Планете больно от этого. Всякий раз, когда я приближаюсь к Источнику, слышу грустную песнь Земли. Она терпит, но терпению когда-то придет конец. Прежде чем очищать планету, людям нужно очистить себя самих от безмерной жадности, корысти и алчности. Значения некоторых слов Ричи не понял, но смысл в целом уяснил. Некоторое время шли молча до тех пор, пока Раинер не остановился. – Стоп, – Страж обернулся и посмотрел на Грейс. – Ты слышишь? – обеспокоенно спросил он. Сначала Грейс услышала биение сердец друзей, затем переключилась на окружающую среду: дыхание ветра; взмах крыльев птиц в небе. Она училась фокусироваться на одном, убирая ненужный шум. Но чтобы этого достичь, сначала нужно услышать весь окружающий мир. Раинер умел это делать мгновенно и заверил Грейс, что она тоже научится быстро различать желаемое, если будет стараться. Девочка вздрогнула, услышав рычание, и тут же огляделась по сторонам, но никого из хищных зверей поблизости не было. – Оборотни, – задумчиво произнес Раинер. Ричи слегка вздрогнул; теперь же он верил во все, что раньше казалось нереальным. – О-оборотни? – он быстро отвернулся и затрусил вперед. – Тогда чего вы стоите? Грейс и Страж пошли за мальчиком. Ричи затараторил: – Сейчас день, да и полнолуния нет. Они ведь ночью превращаются! Насколько известно... – В сказках, – заметил Раинер. – Мигрировав когда-то в Новый Мир, они поселились в Мэллонии и эволюционировали. Охотятся стаями днем и ночью, но не похоже, что они идут за нами. Судя по топоту, петляют и просто ищут жертву. Я думаю, беспокоиться не о чем. Больше половины дня путники двигались без остановок. По началу, Ричи долго жаловался на усталось и признал, что это несправедливо, когда «какие-то там лесные маугли» выносливее, чем люди. Скала Бесконечности была в четырех километрах от странников, однако, несмотря на расстояние, от скалы будто исходила отрицательная энергия. Что-то печальное было заложено в каждом клочке земли. – Бывают места, которые можно обставить чем угодно, приукрасить, но они останутся печальными. Это зависит от самого места. Среди людей также. Встречаешь человека, с одной стороны веселого, но глаза у него наполнены грустью. Глаза никогда не соврут. Эльфы сразу замечают подобные вещи. Люди – со временем, или же вообще не замечают. – Я всегда замечал! – энергично закивал головой Ричи. – Всегда. – Да ну? –Раинер с любопытством взглянул на него и спросил: – Каким видишь это место? – он расправил руки и сделал оборот вокруг своей оси. – Ну, – озадаченно мычал Ричи. – Ну, довольно веселенькое, да. Или, возможно, с приправкой грусти. В общем, что-то среднее... Он продолжал говорить в течение нескольких минут о чаще, не заметив, что Грейс и Раинер молчат, опустив головы. Они особенно прочувствовали атмосферу здешней меланхолии; высматривали хоть какие-нибудь признаки жизни. Создавалось ощущение, будто остановилось время: вокруг ни живой души. Птицы не пели, звери не показывались на виду. Не было и дуновения ветра. Облака скрывали солнце, будто прятали его специально от этого необитаемого места. Безжизненность порождала ощущение глухой пустоты. Не сама ли мать природа закрыла это место от всех? Солнце наполовину утонуло за горизонтом. Стемнело. Если вчера по небу разлилась вечерняя заря, а затем сменилась картиной звездной воронки, то сегодня, казалось, будто кто-то намеренно отбирал свет у целого мира. Все вокруг потускнело. Раинер не мог видеть дальше километра от себя. – Сворачиваем влево, на Восток, – прервал молчание Раинер, с тревогой рассматривая Скалу Бесконечности и прилегающей к ней скалистый хребет, растянувшийся на пару километров к Востоку. – Правее, ведь, ближе? – Грейс смотрела на высокую Скалу с нарастающим беспокойством. Правее Скалы, на Западе, преград не было, но даже сквозь расстояние она предчувствовала неладное. – Хребет придется обходить и затратить явно больше времени. – С запада идут оборотни. Они почуяли нас. – И что мы будем делать? – Защищаться. Судя по топоту, их около десяти, – Раинер прислушался; Грейс задумалась, как победить того, кто раньше считался вымыслом? Ричи просто стоял и смотрел в одну точку, думая обо всем, что происходит, с трудом веря в это. Еще не успела наступить ночь, как по округе разлетелся душераздирающий вой. Через секунду на него откликнулись еще несколько пронзительных голосов. – Вожак возвестил о своем присутствии, – тихо проговорил Раинер. – Это они предупреждают, что вышли на наш след, и что с этого момента мы – их жертвы. По спине пробежали мурашки. Грейс невольно съежилась, затем повесила кулон на виду – так было гораздо спокойнее; она знала, что под надежной защитой родителей. Стоило ей забеспокоиться, как тут же кулон действовал умиротворенно. Грейс подошла к Раинеру и заметила на его лице удивление. – Посмотри, – сказал эльф. – Они отступают. – Странно, – Грейс указала пальцем на стаю. – Там есть кто-то еще. Думаю, человек, но не уверена. Видишь? – Нет, – Раинер даже прищурился. – Отличное у тебя зрение! В Зеленом Доме всего несколько зорких эльфов; Вирсавия в том числе. Если бы она была здесь и стреляла с такого расстояния, не сомневаюсь, ее стрела достигла бы цели. Научим тебя стрелять, а потом устроим между вами соревнование. Сумерки сгущались. Между темно-серыми облаками зажигались первые звезды. – Вестер, проверь дорогу за нами. Тигр кивнул и поспешно скрылся в темноте. Эльф направил посох на землю и выстрелил клубок зеленого пламени. – Стойте здесь, рядом с огнем вы в безопасности, – сказал Страж. – Надо убедиться, нет ли гостей поблизости. – И ушел вслед за тигром. Ричи осмотрелся. Грейс взглянула на яркое пламя. Подул легкий ветер. Воцарилась тишина. Внезапно остров света от костра стал сужаться. Грейс непроизвольно взяла Ричи за руку, и они шаг за шагом отступали к зеленому огню, боясь остаться в темноте. Звезды над головой потухли, словно их задули, как свечки на День рождения. Друзья почти вплотную приблизились к костру. И без того небольшой круг света стал совсем крохотным; отступать было некуда. Ветер стих. Казалось, будто они находятся в холодном, бескрайнем, черном пространстве, готовым в любой момент проглотить жалкий огонек и тех, кто возле него прячется. В двух метрах от костра ничего не было видно. Ни травинки, ни камушка. Где Раинер? Его тоже застали врасплох? Во тьме что-то блеснуло. – Мне показалось, или... – пугливо произнес Ричи. – Видела. Кажется, это отблеск от очков. Пронесся свирепый ветер и задул огонь. На мгновение тьма захватила все вокруг. Грейс представила родителей, тетю Пегги и сестру. Тогда кулон на шее засветился сильнее, чем когда-либо до этого. Девочка не ожидала столь пылкой реакции и посмотрела на Ричи. Он удивленно хлопал глазами, переводя взгляд то на кулон, то на Грейс. На месте костра вспыхнуло алое пламя, озарив поляну красным светом. Из темноты вышла девочка, поправляя очки. – Привет, Грейси. Я хочу подружиться с тобой, – помахала Эмма. Глава 10. – Эмма! – Грейс поспешила навстречу к подруге, но Ричи удержал ее за руку. – Ты как здесь оказалась? – Шла за вами, – скромно отозвалась девочка. – Ты простишь меня? – она раскинула руки для объятий и медленно пошла навстречу. – Я... – Грейс потянулась к Фостер, сама того не ожидая. Некая сила подтолкнула ее вперед. Ричи сильнее стиснул ей руку, и только тогда Грейс остановилась. Эмма подходила все ближе; ее движения, походка, были немного корявыми, словно она впервые надела туфли на высоком каблуке и небрежно вышагивала в них. Грейс поймала взгляд подруги и поняла, что это не ее глаза. В них сидело нечто зловещее, мрачное, повергающее в ужас тех, кто осмелится посмотреть на Эмму. И только увидев «новую» Эмму, Грейс вспомнила предупреждение тети о том, что в нее вселился Фантом. Свет, исходящий от кулона, спугнул Эмму, и она остановилась в нескольких шагах от Грейс. Они молча смотрели друг на друга, пока Эмма не заговорила первой: – Не делай мне больно, Грейси. Я столько пережила… Так, может, простишь меня? – по ее щеке прокатилась слеза и в этот момент Грейс уловила в глазах подруги проблеск жизни, той самой Эммы, которую она знала. Грейс ужасно хотелось подойти к ней, крепко обнять и как-то помочь, вытащить подругу из западни, но как? Не хочешь говорить со мной… а ведь я так убивалась из-за того случая в школе… – Эмма заплакала; Грейс не могла понять, если этот спектакль разыгрывает паразит, то как он может искренне, натурально сожалеть о поступке самой Эммы? Ричи недоуменно наблюдал за одноклассницей, продолжая удерживать Грейс. Кулон все еще ярко освещал поляну, вытесняя красный свет пламени костра. Сквозь слезы, Эмма то и дело украдкой бросала взгляд на него. Грейс заметила это и, сняв его с шеи, вытянула вперед. Подруга шарахнулась в сторону и чуть не упала; она закрыла руками лицо и зашипела, как змея, готовившаяся к нападению. Слезы сразу исчезли, а грустное, умоляющее выражение лица превратилось в злое и дикое. Грейс твердо стояла на месте. Взглянув на Ричи, попросила отпустить ее руку и довериться. Ричи нехотя согласился и вдруг ощутил на себе хищный, наполненный яростью взгляд Эммы. Ему на момент показалось, что она собирается накинуться на него. Эмма отвернулась и фыркнула, заметив выбегающего из темноты Раинера. Он закрыл собой Грейс и направил на Эмму посох. Тут же показался рычащий Вестер, широко расставив лапы и вытянув спину. – Грейс, стой на месте. Не используй магию, хорошо? – взволнованно сказал Раинер. – Да, да... Конечно, – отозвалась девочка. Эмма расхохоталась. Ее смех разлетелся по всей поляне. Грейс стало не по себе. В тоже время она подумала о том, что ее подруга всего лишь жертва событий, что она страдает из-за нее. Холодный, пронзительный смех, казалось, послужил кому-то знаком. После того, как Эмма замолчала, странники почувствовали во тьме присутствие. Это было ощущение, будто кто-то стоит за линией света и ждет команды. Грейс почудилось, будто со всех сторон кружат лица с безумными улыбками – такие бывают на театральных масках – веселые и в то же время страшные. Они мелькали в темноте, то появляясь, то исчезая. Над головами заскрипели черные вороны. Грейс и Ричи встали ближе друг к другу; Раинер беспокойно осматривался, ожидая атаки с любой стороны. На лице Эммы отразилась усмешка. Она молча ходила туда-сюда, поглядывая то на Грейс, то на кулон. Ей хотелось что-то сказать, но она не решалась. Грейс поняла, что в ее уме назревает какая-то хитрость, Эмма подбирала нужные слова. Глаза девочки горели яростью и нетерпением. Наконец она заговорила: – Я не собираюсь причинять вам вред. – Суровый голос вырвался из ее уст. Он был двойным, точно Эмма и еще кто-то говорили одновременно. Раинер взглянул на Вестера таким проницательным взглядом, затем молча посмотрел на Грейс. «Не используй кулон, – голос Раинера эхом прозвучал в голове девочки. – Фантом хочет, чтобы он как можно скорее ослаб. Если что я дам знак». Грейс молча кивнула. Эмма улыбнулась. –Дельный совет. Но я думаю, все-таки придется задействовать этот брелок, ведь мы приготовили для вас столько веселья. – Голос Эммы с каждой репликой становился нечеловеческим. – Думаешь, нас легко запугать?! – гневно спросил Раинер. Вместо ответа прямо из ладони Эммы вылетела змея, раскрыв пасть и обнажив острые, как бритва клыки. Она ловко извивалась и даже смогла маневрировать через зеленую огненную стрелу стража, выпущенную из посоха. Тогда Раинер буквально намотал змею на шест и, зарядив ее энергией, резким движением послал обратно с удвоенной скоростью. Через мгновение она пронзила плечо Эммы и впилась, точно пиявка. – Не надо, ей больно! – взвизгнула Грейс, прижав ладони ко рту. – Прости, – выдавил Раинер. – У нас нет другого выхода… – Неплохо, – прохрипела Эмма и попыталась освободиться от свирепой земноводной. Схватив змею за глотку, отшвырнула ее в темноту и вновь заговорила: – Ты всегда заступалась за меня, Грейси. Но, увы, я тебя предала, – с глаз покатились слезы, брови нахмурились; Грейс показалось, что настоящая Эмма все видит и чувствует, только не может ничего сделать, а тот паразит, что прицепился к ней, испытывает отвращение от искренних чувств самой Эммы. – Я тебя предала, и сделаю это еще раз! – грубо захохотала подруга. – Отпусти, – вымолвила Грейс, смотря в безжизненные, обтянутые серой пленкой, глаза. – Она из-за меня влипла в эту историю. Возьми лучше меня.