Артём виновато пожал плечами. Ну да, сказать ему нечего. – А сейчас ты чего хочешь? – Чтобы ты Марку не верила. Я хочу оплатить тебе другую клинику. На этих словах Никита поднял взгляд от своего телефона. Глядя мне в глаза, покачал головой. – Вика, очнись. Он тебя тут запер. Охрану приставил, – кивок в сторону Никиты. – Марк с тобой и с ребенком сделает все, что захочет. Он его убьет, если тест покажет, что он мой. – Не делай из Марка маньяка. – Он тобой манипулирует, а ты и не видишь. Вика, идем со мной, – Артём подходит ближе, в глазах решительность, – я смогу о тебе позаботиться. – У Вики угроза выкидыша, поэтому она никуда не пойдет, – Никита встает, – две минуты, и ты идешь отдыхать. Марк написал, что придет через минут двадцать. – Хорошо. – Сука, чтоб он сдох, – Артём нетерпеливо ведет ладонью по шее. Его потряхивает. – За что ты его так ненавидишь? Артём молчит, сжав зубы. Понимаю, все не с меня началось и даже не с Жени, раньше. Марк для Артёма, словно личный враг – он ему по мелочи в детстве жизнь портил, но чем старше, тем больше. Увел девушку, мной перед носом водил, когда интерес увидел. Даже позволил нам одну ночь вместе, а потом забрал. Марк об этом говорил, Женя твердила, а я только отмахивалась – глупости. Однако сейчас мне все это больше ими не кажется. – Я больше не хочу тебя видеть… И, Артём, анализ можешь не сдавать, будет достаточно Марка. – Нет, я не хочу, чтобы он что-то подстроил. Я хочу прозрачную экспертизу! И не здесь, – он ткнул пальцем в клинику рядом. – Боже, это паранойя, – мое терпение истончается, – тогда в той клинике, что я изначально предлагала. Запись там действительна. Можешь проверить ее или что ты там хочешь сделать перед тестом? Никто тебя обманывать не собирается. – Вика, – Артём придвигается вплотную, его ладони сжимают мои предплечья, – черт! Ты же видишь, он всю нашу с тобой жизнь испортил. Это все он! Открой глаза, – голос Артёма становится вкрадчивым и спокойным. Он всегда так со мной разговаривал во время ссор. – Пойдем со мной. Если ребенок мой… наш, мы поженимся. Все будет хорошо, Вика, как мы мечтали. Мы забудем прошлое, с чистого листа начнем ради малыша. – А если он Марка? – криво усмехаюсь. – Мы просто решим эту проблему. – Мой ребенок – это не проблема. Противно становится от его слов. Поженимся. Да что это за семья у нас будет такая после всего? Даже тут мне мерещится, что дело не во мне, а именно в Марке, так Артём заденет его сильнее всего – убьет его ребенка. Нелепо и страшно от такого предположения. – Вика, идем, – Никита теряет терпение и подходит к нам. – Иди отсюда, пока я настоящую охрану не вызвал, не поднимай девочке нервы. – Нахуй пошел! – Артём тычет пальцем ему в грудь. – Вика, ну что ты делаешь? Давай, малышка, поговори со мной. Я был дома, там твое свадебное платье на постели, кругом наши фото. Ты думаешь обо мне… Все еще любишь. Знаю, я накосячил. Психанул перед свадьбой, но я исправил свою ошибку. Оля теперь в другом городе, ты о ней никогда не услышишь. Мы все отыграем назад, сходим к психологу. – Я тебя сейчас ушатаю, – Никита становится между мной и Артёмом, – хватит ей в голову лезть. Вижу ты у нас мастер. Но вали, потому что и без охраны тебе наваляю! – Вика, – не слушая его, Артём пытается поймать мой взгляд, – они тебя контролируют здесь, как отец всю жизнь. Ты же не этого хотела, малыш. Пойдем со мной, я буду рядом. Мы все вернем обратно. Артём так проникновенно говорит. Все мои страхи выворачивает, озвучивает мечты. Боже, ловлю себя на секунду на том, что верю. Я ему всегда верила, а он просто жал на мои кнопки. Отворачиваюсь и бегу в клинику, зажимая ладонями уши. По щекам слезы. Не хочу больше ни слышать, ни видеть. Никита нагоняет уже в палате. Усаживает меня на кровать, щупает пульс. – Это что за Кашпировский* был? – Жених, бывший. – Страшный человек, с таким талантом уговаривать все бабки нашего района свои квартиры на него перепишут смело. – Никита… – Да я обстановку разряжаю, – он белозубо улыбается, – а Кашпировский, помнишь, воду по телеку заряжал. – Где такое забудешь, – улыбаюсь за ним, – моя бабушка ее пила. – Раз этот придурок бывший, а он точно придурок, от такого сочного персика отказался… – Сволочь, – бью его костлявым кулачком в плечо. Я точно отъемся, сто процентов. Будет у меня нормальная фигура обратно. Пусть не персик, но вполне себе абрикос. – Ты посмотри, я тоже запал, – он не успокаивается. Глаза свои огромные зеленые распахивает, дышит неровно и прижав кулак к сердцу скандирует, – тук-тук-тук, Вика… Только Марку не говори. Я знаю, он жутко ревнивый. – Ты все слышал, – шмыгаю носом, глаза опять на мокром месте, – а если отец не Марк? – Для настоящего мужика, который свою женщину любит, это не трагедия. Сердце ухает и летит вниз. Неужели я могу быть для Марка настолько важна. Дверь палаты распахивается через те самые двадцать минут. Марк входит пружинистой походкой, по нему видно, что взвинчен. – Никита, выйди. – Вика? – Никита похлопывает мою руку, все еще не отпуская. – Ты как? – Нормально, оставь нас, пожалуйста. – Тревожная кнопка тут, – он кивает на кнопку вызова медицинской сестры. – Жми, не стесняйся, я его выведу. – Хорошо, – не могу сдержаться, опять улыбаюсь. Рядом с Никитой вообще можно остаться серьезной или долго испытывать негатив? Как только мы с Марком остаемся одни, начинает расти напряжение. Он злится, я чувствую. – Я тебя от работы оторвала. – Неловко обнимаю себя руками. – Неважно, – он пересекает палату и оказывается рядом. Смотрит сверху внимательно, словно мысли мои прочитать старается. – Что он хотел? – Чтобы я вернулась, – протягиваю ему ладонь, приглашая сесть рядом. Марк стискивает зубы, тело напрягается. – Марк, зачем ты мне помогаешь? – мой взгляд падает вниз, где я держу его ладонь в своих. Крепкая, мужская, она немного подрагивает. – Я встречалась с Женей… Ей ты тоже помог. – Это другое, Вика. – Объясни, я не понимаю. Я запуталась очень сильно. Так боюсь, что на самом деле вы просто воюете, а я это так… трофей. Потом меня просто выбросите, как и ее. – Я не воюю, никогда не воевал с ним, – Марк свободной рукой касается моей щеки. Она мокрая от выступивших слез. – Женю любил, но простить не смог, – вижу, ему тяжело даются слова. Марк не из тех, кто легко выражает эмоции. – У нее сейчас все нормально, вроде. – А я? – Запал, как только увидел. Какого черта ты оказалась невестой Артёма, а? – Марк прислоняется лбом к моему. Мы оба дышим напряженно. Я не знаю, что ответить ему. Почему так? Насмешка судьбы? – Так получилось и ничего не исправить. Пятьдесят на пятьдесят, Марк, я не знаю кто отец, но аборт делать не буду, – отодвигаюсь от него. Вымученно пытаюсь улыбнуться. Я не смогу убить своего ребенка, даже если его второго возможного отца теперь презираю. Ни за что так не поступлю. Молчание длится и длится. Оно затягивается на долгие минуты. Марк смотрит, не отрываясь, глаза блуждают по моему лицу. – Мы можем не делать тест, – роняет он спокойно. – Что? – Мы можем не делать чертов тест, – двигается ближе. – Будет правильно, если ты будешь знать. – И что это изменит? – Наверное все, – пожимаю плечами. – Нет, – Марк качает головой, – ничего. Иди ко мне, ты дрожишь. – Дрожу, – всхлипываю, зарываясь в его горячие объятья. Я так боялась поверить в чувства Марка ко мне и подавляла свои собственные. А он… он готов быть со мной, даже зная, что ребенок может быть не от него. – Вика, я серьезно. Давай просто забьем на тест. – Давай, – шепчу тихо. ___