– А, Ребекка… У тебя и в самом деле проблемы. Возможно, ты этого не видишь, но я отстранил тебя от дела для твоей же пользы. – Спасибо за заботу. – Твой сарказм неуместен. Или ты сама не понимаешь, что натворила? Ты санкционировала прослушку, а между тем этот человек даже не подозреваемый. И зачем-то утаила от нас факт родства… Теперь журналисты не спускают с нас глаз. – Так ты думаешь о журналистах… – Нет, я думаю о том, что закон распространяется в том числе и на нас, работников судебно-правовой системы. – Намекаешь, что я этого не понимаю? – А сама как думаешь? Ты лгала коллегам, манипулировала ими… – Что? – Ты отобрала это расследование у Калле совершенно самовольно. Да еще припугнула, что, если он попытается вернуть его себе, я позабочусь о том, чтобы порядок был восстановлен. – Да, это была ложь, – созналась Ребекка. – Потому что ты никогда не встал бы на мою сторону против фон Поста. Вы, парни, стоите друг за друга спина к спине. – Прекрати! – рассердился Бьёрнфут. – Мне все равно, что ты там обо мне думаешь. Мы пытаемся свести к минимуму последствия твоих промахов, только и всего. – Промахи? – переспросила Ребекка. – Ты хочешь увидеть последствия промахов? Ну так я пришлю тебе фотографии двух проституток… Хотя ты, похоже, уже определился с приоритетами. На том конце стало тихо. Тикали секунды. Когда голос Бьёрнфута вернулся в трубку, он звучал спокойно, почти ласково. – Ты только что говорила обо мне страшные вещи, Ребекка. Сомневаюсь, что ты сама слышала, что сказала. Но я хочу попросить тебя еще об одном, прежде чем мы завершим разговор. – «Не ругаться»? – Не паясничай, Ребекка. И не бери ни больничный, ни отпуск. Ты нужна нам. – Конечно. Кто-то должен убираться в туалетах и опорожнять мусорные корзины. Ты хоть знаешь, что твой мальчик возложил на меня баланс всех полицейских расследований сразу после того, как ты уехал? С той стороны Атлантики послышался тяжелый вздох, и Ребекка поняла, что Бьёрнфут впервые об этом слышит. – Мы еще поговорим об этом, – сказал он. – А сейчас позаботься о себе, Ребекка. – Разумеется, позабочусь. Она дала отбой и посмотрела на телефон. В голове мелькнула мысль набрать Марию Тоб, потому что девичник теперь точно придется отменить. Но сил на еще один звонок в себе Ребекка не находила. Фред Ульссон прислал ссылку на материалы о захвате бельгийской телекоммуникационной компании и интервью с генеральным директором. Ребекка кликнула и прочитала. Мошенничество международного масштаба. Русская мафия, как утверждал директор, и не было никаких оснований подозревать что-то другое. Оказались вовлечены массы людей – коррумпированные полицейские, судьи, должностные лица из налогового ведомства. Они похитили контрольные документы и электронную печать и заключили договор с захваченной компанией так, что у последней сразу появились гигантские долги. После чего фальшивые кредиторы подали на компанию в суд. Судьи и другие юристы, не особенно озадачиваясь подлинностью документов, вынесли решение в пользу кредиторов. Поскольку телекоммуникационная компания потеряла из-за всего этого чудовищную сумму, российским налоговым органам пришлось вернуть авансовый налог почти в 200 миллионов долларов. Сумма была переведена на новые банковские счета захваченной компании и осела в карманах ложных кредиторов. – Это черт знает что… – сказала Ребекка вслух. Елена Литова – коррумпированный юрист. И, возможно, жена Брусничного Короля. Та самая, которую, согласно реестру народонаселения, зовут Мария Меки. М-да… Нетипичная биография для девушки по вызову. Но что она здесь делает? В коридоре послышались голоса Анны-Марии Меллы и фон Поста, а потом хлопнула дверь и все стихло. Ребекка обнаружила себя сидящей на полу, спиной к креслу для посетителей. Нужно было подниматься, но силы иссякли. «Я выдержу и это, – подумала она. – Пусть выкручиваются как хотят. Я никогда больше сюда не приду». Она вытянула ногу и изо всех сил пнула мусорную корзину. * * * – Это же безумие. Никогда не понимал такого. Менеджер отеля «Морден» в Риксгренсене стоял на мощенном камнем дворе за пристройкой. Провел рукой по коричневому от зимне-весеннего загара лицу, поправил тугую бандану на голове. На менеджере был синий фартук с кожаными вставками, и от него слабо пахло едой. Усы тщательно уложены, кончики загнуты вверх. «Манге Эриксон» – гласил бейдж на переднике. «Все они в горах крутые, – подумала Анна-Мария Мелла. – Особенно кто занят в туристическом бизнесе». Когда она в последний раз стояла на горных лыжах? В детстве, похоже. На земле под одеялом лежала мертвая женщина. Медики их ждали. Теперь ушли куда-то перекусить, в отеле это слишком дорого. Как только полицейские управятся, они заберут тело. Анна-Мария приподняла желтое клетчатое одеяло. Женщина была небольшого роста. Худенькая, как дочь Анны-Марии Йенни до того, как у нее развились женские формы. Под головой – небольшая лужица крови. «Я не возьмусь за это, – решила Мелла. – Не люблю работать с убийствами. Мне ближе транспортные происшествия, что-нибудь административное…» – Это там, наверху, она работала? Анна-Мария показала на открытое окно на третьем этаже. – Да, убиралась. – И никто ничего не видел? – Нет, обед ведь давно закончился. Все ушли на склоны, в такую-то погоду… А у персонала свои дела – мыть, убирать, готовить ужин… – Но ее обнаружил кто-то из постояльцев? – Да, женщина, которая вышла сюда покурить. Сейчас катается на собачьей упряжке. Но я успел записать ее имя. Анна-Мария подавила глубокий вздох. – Как ее зовут? – Кого? Постоялицу? – И ее тоже, но я имела в виду жертву. Галина… – Э-э-э… Галина Ко… Ку… нет, не вспомню. – Но есть ведь контракт или что-то в этом роде? Тут менеджер принялся топтаться на месте, переносить вес тела с одной ноги на другую. Вдали послышался звук снегохода. – Понимаете, с этим проблемы… Мы ведь взяли ее на испытательный срок. Разумеется, должны были сразу сделать все документы. Но сезон… – Понимаю, – кивнула Мелла. – То есть она работала нелегально? – Черт, надеюсь, у меня не возникнет неприятностей из-за этого. Мы бы всё сделали, но с бумагами вечная волокита. Она ведь не по объявлению к нам пришла, если можно так выразиться. Оказалась в трудном положении. Ей нужна была крыша над головой и работа. – Что за трудное положение? – Подробности я не знаю. Анна-Мария замолчала. Ей захотелось почувствовать рядом плечо Томми Рантакюрё, но тот стоял сзади и даже не смотрел в ее сторону. – Думаю, она была проституткой, – предположил наконец менеджер. – Но и об этом я тоже ничего не знаю. – Не знаете? Но вы ведь слышали, наверное, что полиция Кируны расследует убийство двух проституток? И вам не пришло в голову, что она может быть как-то с ними связана? – Ну… – Хорошо. Когда она у вас появилась? – Меньше месяца назад. – Сама или по рекомендации? – Был у нас один парень… подрабатывал, когда перестраивали ресторанный зал. Это он позвонил насчет нее. – Имя? Телефон? – Зачем?