* Кашпировский – экстрасенс, который удаленно лечил телезрителей, смотрящих его передачу. Глава 22 Я не собираюсь метаться больше. Марк этого точно не заслуживает. Я выбираю его и точка. Артёма везде удаляю и заношу в блок после последнего звонка. Он заявил, что не согласен с моим решением тест не делать. Если я откажусь, добьется проведения процедуры через суд. Ему нужна правда. Адвокат Марка занялся вопросом, ответ нас не порадовал. Артём действительно имеет право затребовать тест на отцовство. У него есть доказательства, что мы встречались как раз в то время, когда я забеременела. Даже если я откажусь делать тест во время беременности, он может затребовать его после родов. Всегда будет угроза, что в будущем может заявиться с этим вопросом к ребенку. Ни я, ни Марк этого не хотим. Проще решить вопрос сейчас. Если отец Марк, он будет закрыт сразу. Если Артём, будет сложнее. Он может потребовать общение с ребенком по суду. Сейчас на чувстве злости он требует правды, но когда ребенок родится и вдруг окажется его – это будет еще и большая ответственность с алиментами, захочет ли он ее? Тем более я не верю в его нежные отеческие чувства, которые резко вспыхнули. – Поскорее бы тебя выписали, – Марк развалился на моей больничной койке без пиджака и галстука. Я пристроилась сбоку, закинув на него ногу. Прошел почти месяц моего заточения тут. Я хожу на йогу, общаюсь с беременными будущими мамочками в соседних палатах, часами сижу за работой. Почти все свадьбы за сезон обработала и отдала, настолько мне нечего тут делать. – Ну да, а то журналисты скоро припишут тебе что-нибудь серьезное. Почти ежедневные поездки Марка в клинику журналисты отследили довольно быстро. Сначала писали о возможных легких проблемах со здоровьем, каких-нибудь обследованиях нашего серьезного бизнесмена. Потом тревога таблоидов за Соколова начала нарастать. Они прошлись по профилю услуг клиники. А там и лечение ЗППП, и пробы на онкологию, и пластическая хирургия и много чего еще. Угу, беременность ведут, но тут фантазия журналистов как-то не развилась. – Куда уж больше? В последний раз написали, что я занес себе инфекцию, пока набивал татуировки. Возможно, даже СПИД. Мне предстоит серьезное лечение. Такие дела. – Жесть, – поднимаюсь на локте. Эту новость я пропустила. – И не говори, – он усмехается, – надо съезжать, пока окончательно не похоронили. – Надо с Никитой еще раз поговорить. Может быть, он отпустит хотя бы через неделю? Сажусь рядом с Марком. Пальчики сами уходят путешествовать по его рубашке. Одна пуговка, вторая, третья. – Вот поэтому и не выписывал раньше, – он ловит мою ладонь. Глядя в глаза, целует пальчики. Один, второй, третий берет в рот и прикусывает зубами. – Ммм, – закрываю глаза. Я Марка немного провоцирую, да. Но мне можно, я же беременная. От девочек в других палатах я узнала, что нам вообще много чего можно в нашем положении. Только у меня пока есть одно очень важное исключение… Марк дергает меня на себя, распластывая по груди. Целую его в шею, как мартовская кошка, трусь об горячее тело подо мной. Нахожу чувственные губы и впиваюсь. Ловлю его стон, от которого кругом голова, а тело пробивает жаром. Как же это выдержать, мамочки… Оказываюсь неожиданно на спине. Марк смотрит в мои глаза голодно. – Я тебя хочу, сейчас сдохну. Вика, блин, – его лицо искажается страдальческой гримасой, и Марк утыкается мне в шею. Слышу, как вдыхает и выдыхает, пытаясь взять себя под контроль. – Хочешь, я… – просовываю руку между нашими телами. Немного оцарапываю руку о его ремень, но это только добавляет остринки. Ладонью сжимаю ширинку, отчего напряженный член дергается. – Хочу, – хрипит, вновь нас переворачивая. Смотрит снизу, облизываясь. Ну да, я предлагала уже несколько раз, но Марк отказывался как настоящий джентльмен. На этот раз терпения не хватает. Вот так месяц и проходит. Мы болтаем на балконе, гуляем немного на улице, потом возвращаемся сюда и мучаем друг друга. Делаю волну бедрами, проезжаясь по напряженному паху, прикусываю губу. – Я готов кончить даже так, – усмехается. Ладони крадутся по моим бедрам, пока не упираются в короткие шортики, забираются глубоко под них, нащупывают трусики, мягко впечатывают в пах сильнее. – Так, – дверь палаты резко хлопает, на горизонте появляется тиран Никита, – я к вам медсестру приставлю. Я заливаюсь краской от стыда. Второй раз за неделю ловит нас за развратными обнимашками. – Не надо, – Марк резко садится и обнимает меня. – Собирай свои манатки и вали домой. Вику в интенсивную терапию положу на неделю, там как раз палата освободилась. – Зачем? – смотрю на него чуть не плача. – Там посещения запрещены. Будете смотреть друг на друга через стекло и вот так делать, – он раскрывает ладони и будто бы касается стекла, взгляд при этом печальный, как у Хатико. – Я не хочу, – отстраняюсь от Марка. С грустью смотрю, как он одевается, вздыхаю. Половой покой он такой, нарушать нельзя. – Завтра заеду, – Марк целует меня в губы и направляется на выход. – Катись, Ромео, пока я насчет новой палаты для твоей подружки не надумал. Вика, ну… несерьезно. У тебя был жесткий стресс, потеря веса, есть тонус, – ставит стул перед кроватью. Садится, головой качает, давит на меня морально. – А когда уже можно будет? – решаюсь на вопрос. По весу я почти пришла в норму, анализы в последний раз были очень неплохие, мне даже на йогу ходить разрешили, но Никита – жуткий перестраховщик. – Всем вокруг секс нужен, – он закатывает глаза, – вернемся к этому вопросу после твоих анализов и УЗИ. – Хорошо, – без особого энтузиазма соглашаюсь. – Ладно, у меня обход. Вас разогнал, пойду посмотрю, как там остальные. – Никита, я тебя попросить хотела… – Раньше, чем через две недели не выпишу. – Я не о том, в понедельник ДНК-тест. – Я поеду с тобой как твой врач, одну не отпущу. – Спасибо, – обнимаю себя руками, – все будет хорошо независимо от результата, да... – говорю и чувствую, как нарастает волнение в груди. Я безумно хочу, чтобы ребенок оказался от Марка. – Вот поэтому и поеду, на тебя сейчас смотреть больно, а что будет через неделю подумать страшно. Вика, без нервов. И ради бока ешь нормально, – Никита ставит стул обратно к окну, а потом возвращается ко мне, садится рядом. –Хорошо. – Сомневаешься в Марке? – Нет. – В чем тогда проблема? – Не знаю… Во мне. Я не хочу навязывать ему чужого ребенка. – Бабы – дуры. Вика, Марк что тебе сказал? – Что ему все равно, и мы даже можем не делать тест. – Ну вот, он принял решение. Вика, с тобой рядом сейчас нормальный мужик, верь ему и завязывай с глупостями. Глава 23 «День Икс» – Едем? – растерянно смотрю на Никиту. Я этого дня очень ждала и при этом сильно боялась. Покончить со всем или лучше не знать? Я падаю или взлетаю? Где я? Где мы с малышом? Прижимаю ладони к плоскому животу. В который раз молю всех святых и вселенную, чтобы ребенок был от Марка. Я окончательно в нем утонула, как и он во мне. Люблю, греюсь в его объятьях, с ума схожу, как хочу физически. Пожалуйста, пожалуйста!!! Пусть малыш окажется его. – Едем, – Никита тоже выглядит взволнованным. Но его больше волнует мое состояние, чем чьи-то там цепочки ДНК. – Не нервничай. Если вдруг будет тянуть живот, сразу говори. Вика, тебе стресс противопоказан. – Я буду дышать, – погружаюсь в себя и вдыхаю как можно больше воздуха, расширяя ребра, затем очень медленно выдыхаю, дышу по квадрату. Эту технику самоуспокоения я на йоге весь месяц тренировала. Еще пара вдохов и выдохов и мне немного легче. – Молодец, малышка. Марк уже приехал. Он вырвался с работы. У Марка там сильный завал, но он, как сам выразился, послал всех к черту. Мы важнее. Боже, какой же он хороший внутри. Такой снаружи опасный, напористый, холодный. Но в душе полон заботы и тепла. Наверное, учитывая жестокий бизнес, в котором он вертится, иначе и нельзя. Марк ловит меня на ступеньках центра. Обнимает и тут же прижимает к себе.