– Гретель, уйми брата. Или тебе сегодня не хватило общества Хулды? – Ладно еще это! – Вторая близняшка махнула длинным рукавом. – Идти ночью на кладбище? Там же неподалеку морг и зал для прощания… Что-то, знаешь, не тянет! – То-то и оно! – торжествующе произнес Гензель. – Все туда боятся ходить, а дом вообще-то богатый. Думаете, хозяин ритуального бюро нам даст домашних печенек?.. Для пущей убедительности Гензель потряс корзинкой перед носом у сестер Шепард. – Знаете, а я с ним согласна, – подала голос Ирма. – Вряд ли кто-то туда пойдет. Я мертвецов не боюсь – чего их бояться? «Конечно, – подумала Гретель. – Мимо тебя козел на задних ногах прошел, а ты и бровью не повела!» Сказать по правде, Гретель и сама уже сомневалась, что видела Козлоногого и старину Джека. Скорее всего, по переулку шли двое ряженых, а темнота, туман и накопившаяся усталость превратили их в адских демонов. Сестры Шепард переглянулись и одновременно пожали плечами. – Если все за, давайте сходим, – неуверенно произнесла то-ли-Клара-то-ли-Мари. – В конце концов, нас пятеро… – Ага, нас пятеро, а мертвецов – целое кладбище, – пробормотала Гретель. – Они лежат себе под землей и никого не трогают, – сказала Ирма. – Отлично! – Гензель звонко хлопнул в ладоши. – Тогда вперед, за конфетами! Компания развернулась и зашагала в сторону кладбища. Эрнст и Хулда Шварц могли построить дом в самом центре Марбаха, но предпочитали жить в десяти минутах ходьбы от леса и в пяти минутах – от городского погоста. Впрочем, человеку, который чуть ли не каждый божий день кого-то бальзамировал, такое соседство наверняка не доставляло неудобства. Оставив позади жилые кварталы, дети вышли на широкую грунтовую дорогу – именно по ней отправлялись в последний путь жители Марбаха… ну или в свой обычный путь семейство Шварц. В этой части города отсутствовали газовые фонари – должно быть, градоправители посчитали, что мертвецы в подобных излишествах не нуждаются. Вокруг царила темнота и тишина, только и слышно было, как шаркают по засохшей грязи пять пар ботинок… – А помните, как несколько месяцев назад пропал Брунс Вагнер?.. – как бы между прочим спросил Гензель. – Говорят, последний раз его видели недалеко отсюда… Брунс Вагнер, сын зажиточного фермера, учился в обычной школе. Гретель не знала его лично, но хорошо помнила день, когда он исчез. Сестра Агнес, сама не своя, в который раз объяснила детям, что ни в коем случае нельзя приближаться к лесу. Что лучше даже не смотреть в его сторону и вообще забыть само слово «лес». Правда, уважаемая монахиня не уточняла, как быть детям, чьи семьи жили едва ли не на опушке Либкухенвальда, как называлась древняя марбахская пуща. – Как думаете, что произошло с Вагнером? – продолжил Гензель. – Прекрати нас пугать! – сердито сказала то-ли-Клара-то-ли-Мари, игнорируя вопрос мальчика. – Иначе один к Шварцам пойдешь! – И что же, вы не побоитесь сами вернуться по этой темной дороге? – не унимался Гензель. – Кто знает, что за чудовища прячутся за деревьями? Я, например, слышал, что из леса приходят вервольфы, чтобы раскапывать могилы и лакомиться мертвечинкой… – Фу, гадость! – Гретель пихнула брата в плечо. – Вервольфов не бывает, все это выдумки, – произнесла Ирма. В этот момент Гретель невольно позавидовала ее скудному воображению. – Ай! – вскрикнул Гензель, вскидывая руку. – Вы видели это?! Мальчик указывал вперед, и от неожиданности Клара и Мари взвизгнули. Гретель же, хорошо знавшая Гензеля, только отмахнулась: – Девочки, не верьте ему! Он просто дурачится. – Я не дурачусь, – серьезно сказал Гензель. – Там на самом деле что-то мелькнуло. Но если вы мне не верите, давайте идти дальше. Может, это Хулда Шварц вышла на вечернюю прогулку, я не знаю! – А может, это лиса или енот, – пожала плечами Ирма. – Вы как будто не возле леса живете, честное слово. Сестры Шепард застыли на месте. Почти неразличимая в своем черном костюме, Ирма двинулась вперед, Гензель и Гретель – следом за ней. Не прошло и нескольких секунд, как их нагнали близнецы. – Больше ни слова о вервольфах! – произнесла то-ли-Клара-то-ли-Мари. – Ясно? – Да пожалуйста, – фыркнул Гензель. – Я просто хотел вас повеселить. А Брунс, кстати, действительно пропал где-то здесь. Так что… – Он пропал в лесу, – перебила его Гретель. – Наверняка заблудился и упал в какую-нибудь яму. – Или его сожрала ведьма Пряничного домика, – сказал Гензель. Близнецы в один голос застонали, а Ирма как ни в чем не бывало кивнула вперед: – Смотрите, мы почти пришли. Вдоль грунтовой дороги выстроились надгробия, большие и маленькие, из гранита, мрамора и алебастра. Гретель знала, что под этими памятниками никто не покоится. Эрнст Шварц выставил их здесь в качестве рекламы. Вот так едешь хоронить любимую тетушку, может, и памятник по пути присмотришь… – А нам еще этой дорогой возвращаться, – недовольно бросила то-ли-Клара-то-ли-Мари. Дети миновали несколько темных построек – городской морг, мастерские по изготовлению гробов и памятников, поминальный зал. Все это хозяйство принадлежало Шварцам, чей двухэтажный дом уже виднелся впереди. Окна тускло горели, а значит, хозяева не спали. Внезапно Гретель увидела, как от дома отделилось несколько темных фигур. Процессия направлялась в сторону леса. – Вы тоже их видите? – спросила Гретель, останавливаясь. – Да! – хором откликнулись Клара и Мари. – Надеюсь, это не конкуренты, – сказал Гензель. – Иначе получат они от меня! – Как бы ты от них не получил, – резонно заметила Гретель. – Посмотри, сколько их там… Раз, два… шестеро! Шесть человек. А нас всего пятеро, и почти все девочки. – Может, это «святая шестерка»? – хихикнула Ирма. – А что, – сощурилась Гретель. – Похожи. Посмотрите на ту высокую фигуру – чем не Фелиция?.. – Может, и Фелиция, – согласилась Ирма, вглядываясь в темноту. – Походка такая же. – Кому надо идти ночью в лес?.. – произнес Гензель. – Разве что… мертвецам, которые думают, что их никто не видит… – Если ты сейчас же не прекратишь, я с тобой больше никогда в жизни разговаривать не стану! – рассердилась то-ли-Клара-то-ли-Мари. Пока они препирались с Гензелем, призрачные фигуры скрылись за деревьями. – Ладно… Что зря стоять. Пойдемте, – сказала Гретель. – Кстати, что мы будем говорить Шварцам? Кто у них умер? – Они же похоронами заведуют, – усмехнулся Гензель. – Просто передадим привет от всего кладбища! – У Хулды матери давно нет в живых, – вспомнила одна из сестер Шепард. – Вот давайте про нее и скажем. Через пару минут компания подошла к дому Шварцев. К счастью, на пороге не светился фонарь, а значит, колядующие сюда еще не добрались. Гензель схватился за тяжелое кольцо кнокера и постучал в дверь. Спустя пару минут на пороге возник Эрнст Шварц, запахнутый в длинный полосатый халат. Высокий, с сединой на висках и скорбным выражением лица (Гретель решила, что это профессиональное), сейчас он выглядел удивленным. Справившись с замешательством, хозяин приветливо улыбнулся: – Неужели и к нам пожаловали колядующие?.. Какая неожиданность! – Мы передаем привет от вашей почившей тещи! – бойко начал Гензель. Едва он произнес эти слова, как в голове Гретель возникла гениальная идея. Это же прекрасная возможность выяснить, где сейчас Хулда и не она ли ушла в лес со своими подругами. – Можете и хозяйку позвать, – ввернула девочка. – Уверены, ей будет приятно поговорить со своей мамой! – К сожалению, Хулда вернулась в церковь, – развел руками Эрнст. – У церковного комитета сейчас много работы. Но я обязательно все ей передам! «Ясно-ясно…» – подумала Гретель. Ей не терпелось рассказать остальным о разговоре, который она подслушала, сидя под церковной скамейкой. Тем временем Гензель заунывно произнес: – Дорогой зять! На том свете я устроилась неплохо. Целыми днями я читаю книжки и играю в крикет! – Ну надо же, – засмеялся Эрнст. – Раньше-то вы спортом не очень увлекались! – Ну, здесь крикет самое популярное развлечение! А через месяц у нас чемпионат среди тех, кому за семьдесят! Эрнст расхохотался – кажется, он был в восторге от фантазий Гензеля. Прежде Гретель не приходилось общаться с хозяином похоронного бюро, и сейчас она с удивлением обнаружила, что этот человек вовсе не мрачный и не страшный. В отличие от своего мужа, Хулда являла пример строгости и холодности. – Что ж, я весьма рад, что у вас все хорошо, – произнес Эрнст, вытирая выступившие слезы. – С удовольствием передам для вас посылочку. Подождите минутку. Едва мужчина скрылся в полумраке прихожей комнаты, Гретель торопливо прошептала: – Сегодня я случайно подслушала разговор Бри и Леонор! Они планировали что-то на полночь, и речь не шла о церковных делах. Наоборот! Они хотели быстрее освободиться, чтобы заняться… чем-то непонятным. О чем нельзя говорить в церкви! – Думаешь, мы действительно видели «святую шестерку»? – в тон ей зашептала то-ли-Клара-то-ли-Мари. – Но что им делать в лесу?.. – Понятия не имею! Но все это как-то странно! В дверях возник Эрнст, и девочки замолчали.