* * * Анна-Мария Мелла и Томми Рантакюрё прибыли в Курккио сразу после обеда в пятницу. Криминалисты уже были на месте. Их машина стояла во дворе Мерви Юханссон. Женщина из их группы вкратце описала ситуацию. – Там, за обломками телеги… – показала она. – Очень тяжело работать. Пробраться к месту невозможно, не уничтожив все следы, поскольку снег в метр толщиной и рыхлый, как пюре. Поэтому мы зависли на вертолете с дроном и снимали оттуда. А потом буквально плюхнулись с носилками и забрали тела. Сейчас они в фургоне. Хотите взглянуть? Они пошли к фургону. – Смысл ведь в том, чтобы собрать улики, – продолжала криминалист. – Мы прочесывали на снегоходе сантиметр за сантиметром. Мартинссон заказала вертолет, чтобы перебросить нас и на остров тоже, но пилот боится сажать машину на такой снег. Говорит, вертолет может перевернуться. На днях они забирали с острова морозильник с отцом Бёрье Стрёма и мертвого Хенри Пеккари. Хотя, конечно, все это очень непросто. Правда, что Стольнаке перешел на остров пешком, да еще тащил за собой резиновую лодку на всякий случай? – Вы его знаете. – Анна-Мария криво улыбнулась. Криминалист открыла заднюю дверцу фургона, и они с трудом протиснулись между носилками. – Похьянен, конечно, еще скажет свое слово, – начала криминалист. – Но на вид женщинам от двадцати пяти до тридцати лет. Их переехал снегоход, несколько раз. Следы видны на снимках с дрона. Кости таза переломаны. Мы почувствовали это, когда поднимали их. Не совместимые с жизнью обширные кровотечения. Криминалист показывала то на одну, то на другую жертву. Мелла записывала на айфон. – Бедренные кости смещены; вы видите, как здесь все распухло. Асимметрия грудной клетки, сдавили вот с этой стороны… думаю, она умерла не сразу, потому что воздух просочился в жировую ткань. Если надавить, слышно потрескивание. Криминалист приложила палец в резиновой перчатке к коже мертвой женщины и продемонстрировала. – Раздробленные кости носа, стертые уши… Кожа на лице, особенно у одной. Предвижу большие проблемы с реконструкцией. – Их нужно идентифицировать, – сказала Анна-Мария. – Мне понадобятся стоматологические карты и ДНК, и как можно скорее. Особые приметы? – Мы искали, – ответила криминалист. – Никаких украшений. У одной на лодыжке татуировка – красный зонтик. Вот здесь… Я сделала хорошее фото, могу прислать. Томми Рантакюрё развернулся и вышел. Мелла направилась следом, вглядываясь в его спину. Нужно дать ему время прийти в себя. Не все убийства одинаковы. Хорошо все-таки, что Томми не утратил чувствительности за столько лет работы. В отличие от самой Меллы, как ни горько ей было это осознавать… Она посмотрела в сторону острова. Вспомнила, что на втором этаже дома Хенри Пеккари лежат три матраса. «На них были кроссовки, – подумала Анна-Мария. – И только на одной – куртка. Куда бежит тот, кому угрожает опасность? К дому, конечно. Там люди, они могут помочь». Двое убегают, один гонится за ними на снегоходе. Или нет. Убегают трое, но только одному – или одной – это удается. Могут ли эти смерти быть следствием несчастного случая? Бывало, люди умудрялись переехать самих себя собственным автомобилем. Но чтобы несколько раз… Их, конечно, переехали намеренно, неоднократно и в разных направлениях. Вне сомнения, это убийство, и оно чудовищно. Но расследование убийства – вещь интересная. Если только это не женщина или ребенок, насмерть забитые отцом или мужем в собственном доме… Тогда все слишком ужасно. Мелла подумала о молодых женщинах в снегу. Вспомнила дочь, которая утром готовила смузи на кухне. Анна-Мария много лет проработала в полиции. Нужно напоминать себе, что убитые тоже были чьими-то дочерьми. Находить в себе силы сострадать жертвам, не теряя при этом веры в человечество. «Странная все-таки у меня работа, – подумала Мелла. – Так просто и не объяснишь…» Откуда ни возьмись рядом появился Томми, молчаливее обычного. Он выглядел сломленным – бледное лицо, темные круги под глазами. А ведь держался, когда его бросила девушка… Нашел другую, из Альтаярви. Поэтому Мелла и выбрала его, а не кого-то другого. Надеялась, что Томми будет ее подбадривать. А получается наоборот. – Анна-Мария… – начал вдруг Томми. Но когда Мелла спросила «Что?», отмахнулся: – Да нет, ничего. Тут подошли криминалисты и сообщили, что вертолет уже вылетел. Понедельник, 2 мая В десятом часу Карл фон Пост снова появился на работе. Секретарь Эва Бергмарк сообщила, что за выходные расследований в отделе Ребекки Мартинссон прибавилось. Три убийства – две неопознанные женщины и алкоголик Хенри Пеккари. И это не считая четвертого, с истекшим сроком давности – Раймо Коскелы. Хотя именно Раймо Коскела вызвал наибольший интерес у журналистов. Отец известного боксера обнаружен в морозильнике спустя 54 года! Эта новость набрала так много кликов в интернете, что оживились и телевидение, и бумажная пресса. Мертвые женщины фигурировали в новостях скорее в качестве бесплатного приложения. – И никому не пришло в голову проинформировать меня раньше? – возмутился фон Пост. – Честно говоря, я думала, что Мартинссон уже это сделала, – ответила Эва Бергмарк. – Я спрашивала ее, но… Фон Пост вскочил с места прежде, чем Эва успела договорить. В кабинете Ребекки незадачливого шефа приветствовал радостным лаем Снуррис. Щенок вилял хвостом и подбрасывал тряпичного кролика, словно намеренно искушал фон Поста: «А ну-ка, отними! И тогда мы с тобой подеремся как следует, а потом станем лучшими друзьями на всю жизнь». Фон Пост попробовал оттолкнуть собаку ногой. Мокрый кисловатый запах игрушки чуть не вызвал у него приступ тошноты. В этот момент фон Пост решил для себя, что главным условием при очередном наборе офисного персонала должна быть аллергия на шерсть домашних животных. Тогда вопрос о запрете содержания собак в прокуратуре не вызовет возражений. – Тут у вас кое-что произошло без меня, – начал фон Пост, обращаясь к Ребекке. – Ммм… – промычала она, не отрывая глаз от монитора. Свежевымытые волосы собраны на затылке. Выглаженная рубашка, темно-синие костюмные брюки и туфли на высоком каблуке. «Оделась как для встречи с прессой», – озлобленно подумал фон Пост. – Жду от вас обстоятельного описания событий, а потом мы переведем расследования на мой отдел, – распорядился он вслух. Ребекка подняла глаза. – Зачем нам переводить расследования на ваш отдел? – устало спросила она. – Затем, что, как я считаю, вы не можете руководить расследованием сразу трех убийств, потому что должны заниматься еще и балансом. И потом, эти женщины… судя по всему, не самый простой случай. Такие вещи не делаются одной левой… – Но я уже посвятила этому три рабочих дня, – спокойно сообщила Ребекка. – Я была там, распределила работу следователей. Перевод на ваш отдел – бессмысленная трата ресурсов. Я не могу пойти на это. – Вы оставите себе Хенри Пеккари, и… – И Пеккари, и женщин в снегу. Я оставляю их всех, потому что все они между собой связаны. В доме Хенри Пеккари обнаружены волосы, с девяностопроцентной вероятностью принадлежащие кому-то из мертвых женщин. Те, похоже, оставались у него на ночь. Карл фон Пост чувствовал, что из его рук ускользает нечто очень важное. – Но я ваш начальник… – Исполняющий обязанности, вы имеете в виду? – перебила его Ребекка. – Я разговаривала с Бьёрнфутом на выходных. И он дал слово, что, если вы заберете у меня эти расследования, он немедленно вернется и восстановит порядок. Карл фон Пост чуть не задохнулся от неожиданности. «В начале двадцатого века в Кируне и окрестностях стокгольмские профессора измеряли черепа ее предков, – подумал он. – Они считали смешение с финнами и саамами серьезной угрозой чистоте нордической расы. Ужасно, конечно, но так ли уж они были не правы?» – Вы звонили Бьёрнфуту, – сказал он. – Это не слишком умно с вашей стороны, Мартинссон. «Дегенератка, – добавил про себя фон Пост. – Депрессивная. Взбалмошная. И заразила весь коллектив». Он сжал кулаки, придя к выводу, что за ходом следствия, похоже, придется наблюдать с высокой начальственной трибуны. «Но существует тысяча и один способ ободрать дохлую кошку, – утешил себя фон Пост. – Просто соверши ошибку, Мартинссон, и тогда мы сыграем второй раунд». * * * Фред Ульссон просунул голову в кабинет. – Первые результаты анализа вызовов с телефона Хенри Пеккари, – объявил он. – Я предвидел сложности, поскольку точное время убийства неизвестно. Но у него в среднем один звонок в неделю. В магазин в Юносуандо. – Недельные поставки алкоголя, – догадалась Ребекка. – Именно. Но! В двадцать три тринадцать пятницы восьмого апреля Хенри Пеккари звонил не в магазин. – Кому же? – Брату, Улле Пеккари. – Отлично! – обрадовалась Ребекка. – Хорошо бы еще разузнать, о чем они говорили… – И еще, – понизил голос Фред Ульссон. – Я погуглил татуировку на одной из женщин… Прервав фразу, он крикнул в сторону коридора, где раздавались радостные голоса. Его лицо сразу просветлело. – Ого! Я уже не надеялся увидеть тебя живым, друг Свемпе! В следующий момент в дверях показалась фигура Свена-Эрика. – Всем привет! – Он тут же добавил озадаченно: – Помешал? – Повернулся к Ребекке. – Я всего лишь хотел спросить, не хочешь ли ты поболтать со старым тренером Бёрье Стрёма. Я как раз собирался к нему.