– Спустись на несколько уровней ниже и найдёшь кого, – усмешка, – себе под стать. Он склонил голову, распознав в моих словах насмешку. – Слушай, давай заново и нормально, – почти требование от парня, – мне сейчас не до твоих закидонов, я с девушкой только что расстался. Я закинула ногу на ногу и сказала честно: – Мне нет до этого дела, – прямой взгляд, – ты мне не подходишь, – я пожала плечами, – каково твоё будущее? Спортивная стипендия? Или без колледжа вовсе? – я слегка подалась вперед, – тебе не подняться до моего уровня, а нести тебя я не планирую. И смысл не в тяжести, а именно в нежелании, если ты понял. Он фыркнул: – Какая разница как поступил, если я это сделал? Звучит, как что-то тупое. Я дёрнула бровью. – Разница есть, – уверенно, – в уровне подготовленности. В факторах дальнейшего развития. Вероятности закончить, помимо прочего. Дальнейшем статусе после выпуска, в конце концов, – ухмылка, – ты же не строишь иллюзорных планов, что, поступив, начнешь учиться лучше, чем в школе? Колледж – не старшая школа, вести тебя за руку не станут. И это я не углубляюсь в подробности о том, в какое именно заведение поступать ты планируешь. Он закатил глаза. – Ты республиканка что ли? – хмыкнул с насмешкой. – С чего ты решил, что я консервативна? – сузила глаза. Он впервые вызвал во мне интерес. Как-то же он определил во мне это качество. Наблюдательный, вероятно. – Чего? – скривился он в кошмарном непонимании, – знаешь, а мне надоело с тобой болтать. Ты странная. Он направился в сторону танцпола, куда его уже зазывали. – Странная? – хмыкнула, – наверное та, кто приписывает людям вокруг несуществующие качества. Вибрация телефона вывела меня из полуалкогольной задумчивости. – Ты обещала проследить за ней! – пыталась не кричать Клаудия, – ладно, прости меня. Она… она в туалете. Ей нужна помощь. Позвони мне, как… Я сбросила вызов и направилась в уборную, попутно соображая, что могло произойти с восемнадцатилетней девушкой на выпускном. Тут стоит уточнить, что не просто с девушкой, а с Тиль – «случалась» со всеми обычно она. – Перепила? – оглядела грязную изрисованную кабинку я. В ней, на полу у закрытого унитаза сидела сестра, положив голову прямиком на крышку. – Нет, – прошептала она, едва приподнимаясь, – отвези меня домой, прошу тебя, Фыр. Мне так плохо, ты бы знала. Я приподняла её за плечи, поставив на подрагивающие ноги. – Что произошло? – я позволила ей положить голову на моё плечо и повиснуть, образуя весьма шаткую конструкцию. Она не отвечала до самой машины, всхлипывая и почти ни на что не реагируя. А я пожалела, что ввязалась в эту авантюру – выпускные ещё со времен моего были таким себе мероприятием. Мой – чопорный и важный, её – бедный и слезливый. – Он меня бросил, – когда я вытягивала ей ремень, чтобы она пристегнулась. Я пожала плечами. – Не в первый раз, – это я про одного и того же парня. – Он сидел рядом с тобой, когда я хотела подойти к нему и поговорить во второй раз, – она гортанно рассмеялась, – ты ему понравилась, – мутный взгляд на меня, – ты всем им нравишься, в отличие от меня. С тобой никто не может сравниться, Фыр. Я поджала губы. – Это не повод ныть, – как можно мягче сказала ей и повернула ключ, – я говорила тебе сотню раз, что всё, что есть у меня, я… – Добыла непосильным трудом, – договорила она, – я помню. Ты так часто повторяешь это, что я перестала чувствовать себя идиоткой в эти моменты, – она хмыкнула, – приелось, Фыр. Давай что-нибудь новое, что будет меня мотивировать. Мы выехали с парковки, направившись по светлой облагороженной улице. – Давно хотела спросить, – прервала тишину Тиль, – ты как-то на ужине сказала, что выйдешь замуж за того, кого выберет отец, – она сжала в пальцах клатч, – ты говорила серьёзно? Я пожала плечами. – Почему бы и не… Удар! И тишина после. Долгая и мучительная. А всё потому, что это было моей первой ошибкой – Ауфэр Стандэн нарушила правила и поплатилась. Нельзя пить перед тем, как садишься за руль. Хорошее правило. Отличное. Почти наверняка способное уберечь от последствий. Итог: семь сломанных ребер, одна нога и ключица – у Тиль. Мой… несколько ушибов, царапины и кривой шрам на лбу. Она была пристёгнута – о ней я позаботилась. О себе забыла. Как и всегда. Смешно, что это смягчило последствия для меня. Тильда же провела в больнице несколько месяцев и вышла оттуда с привычной доброй улыбкой. Изменилось только то место, куда привела её Клаудия – квартира на Риверсайд-драйв. Она получила повод для побега от отца и развода. Дальнейшая их жизнь стала для меня далёкой. Клауди не звала меня званые ужины или обычный чай, виня, вероятно, на протяжении всей последующей жизни. Я же смогла простить её только тогда. Но главное ведь результат, а не путь его получения. Правда, парень в синих спортивных штанах с выпускного Тиль? *** Либэн, проклятый город. Целый в этот раз. Ни бетонного крошева, ни следов взрыва, ни стекла. Ни-че-го, кроме зеркальных зданий, ночи и меня посреди архитектурного скопища. – Замечательно, – шагнул из какого-то магазинчика с яркой вывеской Белые перчатки, – значит триггером всё же является это место, – он приблизился, властно взял меня за руку и повёл выше по улице, – знаешь, как я определил факт твоего возвращения, Ауфэр? Я старалась подстроиться под его неспешный шаг. – Как? – смотря на его улыбающийся профиль. Он скосил на меня взгляд кроваво-карих глаз. – Всё очень просто, Рэффи. Прости, но я не стану называть тебя по-другому – я привык к сокращению. Но вернёмся к ответу: ты начинаешь активно осматриваться, игнорируя тот факт, что стояла там уже несколько минут, – он хмыкнул, – учащённое дыхание, расширенные зрачки, скованные движения. При последней попытке подписания того договора ты мгновенно стала собой, когда взяла в руки бумаги. Однако до этого – испуганная неуверенная девочка. Я едва заметно искривила брови. – Я сделала правильно тогда? – спросила с сомнением, – произнеся ту команду. Он усмехнулся. – Да, Рэффи. Только у меня возник вопрос: как ты догадалась, что он киборг? Я не сдержала улыбку. – Сила сжатия, – объяснила, – он стиснул мою ру… В этот момент до меня добралась мысль. – Ньянг Лабор, – заставил отвлечься меня голос справа, – тысяча лет развития человеческого общества привела нас к рубежу идеального мира, – вещала девушка с большого экрана, – но что это значит для каждого из нас? На её лице висела какая-то странная улыбка. Это бросалось в глаза, на моём лице подобного появиться не могло. – Резюмируя статистические данные, Ньянг Лабор подтвердила ваш идеал, – моё лицо на экране горделиво повернулось в сторону, поменяв ракурс камеры, – природная красота с яркой искрой сознания того, кого вы желаете, – с уверенностью, – запомните: мы – это будущее, – а дальше, как слоган, – будущее же стремится к гармонии, попрекая совершенство. Я смотрела на саму себя и не могла понять, кто именно говорил это за меня. Потому что быть настолько холодной я не могла. – Мы создали Тариана, Рэффи, – не торопил меня мужчина, – он один из последних наших киборгов. – Как это происходит? – почти шептала я. Белые перчатки моим вопросам не удивился: – Есть обычные роботы, необходимые для личного использования, – объяснил он, – а есть такие, как он – механическое устройство тела с живым человеческим сознанием. Перенести его можно в любое время, в любое тело и в… – Я такая же? – мне было страшно посмотреть на свои пальцы, – ты же сказал, что мне вкололи ту сыворотку бессмертия! Мужчина кивнул, улыбнувшись моей панике. – Так и есть, я не солгал, Фэрри, – он вмиг стал серьёзным и отвернулся к экрану, – и ты не киборг. Вернее, не совсем. Твою операционную систему писал лично я, так же, как и реконструировал тело – ты больше человек, чем робот, Фэр. Я бы не позволил сделать из тебя механическую куклу. Я не смогла бы сейчас и кивнуть, насколько сложно было осознать услышанное.