Да уж, с той, где я была всего сорок минут назад, не сравнить. Тут тебе и ламинат на полу, и свеженькие светлые стены, из окон точно не дует. Палата одноместная, с личной ванной. Даже телевизор огромный имеется на стене. – Вика, я серьезно. Твои анализы меня пугают и поэтому ты здесь, а не только потому, что Марк попросил. – Насколько все плохо? – Ты истощена. Нужно довести до нормы вес, восполнить дефициты организма. Если ничего не делать и продолжать в том же стиле, будет выкидыш. – Черт, – прижимаю ладонь к животу. О таком развитии событий я не думала. – У твоего организма даже на тебя саму сил маловато, что говорить о ребенке. Выбираюсь из кресла и пересаживаюсь на мягкую постель, опускаю голову. – Я не специально. Я не знала, что беременна. – Через пятнадцать минут у тебя еще раз возьмут анализы, а пока отдыхай. – Мне нужны будут вещи, – неловко дергаю за себя за больничный халат бесплатной клиники, который все еще на мне. – Да, подотчетную вещь придется отдать, – Никита чешет подбородок. – Давай ключи, пиши список. – А я здесь надолго? – Не меньше двух недель. – Ого… долго… Тогда мне понадобится еще и ноутбук. Он в спальне на окне. И мне бы зарядку для телефона. Чтобы не сойти с ума в четырех стенах, думая о предстоящем ДНК-тесте, буду работать. У меня целый свадебный сезон под обработку. Когда Никита уходит, думаю о Марке. Что значит его забота? Жене после ее попытки суицида он когда-то тоже помог. В моем случае это – то же самое или нечто большее? У меня снова берут кровь на анализы, подотчетный халат изымают, вместо него выдают свободные белые штаны, майку и тапочки. Надев все это после душа, вновь чувствую себя человеком. Нормальные комфортные условия много значат. Включаю телевизор от нечего делать. Тут целая тысяча каналов. Щелкаю, пока не останавливаюсь на корейской дораме. У них, как всегда, очень эмоционально. Пытаюсь вникнуть в сюжет, но мысли уплывают к моим проблемам. Голова пухнет от них, едва ли не лопается. Был плюс в прошлой палате по сравнению с этой, там была Лера. Она неплохо так меня отвлекала. Выключаю телевизор и долго лежу, рассматривая в окне накрапывающий дождь. С приходом осени погода окончательно начала портиться. К тому времени, как я выйду отсюда, придется подумать о теплой куртке и ботинках. Придется заботиться о себе гораздо тщательнее, потому что я теперь плюс один. – Привет, – от двери доносится знакомый голос. Резко сажусь на кровати, голова плывет, и я упираюсь ладонями в покрывало. Марк. – Привет, – слабо улыбаюсь. Марк проходит внутрь палаты, ставит спортивную сумку с вещами на небольшой диванчик рядом с кроватью, на стол кладет ноутбук в чехле. – Вроде все взял. – Ты сам ездил? – Да, – его взгляд внимательно ощупывает меня. – Оу, – вспоминаю, в каком виде я оставила квартиру. До мнения Никиты мне дела не было, но Марк…. Измятое свадебное платье так и лежит на постели вместе с фатой, на столике в гостиной гора альбомов из наших с Артёмом поездок рядом с парой пустых бутылок от вина. Даже номер треклятого журнала с фотографиями Марка имеется. Обложку я порвала на миллион кусочков, и они разлетелись по ковру. Поднимаюсь на ноги, мы оказываемся совсем близко. Наедине. Между нами больше нет Артёма, это непривычно. Раньше я всегда мысленно цеплялась за бывшего парня. Меня грызло чувство вины за измену, и я всеми силами пыталась быть хорошей для Артёма, потому что так казалось правильным. И что теперь? Я опять не могу позволить себе чувства к Марку. Существует целая пятидесятипроцентная вероятность того, что ребенок во мне не от него. – Пойдем, я хочу покурить, – Марк разворачивается на выход. Прямо напротив моей палаты с другой стороны оказывается выход на незастекленный балкон. Тут есть набор уличной мебели, пара пепельниц. Дождь барабанит по широкому козырьку. Вдыхаю в легкие свежий прохладный воздух, на Марка искоса поглядываю. Мы находимся в двух метрах двух от друга на пионерском расстоянии. Он свободно перемещается к перилам, опирается бедром и вынимает из кармана пачку сигарет. Цепляет зубами одну, привычным движением подкуривает. Ощущение, словно время тянет. – Встретился с Артёмом у вас дома, – наконец, выдыхает слова вместе с дымом, на меня смотрит с прищуром. – У меня дома, – поправляю я. Похоже, Артём решил заехать за своими документами одновременно с Марком. Если он ехал после работы, то их столкновение вполне логично. – У тебя, – соглашается Марк, – я почему-то так и подумал. Его вещей нигде нет. – Что он сказал? – Ну, – Марк взмахнул сигаретой, – он был прилично пьян, поэтому много и разного. – Боже, – провожу ладонью по лицу. – Оказывается, это я во всем виноват с самого начала... У меня был план, – Марк усмехнулся и покачал головой, – следил за ним, улучил момент и соблазнил его невесту. Специально тебя выследил. Я теряю дар речи. Мне подобный вариант в голову даже не приходил. Вспоминаю нашу с Марком встречу… нет… Предположение Артёма объясняется обидой, паранойей, но никак не объективной реальностью. Это была случайность. – Я не выслеживал, – стряхнув пепел, Марк снова затягивается сигаретой. – Я знаю. – Артём вряд ли признается, но мне кажется, ты должна об этом знать, – он вынимает свой айфон и протягивает мне. На снимках Артём в обнимку с Олей. Они входят в какой-то отель, сидят в ресторане, целуются. Потом похожие снимки, но уже с Надей. Фотографии не очень хорошего качества, похожи на стоп-кадры с камер видеонаблюдения. – Когда это снято? – Там есть даты в углу. Приближаю снимки, стараясь рассмотреть. С Олей из той самой командировки и еще раньше, с Надей после расставания со мной, видимо, утешались вдвоем. Его измена была, Оля не соврала. Но внутри я не чувствую ничего. Ни облегчения, ни злости. Он поступил ужасно по отношению ко мне, я не лучше. И мы получили то, что имеем – ворох обид, проблем и последствия. Можно долго рассуждать – если бы он не изменил, если бы Оля мне не позвонила, если бы я смогла контролировать свои эмоции … бла-бла-бла… Прошлое не терпит сослагательного наклонения. Блокирую телефон и возвращаю. – Как ты себя чувствуешь? – Марк тушит сигарету. – Хорошо, спасибо за помощь, – зябко обнимаю себя руками. Слишком на улице свежо, мне становится холодно. – Пожалуйста. Артём совсем слетел с катушек, так что сюда его не пустят. Тебе лучше не общаться с ним, Вика. Любые вопросы я решу сам. Марк подходит близко. Расстегнутые полы его пиджака касаются моей майки, галстук в тонкую полоску прямо перед моими глазами. От его тела веет теплом. Наши отношения возможны только с пятидесятьюпроцентной вероятностью. Если в животе ребенок от Артёма, то стоит ли вообще начинать? Потом будет больно. Снова. Его руки висят по швам, ладони в нескольких сантиметрах от моих. Стук сердца нарастает, стоит мне немного качнуться вперед и коснуться его пальцев своими. Легкое сплетение рук, тепло, плавно перетекающее от его тела ко мне. Не успеваю выдохнуть, как оказываюсь прижатой к широкой груди. – Ты замерзла, – шепчет в макушку. Немного, да… но в руках Марка быстро отогреваюсь. Марк уходит, через пару дней появляется снова. Мы разговариваем на нейтральные темы, обходя острое. Немного напоминает наше общение с Артёмом перед свадьбой. Такое же предупредительное. Бывший тоже дал о себе знать. Сначала он позвонил, а потом заехал поговорить. В клинику его не пустили, поэтому мне пришлось выйти из здания. Никита, как мой лечащий врач и ответственный за меня, далеко отойти не разрешил, все время разговора сидел через две скамейки в небольшом парке, разбитом перед клиникой. Притворяться смысла не было, поэтому я сразу выложила, что об измене знаю. Артём сжал кулаки: – Марк постарался, да? – Неважно. Главное – тебе можно, мне нет. И в том, что наша жизнь развалилась, виновата я. Как так, Артём? Зачем? Если тебе со мной было плохо, зачем было предлагать пожениться? – Дело не в этом, нам было хорошо, – он отвел глаза, – Оля просто подвернулась на корпоративе. Я был пьян и не удержался. – Вы встречались после. – Я ее бросил, ее уволили. Оля должна была исчезнуть из моей жизни, и ты никогда бы о ней не узнала. – Но ее твой план не устроил. Она приходила ко мне в студию, а я, дурра, не поверила.