же тебя! И девушка твоя в беде, а ты разлегся тут! Вставай же, миленький! Время на исходе — вернется кто-нибудь сюда, и все потеряно. А парень ни жив, ни мертв, и на зов ее, и на боль от прикосновений к ранам не реагирует. Полина судорожно огляделась по сторонам — беременной женщине в одиночку не оттащить тяжелое мужское тело. Но как заставить его хоть чуточку помочь ей? — Ты только помоги мне, парень, а я тебя вытащу! Назло извергу этому вытащу! Заметив на столике неподалеку кувшин, Полина подскочила — вода, к счастью, осталась. — Давай же, парень, давай, мой хороший, приходи в себя, — молила Полина, выплескивая холодную воду парню на лицо. Сознание его чуть прояснилось — он вдруг зашевелился, промычал в ответ что-то неразборчивое… — Вот так-то лучше, — обрадовалась девушка и тут же поспешила воспользоваться выпавшей минуткой его сознания. — Держись за меня, парень! Нельзя тебе здесь оставаться! Настырная женщина и помереть не даст. Не понимая, что происходит, Этьен вцепился в подставленное плечо; едва передвигая ногами, позволил поднять себя и потащить к выходу. Шаг… Еще шаг… Его ноги подкашиваются, его сознание уплывает от дичайшей боли, пронзающей избитое тело, но он идет — пытается идти, помогая отчаянной девушке. Еще один шаг, и призрачная, почти умершая надежда оживает — она спасет его во что бы то ни стало! Ради той девушки, что плакала, умоляя Филиппа и ее, Полининого, мужа не убивать несчастного; ради той девушки, что шагнула в плен к извергу, наверняка зная, что парню это не поможет. На что она надеялась, цепляясь за ничтожную возможность спасти обреченного на смерть человека? На что она надеялась, глупенькая, отдаваясь в лапы Зверя? «Не плачь, Кристина, я спасу твоего мужчину! Раз Филипп так жаждет его смерти, значит, хороший это человек… Не плачь, Кристина, за нашу долю бабью я вопреки всему отниму его у Филиппа! Пойдем же, парень, шевели ногами! Тяжелый ты… Да помоги же мне!» Минут через десять, не больше, Адриан вернулся. С нелегким сердцем шел он убивать того, кто мог бы избавить Риантию от гнета Филиппа. Но что он, человек подневольный, сделать может? Помоги он Этьену — убьет Филипп, и рука у Зверя не дрогнет. А у него хоть жизнь и никчемная, да жена молодая дома, да дитя скоро появится — куда ж им-то без кормильца да хоть какого-никакого защитника… Адриан вошел в зал и замер в предчувствии беды — пленника на прежнем месте не оказалось. Глава 37 Они недалеко ушли — Полина выдохлась, Этьен терял сознание. С горем пополам девушка дотащила его до укромного закутка в нише коридора за плотной тяжелой шторой. — Пожалуйста, держись! — еле слышно молила она, опуская парня на каменный пол. От соприкосновения с холодным мрамором сознание ненадолго вернулось. Этьен открыл глаза и с любопытством оглядел свою спасительницу — та шептала что-то, склонившись, плакала… Не разобрать слов, и аргументы, что жить ему стоит хотя бы ради той, что у Филиппа жизнь его своею оплатила, остались не услышаны. — Где я? — прохрипел Этьен, с трудом удерживая сознание. — Во Дворце. Ты что, не помнишь ничего? Этьен качнул головой, то ли отвечая, то ли просто не в силах ее удержать. — Какой этаж? — Третий. — Крыло? — Правое. — До покоев Ренарда далеко? — Я не знаю, — удивилась девушка столь неожиданно трезвому допросу. А Этьен хотел жить. И всячески, не взирая на боль и ускользающее сознание, искал способ выжить. Он помнил, как отец показывал ему потайной ход из Дворца. Этаж третий… А в правом крыле лестница, ведущая к ходу… Добраться бы туда… Девушка не помощница — сквозь боль и тяжесть, зовущую забыться, он разглядел и хрупкость молодой отважной женщины, и небольшой живот. — Зовут-то тебя как, спасительница? — Полина. — Спасибо тебе… Полина… А теперь оставь меня… Филипп тебя убьет, если узнает… Беги, девочка… дальше я сам справлюсь… — Да уж, справишься! — усмехнулась Полина. — Завалишься здесь, пока тебя не найдут! Куда же спрятать-то тебя… — Отчаянная, уходи… Беги, пока никто не видит… я справлюсь как-нибудь… Беги, слышишь… Этьен оттолкнул от себя девушку, чуть покачнулся — сознание померкло, но из последних сил держался, дожидаясь, когда ж она уйдет. Полина поддалась уговору и выглянула осторожно за шторку — никого. — Ты не вылазь пока, сиди здесь тихо, — прошептала девушка, чуть обернувшись. — Я ночью прибегу — выведу тебя отсюда. — Не надо… Забудь про меня… Ребенка береги… а сюда не суйся… Иди же… глупая… Когда Полина обернулась на стихший голос, сознание уже покинуло Этьена. — Эй! Ну вот… Справится он… Полина вздохнула, глядя на парня, а потом склонилась, колечко сняла да на мизинец ему надела — не нужно ей чужое, а к пареньку она еще вернется, и как стража дневная покинет посты свои, выведет его отсюда. Так ей казалось. Был бы жив… Дотерпел бы… Вот только пока она строила планы, за шторкой раздались тяжелые неторопливые шаги. Полина замерла, затряслась от страха, моля, чтоб не заметили их, не нашли, но… Откуда ж знать ей было, что кровавый след тянется за ними от самого зала, точнее любого прибора указывая путь беглецов? Резкий рывок шторы, и яркий поток света осветил лицо почти сбежавшего пленника. — Полина?! Ты здесь что делаешь?! Девушка обернулась на знакомый голос, побледнела на глазах, попятилась от мужа, но продолжала стойко охранять закуток, закрывая собой несчастного парня. Адриан рывком оттолкнул жену — за ней, все в том же бессознательном состоянии лежал «сбежавший» пленник. — Адриан, не трогай его! — взмолилась Полина, вцепившись в руку мужа. — Я прошу тебя! Ради меня, ради нашего ребенка не трогай его! — Дура! — со злостью выплюнул маркиз, пытаясь отцепить от себя прильнувшую девушку. — Какая же ты у меня дура, а! Ты понимаешь, что будет, если Филипп узнает?! — Адриан! — Ты даже не знаешь, кто он! — шепотом прокричал Адриан, кивая в сторону Этьена. — Полина, куда ты лезешь?! — Мне плевать, кто он! Он человек! И если Филипп хочет его убить, значит, хороший он человек! Адриан, не трогай его! Пожалуйста! — Марш домой, Полина! Чтобы духу твоего здесь не было! — Адриан! Я прокляну тебя, если ты убьешь его! Я сбегу от тебя! Я руки наложу на себя, но у моего ребенка не будет отца-убийцы! — Дура! Маркиз чертыхнулся, оттолкнул от себя жену и склонился над парнем — дышит еще. — Этьен, — похлопал он по щекам, пытаясь привести несчастного в чувства. — Полина, он не жилец. Даже если его не убивать, он долго не протянет. Сбежать отсюда невозможно, все выходы охраняются.