Женщина, словно ураган понеслась вперед, и моментально взбежала на невысокую каменную горку. Красные глаза, похожие на два сверкающих рубина, замерцали в тени большого острого камня неподалеку. Они следили за жертвой, бросая вызов не только на физический поединок, но и психологический. Некоторое время огоньки держались в воздухе и вскоре потухли. На плоском камне в нескольких шагах от Пегги лежала светловолосая девушка. Она была без сознания, волосы ее рассыпались в разные стороны. Рядом были разбросаны вещи: походный ранец, письма, керосиновый фонарь и пара фотографий Грейс. Тетя мигом оказалась возле старшей племянницы, достала голубой кинжал и огляделась. Девушка слегка приоткрыла глаза и промолвила слабым, хриплым голосом: – Тетя Илария?.. – Милая моя! Надо быть осторожнее! Я чудом спугнула эту тварь. На, вот, попей-ка, не вставай. Пегги приложила к губам старшей племянницы зеленую фляжку; та сделала несколько глотков и поблагодарила. – Прости, я отвлеклась. Загляделась на фото… – Ты рассмотрела нападавшего? – с особым трепетом осведомилась Пегги. Вирсавия привстала и тихо произнесла: – Это был сумеречный эльф. Глава 9. Грейс проснулась, когда край солнечного диска выглянул из-за горизонта. Неподалеку от нее, скрестив ноги, сидел Раинер и смотрел на это чудесное явление. На том месте, где ночью полыхал огонь, не осталось и следа от пепла или сажи. Грейс приподнялась и тихонько пошла в сторону Раинера, попутно бросив взгляд на мычащего во сне Ричи. Эльф молча протянул ей фляжку с водой и слегка улыбнулся. – С добрым утром, – сказала Грейс, сделав пару глотков из фляжки. – Как спалось? Ух ты. Какая вкусная вода. – Доброе. Я не спал, – в глазах Раинера светились оранжевые огоньки пробуждающегося солнца. – Вода прямиком из Тихого ручья. Слышала о таком? – В последнем видении я была в лесу и даже видела его. Красиво… – Видении? Ты разве не помнишь, как мы все вместе гуляли там? Алэйра, Ноа, тетя Илария, ты, Вирсавия, ну и я. – Не помню… – А, все из-за магического воздействия. В тот день мы гуляли по лесу, затем плавали на озере Фэйри. Именно там я сфотографировал вас, на лодке, которая сделана в форме огромного лепестка. – Я столько раз смотрела на фото, и все время замечала на нем что-то новое. Например, разноцветные блики на воде, позади нас. Они то появляются, то исчезают. Это невозможно… А где была Вирсавия? – Она отказалась фотографироваться. Ее укусил водяной, и она покрылась сыпью. Через пару дней доберемся до озера, и увидишь его своими глазами. Мы поплывем на той самой лодке. Мечтая о семье и представляя счастливых родителей, Грейс, ничего не знавшая о сестре, была в душе уверена, что не одинока. И чувства не подвели ее. Она постоянно думала о Вирсавии, бросившей вызов самой судьбе; трудно представить, что одна девушка способна противостоять той силе, что преследовала родителей. От этой мысли Грейс прониклась гордостью. Она была безмерно благодарна сестре за все старания, хотя не имела понятия, какие подвиги та совершила. Грейс подумала, что если бы сама была старше, то также постаралась бы сделать все возможное, чтобы спасти родителей. Она почувствовала, что между ней и сестрой очень сильная связь. Грейс вдруг подскочила и нащупала в кармане белый камень. Раинер без слов понял ее просьбу и, кивнув, вынул из-под плаща кусок пергамента. Девочка положила его на траву и, не касаясь поверхности бумаги, провела камнем слева-направо. На бумаге появились слова: «Тетя Пегги, ты уже встретилась с Вирсавией? С вами все в порядке? Не говори моей сестре, что это я. Не хочу начинать общение с ней через воздушную почту. Я очень сильно волнуюсь, по скорее напиши ответ. Твоя Грейс». Подумав о том, что еще можно добавить, она посмотрела на грустные глаза Вестера и прибавила: «p.s. тигр нуждается в твоей компании. С нами он какой-то угрюмый». Превратив лист в самолетик, Грейс передала его Раинеру, и эльф легким движением руки запустил его в небо. Письмо отправлено адресату, но так хочется поскорее узнать свежую историю из той неизвестной стороны жизни, волшебной и таинственной. Грейс тут же нашла тему и определилась с вопросом. – А как ты стал другом семьи? – поинтересовалась девочка и приготовилась услышать историю, подобно той, что рассказывала тетя. – Я с детства дружил с твоим отцом.Ноа был лучшим во всем. С пяти лет он познал многие секреты магии. Это искусство сложно для восприятия для многих взрослых эльфов, а он многому научился еще в детстве и стал известен в Зеленом Доме как «Юный вдохновитель». Его стремления к познанию действительно вдохновляли многих. И в отличие от некоторых выскочек в лесу, он не поддался гордыни, не считал себя лучшим из лучших, хотя все это знали. Для нас быть обычным – значит много учиться и быть мечтателем. Тот, кто мечтает и с любовью делает все для того, чтобы задуманное исполнилось – добьется своего. Ноа часто побеждал. Да, и меня тоже, – улыбнулся Раинер в ответ на слабую улыбку Грейс. Слушая рассказ, она приняла мечтательный вид. – Он был для меня как стимул, – продолжал Раинер. – Я с еще большим рвением начинал работать над собой, когда видел успехи твоего отца. Нет, я не завидовал ему, это была самая настоящая дружеская поддержка, которую он дарил мне, не прибегая к словам. Благодаря Ноа я стал настоящим Стражем. Раинер замолчал. Грейс поняла, что это далеко не все, что он хотел сказать. Может, оставил на потом, а может просто не захотел говорить. В любом случае Грейс не стала отвлекать расспросами и задумалась, наблюдая за тем, как просыпается Мэллония. В воздухе ощущалась свобода, легкость и ясность, словно все вокруг было создано из вдохновения и чистейшего замысла. Ричи зашевелился во сне и негромко вскрикнул. Проснувшись, он сел рядом с Грейс и медленным, сонным взглядом изучал счастливые лица друзей и пытался понять, чему они так радуются. Страж улыбнулся, и, как бы предугадывая его вопрос заговорил: – Встать рано способен каждый. Но увидеть рассвет, его великолепие – немногие. Узри красоту природы, почувствуй ее голос, и тогда откроешь двери в прекрасную жизнь. – Да вы просто ходячий цитатник с фейсбука,– прохрипел сонный мальчик, зевая. – Что у нас на завтрак? Я бы с удовольствием съел пиццу. У вас в Мэллонии гномы или феи доставляют еду на дом? – Грейс засмеялась и толкнула его в плечо. – Подкрепимся после пробежки, – улыбнулся Раинер и резко поднялся. – Кто последний, тот каменная громадина! – Эльф, смеясь, побежал вокруг лагеря. Грейс рванула за ним. – Ну и бегите, – Ричи снова улегся на траву и, наблюдая за игрой, вслух стал размышлять. – Быть громадиной, да еще каменной – это верх развития бодибилдинга. Интересно, эти существа качаются, попивая какой-нибудь бетонный протеин, или от природы такие здоровенные? Пока друзья веселились, Ричи напрягал бицепсы и представлял, как входит в спортзал, расположенный где-то в горах, и поражает всех своей формой. Грейс удивлялась, насколько быстрым и ловким оказался Раинер. Она пыталась догнать его и в тот момент, когда почти достигала цели, эльф резко уходил в сторону и звонко хохотал над ее неуклюжими попытками задеть его; девочка решила, во что бы то ни стало хотя бы коснуться его плаща, но Страж даже и не думал уступить. Раинер часто оглядывался и не мог не заметить, с какой грациозностью двигается юная эльфийка. – Ты похожа на Вирсавию, – весело крикнул он. – А вместе вы похожи на маму. – Я поблагодарю за комплимент только после того, как поймаю тебя! – пригрозила в ответ Грейс и метнулась за другом. Тот опять ускользнул. Грейс не сдавалась. Спустя полчаса Раинер все же поддался; ему казалось, что девочка, не сбавляя темпа, весь день будет гоняться за ним, поэтому радостно объявил победителя. К тому же она заслужила эту победу хотя бы за то, что так сильно старалась. Пришло время завтракать. Страж расстегнул плащ и, пошарив во внутреннем кармане, вынул сверток и протянул друзьям. – Такого вы еще не пробовали, – подмигнул Раинер. Грейс развернула обертку и увидела выпечку в форме лепестков. – Лакомство принимает любой вкус, какой пожелаете. Оно и называется «многовкусицы». Грейс взяла одну многовкусицу и опробовала. – Здорово, – сказала она, кивая Стражу. – Я представила вкус лета. Раинер поднял брови. – Вкус лета? Представить не могу, нет… Можно? – Да, конечно, – Грейс протянула угощение. – У каждого свой вкус лета. Для меня это время напоминает угощения тети Пегги. А это и пирожки, и малиновый чай, и ее фирменная ватрушка. – Ух ты… – Раинер почувствовал во рту вкус того, что перечислила Грейс. – Я в восторге! Люблю вкус лета! Грейс засмеялась. Ричи жевал свою многовкусицу медленно и как-то безрадостно. Когда его спросили, чего он вдруг поник, мальчик ответил: – Сначала я представил любимое сливочное мороженое, а потом… – Что потом? – в один голос спросили Грейс и Раинер. –… а потом куриные жареные крылышки и мармеладки. Хватит смеяться! Это, между прочим, даже вкусно. Разве что мармеладки лишние. Позавтракав, собрались в путь. Грейс заметила, что Раинер постоянно оборачивается и всматривается куда-то вдаль. Она хотела поинтересоваться, в чем дело, но раз эльф не говорил о том, что его тревожило, значит, так было нужно. Пейзаж постепенно менялся: яблочная трава встречалась в виде отдельных шапок, произрастая среди каменистой местности. В нескольких милях впереди, словно гигантский клык дикого зверя, высилась скала. – Ее мы обойдем, – заранее предупредил Раинер. – Это Скала Бесконечности. Все обходят ее на расстоянии около мили. – Скала что ли кусается? – Ричи спросил вполне серьезно, однако Раинер воспринял вопрос, как шутку, но сам даже не улыбнулся. – А может, это мать всех каменных громадин? – Страж нахмурился. – А что? Кто знает… – Скала не кусается и вовсе не мать громадин, – серьезно заверил Раинер. – Просто никто не может объяснить исчезновение тех сущест, которые когда-либо приближались к ней. Многие жители Мэллонии бесследно пропали, и до сих пор не вернулись… От этих слов в душе похолодело. И с каждым шагом, приближаясь к столь злосчастной скале, путников охватывали мрачные мысли. Вскоре Раинер постарался отвлечь друзей. Они шли несколько часов, оживленно беседуя. Грейс решила поведать о тех странностях, что наблюдала в последнее время. – В отеле потерянных существ я видела призрака, который говорил о, сейчас вспомню: «Падении Восходящей Звезды». И призрак указал на меня.– Сделав паузу, добавила. – Мне не было страшно, скорее любопытно. Что бы это могло значить? – Единственное пророчество, в которое верят абсолютно все народы Мэллонии – это пророчество о Восходящей Звезде, – отвечал Раинер. – Оно гласит, что лишь единственная сила остановит Хаоса и заточит его обратно в Клетку, ибо убить его невозможно. Девять лет назад все были уверены, что сила пробудится в Алэйре – твоей матери, и она станет Восходящей Звездой. Так бы и случилось, если бы она не исчезла. Когда доберемся до леса, я покажу тебе одно место, благодаря которому Алэйра могла бы стать нашей спасительницей. Призрак говорил о падении звезды? – переспросил Раинер. Грейс кивнула. – Они часто заблуждаются, а иногда говорят точно, как есть на самом деле. Сомневаюсь, что это «иногда» относится к тебе. Ричи в это время молчал, но когда Раинер стал снова рассказывать Грейс о жизни эльфов в волшебном лесу, тоже вступил в разговор. Его не интересовали их способности и навыки; он сравнивал людей с эльфами, и считал, что у человека больше преимуществ во всем. – Люди и эльфы разные, несмотря на внешность, – сказал Страж. – Мыслим по-разному, это точно,– пробормотал Ричи. – Мы ездим на машинах, летаем в космос, а вы до сих пор бегаете по лесу, как зверьки. – Зато какая радость жить в бетонных коробках, не правда ли? – в ответ хмыкнул Раинер. – Автомобили нам не нужны. Вместо самолетов у нас есть прекрасные кони. Никто из эльфов не конфликтует из-за ресурсов. Мы больше благодарим природу за ее дары, отдаем, чем отнимаем. Люди слишком много требуют, поэтому она начинает сердиться и посылает ураганы, землетрясения, наводнения. Вам нужно найти баланс и подружиться с планетой. В первую очередь больше выращивать, а не вырубать. Не загрязнять моря и озера, не поворачивать реки вспять...