— А что же в его интересах? — усмехнулась девушка. — Мир. — Мир? Плохо верится. — Почему? Вот Вам лично Филипп что сделал плохого? — Его солдат убил мою мать. — Мне жаль, поверьте. Но не Филипп же ее убил? А возлагать на него ответственность за чужие преступления не есть правильно. — Возможно. И все же, надеюсь, Вы не станете меня убеждать в том, что Филипп — ангел во плоти? — Нет, конечно, все мы не безгрешны. Но и в последние негодяи его записывать не стоит. Я понимаю, вам внушают, что Филипп — исчадие ада, и вы верите, но на самом деле он всего лишь человек, такой же, как Вы, как я, как Ваш жених, как любой другой. И как любой человек, он может ошибаться. — Почему он так ненавидит своего отца? Почему рушит все, что создавалось Ренардом? — Разве это повод клеймить человека? Ренард считал правильным одно, Филипп — другое. Он тоже желает своему народу только добра, в том числе, и вам — людям, отрекшимся от него. Может, в чем-то Филипп и не прав, но уверяю Вас, Ренард тоже не был святым, и далеко не все, что он делал, правильно. Так что Ваш страх сильно преувеличен, Кристина. — Откуда Вы знаете мое имя? — встрепенулась девушка. — Долг обязывает. Я знаю имя каждого в этом зале. — Кто же Вы? — Я? Хм, даже не знаю, как Вам ответить и снова не напугать. — Скажите как есть. Вы человек Филиппа? — Разумеется, — рассмеялся Адриан, ничуть не смутившись. — Я Вам даже больше скажу, я друг его и советник. А еще я главный враг и главный страх ренардистов — если Филипп надумает воевать с вами, то именно я поведу к вам свою собственную армию. Он смеялся, говорил легко и непринужденно, словно о чем-то обыденном, словно рядом, придерживаемая его рукой, шла не ренардистка. Кристина побледнела от его слов, а Адриан, заметив это, поспешил продолжить: — Но это не значит, что я монстр, который ведет Вас сейчас на казнь. Кристина, перестаньте бояться каждого шороха — мы не враги вам, и воевать с вами никто не собирается. По крайней мере, пока. А сейчас ваш враг — это только ваш собственный страх. Этот человек умел успокаивать и мастерски этим пользовался. Убаюканная его заверениями, Кристина и не заметила, как оказалась в просторном зале с высоким золоченным куполом, фонтанами и многочисленными цветами, сладким, но не приторным ароматом наполняющими воздух. — Вам лучше? Адриан усадил девушку на скамью и присел на корточки рядом. — Да, гораздо лучше. Где мы? — Это оранжерея. Самое тихое и спокойное место во Дворце. Не бойтесь, тихое вовсе не значит, что Вас здесь собираются убивать. Отдыхайте. Зал с Вашим женихом здесь рядом, Вы в любой момент можете вернуться. Вам принести что-нибудь? Может, все же покушаете? — Нет, спасибо. На долю секунды мужчина задержал взгляд на глазах перепуганной девушки, на долю секунды он пожалел, что привел ее сюда — хорошая девушка, жаль, что и ей предстоит быть сломанной Филиппом. Но всего лишь на долю секунды. — Тогда отдыхайте, Кристина, а мне нужно отлучиться. Адриан встал, легонько коснулся ладони девушки и поспешил удалиться. Оставшись одна, Кристина огляделась. Да, здесь тихо и красиво, но нет покоя на душе. Она одна здесь, с Филиппом так и не встретилась вопреки всем своим опасениям, а его «друг и советник» показался не таким уж и страшным, и даже, может быть, мужчина прав — лишь только слухи, помноженные на посеянный родителями в юных душах страх, упорно заставляют вглядываться в каждый закуток и искать монстров. И все же как-то неспокойно на душе, тяжко, и сила невидимая будто толкает в спину, гоня прочь из мирно журчащего фонтанами зала. Недолго думая, Кристина решила вернуться пусть в шумный, галдящий, но все-таки людный зал. Она подошла к двери, а выйти так и не смогла — заперто. Девушка огляделась — может, дверь не та? Может, другой здесь есть выход? Неспешные тяжелые шаги раздались за спиной Кристины. Кристина медленно обернулась. Молодой светловолосый мужчина вышел из зарослей цветущей зелени. Молодой. Светловолосый. С королевской выправкой. Коня белоснежного, того самого, что так грациозно перебирал ногами на краю оврага, не хватает… Кристина попятилась назад, упираясь спиной в стеклянную дверь; затравленный, запуганный взгляд устремился в ясные очи Филиппа — сомнений больше нет, она узнала всадника. — Пожалуйста, отпустите меня, — только и смогла вымолвить она, отчетливо понимая, что ловушка захлопнулась, и ни отец, ни Камиль ее не спасут. Ее даже не хватятся, а когда хватятся, будет уже поздно. Страх… Нечеловеческий, отвратительный, перед недочеловеком. Филипп смотрел в полные ужаса ее глаза и видел опять все тот же проклятый страх. И на Герду она совсем не похожа… Проклятая ренардистка, возомнившая о себе черти что! Филипп подошел вплотную к затаившей дыхание девушке, и… открыл дверь. Кристина уже было бросилась к спасительному выходу, но… Зазвенели вдруг стекла в рассохшихся рамах от удара его ладоней, преградивших путь к побегу — чудом не разбились! Кристина зажмурилась, сжалась вся, будто бы удар по ней самой пришелся… — Отпустите меня, — еле слышно, задыхаясь, проговорила Кристина. — Зачем же Вы пришли, раз так меня боитесь? — с четко выраженной прохладой в голосе спросил Филипп, изучая девушку. Он не кричал. Говорил тихо, спокойно и вроде бы без злости. Кристина открыла глаза, но поднять их на венценосца так и не решилась — холодно рядом с ним и неприятно. — А что было бы, если б не пришла? — Хороший вопрос, — кивнул Филипп. — Я пока не думал об этом. — Так уверены были, что я приду? — Ну Вы же сами понимаете, выбора я Вам не давал. Да, Вы здесь по моему приказу. — Зачем я Вам? Ваше Величество, если Вы хотите, чтобы я стала одной из Ваших наложниц, говорю сразу: этого не будет никогда. — А Вы прямолинейны, Кристина. Только это я решаю, кому здесь находиться и в каком качестве. И если я решу, что Ваше место в моей постели, поверьте, Вы будете последней, кого об этом спросят. — Вы не имеете права! — вдруг выкрикнула Кристина. — Я ренардистка, и Вы мне не король. — А кто же Вам король? Филипп и сам не ожидал, что столько злости вызовет у него это милое создание. И нужно же было ей вот так слету, сдуру коснуться ненавистной темы! Не король он ей… Сама трясется вся от страха, а ни почтения, ни попытки хотя бы скрыть свою неприязнь в ней не видно. В лицо бросает опасные слова — на что надеется паршивка? Да лучше бы молчала, не напоминала о том, что явно не в ее пользу сыграет! Ренардистка… Вот именно, что ренардистка. И одного этого достаточно, чтобы навсегда схоронить ее в темных лабиринтах этого Дворца! — Ах да, все время забываю! Вы ждете мифического наследника Ренарда. Я вынужден огорчить Вас, Кристина — ждать Вам придется очень долго. У меня никогда не было брата. А тот, кого вы все так ждете — всего лишь сын одной из служанок. Он вошел в спальню, когда отец был уже не в себе, бился в предсмертной агонии. Вот и назвал его сыном — чего только не привидится сумасшедшим. Вот и вся ваша красивая легенда. Так что зря ждете. Как Вы понимаете, бреда умирающего сумасшедшего недостаточно, чтобы безродный случайный мальчишка стал королем. — Я Вам не верю, — прошипела Кристина, и кажется, даже страх ее отступил, уступая место откровенной злости. — Это Ваше право. Но ваш король — я. И рано или поздно, но вам всем придется смириться с этим. По-хорошему ли, по-плохому ли, но придется. Советую сделать это по-хорошему, потому что если я приду к вам сам — не обессудьте. — Пойдете войной на безоружных людей? Она смелела на глазах, и Филипп никак не мог определиться, нравится ему это или нет. Забавная девушка. То трясется, как лист на ветру, то дерзит… А теперь и вовсе смотрит на него открыто, с вызовом, будто от ее маленького бунта что-то изменится! Так дышит тяжело, глупышка… Возмущается. И совсем не видит, как призывно вздымаются сейчас небольшие ее грудки под атласом простенького платья. — Войны не будет. Вас уничтожат в течение часа. Лично Вас, Кристина, я все-таки попрошу оставить в живых — Вы пригодитесь мне в ином качестве, — усмехнулся Филипп, откровенно скользя взглядом по затянутой в корсет груди бунтарки. — Этого не будет никогда, Вам будет проще меня убить. — Посмотрим. Я никогда не отступаю, Кристина — запомните это. Советую прежде хорошенько подумать, а потом уже лезть на рожон. Я видел Вас на реке несколько дней назад, и Вы мне понравились. Я хотел бы видеть Вашу благосклонность ко мне. Взгляд утонул в небольшом вырезе наряда, бледнокожие пальцы коснулись нежной девичьей кожи, очерчивая край платья от плеча до самой ложбинки… Что дальше случилось, не поняла и сама Кристина — девушка вспыхнула от дерзкого прикосновения, ладонь ее сама собой со всей силы ударила Филиппа по лицу. Филипп оцепенел, а Кристина, воспользовавшись заминкой, вдруг резко оттолкнула его и юркнула в приоткрытую дверь, едва не снеся в ту же секунду вошедшего в зал Адриана. — Ого! — не удержался маркиз, переводя взгляд с разъяренного Филиппа на спину убегающей девушки. — Вернуть? — Не надо, — процедил сквозь зубы Филипп. — Лихая девушка. — Ничего, эту дурь легко из нее выбить. — Убьешь? — Зачем же? — Она не покорится. — Куда она денется? Вот что, Адриан, глаз с девчонки не спускай. Я не знаю, что с этой тварью сделаю, но поверь, она сильно пожалеет. * * *